Которая? увлечённый заочным знакомством, переспросил я. Та, седая, с острым носом, похожая на старуху Шепокляк из мультфильма?
Она самая, подтвердила моя собеседница. Зовут Зоя Степановна, но за глаза все наши её называют Фельдфебельшей. Она любит раздавать команды, ведь является комендантом при церкви и состоит в Церковном совете. По-русски она говорит с сильным немецким акцентом и, говорят, во время Второй мировой войны служила фельдфебелем в фашистской армии. Страшно ненавидит новых русских, то есть, нас. С ней лучше не связываться, ибо у неё с нашим братом разговор короткий.
А кто такая вон та чилийка под руку с мужчиной славянской наружности?
Это Нелли Салас с мужем Сашей Гореловым. Она поэтесса, долго жила и училась в Питере. Её ребёнком родители увезли в Советский Союз. Отец Нелли был коммунистом в то время, когда в Чили произошёл путч и к власти пришёл Пиночет. Она славная и любит Россию сильнее, чем любой русский. А эта симпатичная молодая женщина с румяными щеками Татьяна Лацко. Рядом с ней, в чёрном, её мать. Лацков здесь целое семейство. Это какие-то дальние родственники отца Вениамина. Он старый ему уже 84 года, а своей семьи нет. От одиночества и стал разыскивать хоть каких-нибудь родственников на родной Украине. Так и нашёл свою троюродную племянницу мамашу Лацко, а та не заставила себя долго уговаривать взяла да нагрянула с многочисленным своим выводком к объявившемуся богатенькому дядюшке. Теперь она в русской церкви всё подгребает под себя, и батюшка стал послушен её воле. Хищница терпеливо дожидается его кончины, чтоб завладеть наследством. После нищего существования в прошлом эта дама узрела реальный намёк фортуны и цепко ухватила за хвост удачу. Старшая дочь Татьяна поёт в церковном хоре, а мать контролирует все батюшкины контакты. А сейчас быстро прикрой меня от того прыткого старикашки, вдруг забеспокоилась Галина, прячась за мою спину.
По церковному двору бодро шёл разбитного вида дедок, щегольски одетый, при галстуке и в костюме нараспашку. Он весело шутил и заговаривал со всеми без разбора присутствующими, особенно уделял внимание женщинам. Те с визгом отстранялись от его
похотливых объятий. Но уж если кого тот успевал захватить, то облобызать норовил весьма активно.
Это Василий Иваныч, шептала сзади Галина. Как надоел он со своими приставаниями. Старый сексуально озабоченный козёл. Прямо настоящий маньяк. Пойдём скорее внутрь, сейчас начнётся служба. А после подойдём к батюшке насчёт твоего дела.
Глава восьмая
Хоть русская православная церковь в Сантьяго и выглядела этакой малюткой по сравнению с местными величественными католическими кафедралями и иглесиями, но внутри было довольно просторно, ухожено и уютно. Традиционные иконы, блестя позолотой оклада, навевали умиротворяющий дух. Вид горящих свечей и запах плавящегося воска напоминали о давно забытом детстве. Невольно нахлынули воспоминания как бабка потихоньку от родителей водила меня с собою в церковь Прекрасная акустика способствовала восприятию обряда богослужения, голос священника доносился словно прямо с небес и стереофоническим эффектом охватывал со всех сторон каждого прихожанина. Впечатляюще исполнял песнопения и церковный хор. Здесь невольно ощущался дух древнего славянства, его вековая культура.
По окончании проповеди, присутствующие подходили к священнику и прикладывались к кресту. Пристроился и я в конце очереди. Когда подошёл к священнослужителю и поздоровался, он сказал:
Я вас давно заметил среди прихожан. Хорошо, что пришли и могу вас обрадовать. Я тут посоветовался с членами Церковного совета, и мы вам можем предложить для жительства комнату. Правда, там нужно сделать ремонт, но какие нужно будет закупить материалы вы решите с Зоей Степановной, и она выделит для этого средства. Дом старый, находится при церкви, в общем, комендант всё покажет.
Огромное вам спасибо, батюшка, поспешил я поблагодарить попа. Вы прямо спасли меня.
Не стоит благодарности, сын мой. Мы христиане и должны помогать ближнему.
Зоя Степановна! позвал священник. Подойдите сюда, пожалуйста. И ещё, я обращаюсь ко всем присутствующим: пожалуйста, кто может помочь чем-либо, обратите внимание на вновь прибывшего нашего соотечественника, раба божьего Владислава. Он нуждается в постороннем участии. Может быть кто-нибудь имеет возможность помочь ему в поисках подходящей работы? Не оставьте его без внимания.
Меня обступили сочувствующие, стали расспрашивать, знакомиться, интересоваться последними новостями, ибо я был для всех носителем самой свежей информации. Но все они были такие же как и я неимущие, разница лишь в том, что немного раньше меня прибыли в Чили. А те, кто являлись имущими, то есть, эмигранты предыдущих потоков, отнеслись ко мне, кто с безразличием, а иные с откровенной неприязнью.
