Необходимо заметить, что, являясь уникальным по способу формирования, от «тела» к «телу», от человека к человеку, это индивидуальное знание не разнится по своему «содержанию». Оно универсально так же, как и более привычное для западного мира понятийное знание. Однако оно не может быть выражено в знаках, являясь набором телесных состояний и достается индивиду только благодаря уникальной работе над собой. В этом оно вполне подобно понятийному знанию (например, по физике и математике), которое нельзя «пересадить» из одной головы в другую.
Структура книги. Книга отражает основные идеи нескольких семинаров, проведенных специалистом в области эпистемологии, экзистенциальной философии и психотерапии К.А.Суриковым.
Часть 1: Эпистемология. Шесть философских эссе содержит наиболее последовательное теоретическое описание авторской концепции.
Часть 2: Эволюция человека. Десять статей по эпистемологии восприятия развивает некоторые важные идеи автора, кроме того, в ней уделено внимание темам «зависимости», «личности», «использования силы», напрямую связанных с проблемой практической эволюции индивида.
Часть 3, раздел 3.1: Космос мышления: перспективы развития человека раскрывает идею понимания как телесного процесса, идею системного характера восприятия, а также идею необходимости смены структуры знания для человека, встающего на путь индивидуального развития разума.
Часть 3, раздел 3.2: Ум, в котором мы живем представляет собой наиболее практическую из всех частей книги. Можно посоветовать осваивать ее в течение нескольких дней, выполняя предложенные К.А.Суриковым техники работы с восприятием, что послужит формированию намерения развивать индивидуальное понимание предельно возможной для самого себя цели наиболее абстрактного уровня. Эта цель должна стать отправным пунктом самостоятельного развития индивида как познающего существа, стремящегося к свободе и бесконечности познания мира.
Л.Г. Пугачева
Часть 1
Эпистемология. Шесть философских эссе
Эти шесть философских эссе являются результатом аналитических исследований в различных областях гуманитарного и естественнонаучного знания. Широта спектра рассматриваемых явлений определяется предметом размышлений, а именно современной эпистемой как результатом развития самоосознания человека на протяжении всей его истории, доступной нашему обозрению с позиции современного человека.
Вопросы эпистемологического характера, как представляется авторам, являются сегодня наиболее острыми из всех возможных в современной науке, насколько она стремится быть не сферой игры разума с самим собой и объективными силами природы, а реальной основой развития человека и общества: это касается не только философии, социологии, психологии, лингвистики, но и физики, и медицины, а также математики наук гуманитарного, естественного и обслуживающего направлений. Кроме того, эпистемологическая картина только тогда может считаться адекватной, когда уровень анализа превышает (или, наоборот, расположен глубже) всех существующих в данную эпоху предметных областей. Форма философского эссе выбрана нами, так как мы не претендуем на строгую дифференциацию описываемых эпистемологических процессов. Нашу задачу мы, скорее, видим в привлечении внимания научного сообщества и заинтересованных читателей к затрагиваемым темам благодаря, собственно, самой их тематизации, которая стала возможна в научном мире не так давно.
Методологическим основанием для наших размышлений явилась герменевтика Шлейермахера и Дильтея, Хайдеггера и Гадамера. Толчком к написанию этих текстов послужили книги Грегори Бейтсона, выдающегося англо-американского философа, этнографа, этолога нашего времени, которого «продолжают читать именно потому, что он думал не о методе, а о предмете; не о форме очерков, а о сложности мира, на который через них смотрят» [9].
Центральная идея книг Гр. Бейтсона «Ангелы страшатся» и «Экология разума», вышедших в России в 19922000 годах, это необходимость осознания каждым человеком эпистемологических предпосылок нашего восприятия объективного мира с позиции экологии разума. Мы считаем, что своими работами Бейтсон создал предпосылки для развития философии в новом качестве практически полезной области знания, направленной на создание баланса в сфере разума как основы прогредиентного развития человека и общества.
Методологическим основанием для наших размышлений явилась герменевтика Шлейермахера и Дильтея, Хайдеггера и Гадамера. Толчком к написанию этих текстов послужили книги Грегори Бейтсона, выдающегося англо-американского философа, этнографа, этолога нашего времени, которого «продолжают читать именно потому, что он думал не о методе, а о предмете; не о форме очерков, а о сложности мира, на который через них смотрят» [9].
Центральная идея книг Гр. Бейтсона «Ангелы страшатся» и «Экология разума», вышедших в России в 19922000 годах, это необходимость осознания каждым человеком эпистемологических предпосылок нашего восприятия объективного мира с позиции экологии разума. Мы считаем, что своими работами Бейтсон создал предпосылки для развития философии в новом качестве практически полезной области знания, направленной на создание баланса в сфере разума как основы прогредиентного развития человека и общества.
Благодаря Гр. Бейтсону древняя философская идея, разделяемая сегодня людьми, профессионально работающими с информацией (как минимум в сферах эпистемологии, информатики и практической психологии), что мы сами создаем воспринимаемый мир в том смысле, что мы его формируем в соответствии с личными базовыми верованиями (в частности, научными), получила концептуальные основания и тем самым законный статус в сфере научно-философского знания о человеке.
Мы выражаем глубокую благодарность людям, почувствовавшим необходимость перевода этих книг для русскоязычного читателя и совершившим его в точном соответствии с требованиями «экологии перевода», что выразилось в бережном отношении к смыслу переводимых с английского на русский язык понятий: В. Е. Котляру, И. А. Кузьмину, Д. Я. Федотову, М. Я. Папушу, Т. А. Нежновой.
Усилиями этих и многих других людей, имена которых мы здесь не называем, создана возможность публичного размышления на темы, о которых Гр. Бейтсон писал, что они священная территория, «куда страшатся ступить ангелы». Спасибо.
К. А. Суриков, Л. Г. Пугачева
I. Изменения познавательной парадигмы древности. О чем свидетельствуют гласные буквы?
«Сама природа разума побуждает его выйти за пределы своего эмпирического применения, в своем чистом применении отважиться дойти до самых крайних пределов всякого познания»
И. Кант «Критика чистого разума»Благодаря научным исследованиям известно, что «существенную роль во многих мифопоэтических системах играют письмена, т. е. графические (в широком смысле) элементы идеограммы (рисунки, иероглифы), клинописные знаки, буквы, разные виды графем и т. и., преследующие цель сообщения». Своим происхождением во многих мифопоэтических системах буквы обязаны богам, например, в древнеегипетской, исламской, древнеиндийской. Древнегреческая традиция приписывает создание букв людям, напротив, «древнееврейская традиция настаивает на сакральнос-ти письменного текста более того, на его предвечном бытии Буква, согласно позднеиудейской традиции, сакральна сама по себе и, более того, бессмертна. Можно сжечь свиток, но буквы неуничтожимы»[10].
Многие исследователи не идут дальше подобных констатаций особого отношения к буквам в древних мифопоэтических системах. Можно утверждать, что попыток осмыслить предлагаемую в мифопоэтических системах информацию на языке, родном нашему времени, то есть языке современной науки, не много, хотя именно это позволило бы понять их смысл и подлинное назначение так хорошо, как это только возможно, и извлечь из этих знаний практическую пользу.
Предлагаемая попытка философского осмысления лингвистического процесса появления в древних языках гласных букв с позиций информационного подхода может позволить, с нашей точки зрения, открыть для современного мышления момент изменения познавательной парадигмы, приведший к развитию современной цивилизации с ее специфическими и безусловными ценностями «новизны» и «изменения», отличающими ее от других цивилизаций (например, египетской), имевших базовой ценностью «стабильность». Поскольку процесс, повлекший изменения в письменности, носит глобальный характер и затрагивает все поля ментального пространства философское, этическое, социально-психологическое на уровне правил мыследействия, что выражается как изменение в рефлексивном слое этих полей, т. е., собственно, в соответствующих текстах, мы будем использовать для объяснения этого процесса основания, предлагаемые эпистемологией Гр. Бейтсона[11], а также обращаться к достижениям современного психоанализа (в частности нейролингвистического программирования Р. Бендлера, Дж. Гриндера, Р. Дилтса)[12]. Для прояснения этого вопроса обратимся к анализу древнееврейского и древнегреческого письма.
Древнееврейское письмо состоит из согласных букв (вскользь заметим, что их алфавитное количество, 22, как известно, соответствует числу Больших Арканов карт Таро). Появление букв, письменного текста свидетельствует о высокой степени осознания речи, выражающейся как ее алгоритмизация (Ветхий Завет). Способ передачи речи при помощи только согласных свидетельствует о фиксации сознанием только определенного типа информации. Охарактеризуем ее.
Согласные цифровая (знаковая), дискретная информация, отражающая дискретный, т. е. предметный аспект мира, аналогичный качественным «скачкам» от одного «препятствия» как основы согласного звука к другому. Сознание, «настроенное» на согласные, ориентировано на неизменность и четкую опознаваемость разницы между буквами, в основе которой разница между предметами и одновременно их самотождественность. Основная характеристика предмета (в отличие от процесса) быть неизменным, что позволяет ему служить образцом для восприятия, Законом для опознания всех подобных предметов (на этом основана функция мышления «обобщение»).
Если считать ментальную сферу системой, а язык и письменность ее элементами, то, анализируя специфику последних, можно сделать вывод о существовании парадигм, метапрограмм мыследеятельности прошлого.
Применительно к рассматриваемой ситуации можно сказать, что метапрограмма «предмет» была распространена в древности и имела выражение не только в письме, состоящем из согласных букв, но и, например, в философии бытия неизменного, совершенного, абсолютного) Парменида, в морали Ветхого Завета (предлагающей неизменные образцы поведения) и т. д.