И тут, бесцеремонно оборвав все расспросы, ко мне решительно подступила уже знакомая старуха Шепокляк или, как её здесь называли, Фельдфебельша.
Так! Это вы Владислав? скороговоркой начала она. Что здесь стоите? Быстро идите за мной. Я покажу вам вашу комнату.
Подождите, Зоя Степановна, я хочу Владиславу предложить работу. Мне надо с ним договориться, решительно вставил огромного роста мужчина с коротко стриженной бородёнкой.
Но не тут-то было, Фельдфебельша явно владела всей полнотой инициативы. Она всё жёстко расставила по своим местам:
Это ты опять, Чикин, лезешь не в свои дела? У меня нет времени болтать тут с вами попусту.
И обращаясь ко мне, властно буркнула:
Пойдёмте!
Мужчина, которого назвали Чикиным, лишь сокрушённо махнул рукой. А я сразу же уяснил для себя, что лучше молча повиноваться. Фельдфебельша показала место моего пристанища. Это был старый аварийный двухэтажный особняк. Там давно никто не жил. Дом расположился в соседнем с церковью дворе, там же находился и другой совершенно новый особняк, где поселились престарелые обитатели из старых русских. Сама комендантша здесь же занимала одну из квартир нового дома. Моя же комната была в столь запущенном состоянии, что от первого впечатления буквально отвисла челюсть. Там были выбиты стёкла, отсутствовала дверь, штукатурка во многих местах обвалилась, посреди комнаты валялись горы хлама, поверх одной из которых красовалась огромная дохлая крыса.
Это ты опять, Чикин, лезешь не в свои дела? У меня нет времени болтать тут с вами попусту.
И обращаясь ко мне, властно буркнула:
Пойдёмте!
Мужчина, которого назвали Чикиным, лишь сокрушённо махнул рукой. А я сразу же уяснил для себя, что лучше молча повиноваться. Фельдфебельша показала место моего пристанища. Это был старый аварийный двухэтажный особняк. Там давно никто не жил. Дом расположился в соседнем с церковью дворе, там же находился и другой совершенно новый особняк, где поселились престарелые обитатели из старых русских. Сама комендантша здесь же занимала одну из квартир нового дома. Моя же комната была в столь запущенном состоянии, что от первого впечатления буквально отвисла челюсть. Там были выбиты стёкла, отсутствовала дверь, штукатурка во многих местах обвалилась, посреди комнаты валялись горы хлама, поверх одной из которых красовалась огромная дохлая крыса.
О о о! жалобно простонал я.
Шепокляк тут же уловила мой эмоциональный настрой и решительно атаковала, прожорливая, как анаконда:
А что вы сюда приехали, на всё готовенькое, да? Дома надо было сидеть. И, вообще, вы думали, когда сюда ехали?
Да, представьте себе, я два года думал, прежде чем решился на этот отчаянный шаг и попытался я защититься.
Что вы мне грубите? завизжала старуха. Вас тут облагодетельствовали, а вы ведёте себя по-хамски. Едут тут к нам чёрте кто, прости меня, Господи.
И, уже обращаясь снова ко мне, прошипела:
А вы лучше бы убирались к себе назад.
Я на последние средства приехал сюда и мне не на что вернуться даже если и захочу, униженно пробубнил я.
Вы надеетесь, что здесь вам кто-нибудь поможет? Не будет этого никогда, неприязненно визжала Шепокляк. В последнее время столько вас приезжает. И чего вам не живётся в своей советской России? Достроились до своего Коммунизма и что теперь? Каковы ваши результаты? Чего добились? Просите помощи у нас.
Я никогда не был коммунистом и не разделял их идей позорно скиснув, промямлил я.
Что вы не даёте мне слова сказать? истерично взвилась старуха. Вот оно ваше коммунистическое воспитание. Ох, как опустилась бедная Россия. Скатилась дальше некуда.
Она долго ещё с остервенением леопарда, терзающего поверженную жертву, изголялась надо мной в том же духе. А я крепко уяснил для себя то, что мне здесь уготована роль бессловесной жертвы и, единственно, остается только терпеть. Свирепая хозяйка вдоволь насытившись расправой, только после этого выдала мне какой-то ржавый ключ и сказала, чтобы дверь от комнаты я сам потрудился поискать: она, должно быть, валяется где-то здесь.
Изобразив на лице виноватую улыбку, я мстительно затаил про себя:
Эта старая стерва просто издевается надо мной. Но ничего, даст бог, будет и на нашей улице праздник.
Я испытывал к ней симпатию, как к отвратительной земляной жабе, но вслух пролепетал елейно:
Огромное спасибо, Зоя Степановна. Я вам столько доставляю беспокойства. Вы уж извините, я совсем не знаю здешних порядков. Но буду стараться, честное слово
Все вы тут прикидываетесь овечками, а потом творите такие безобразия. В общем, так! Платить каждый месяц за свет и воду будете мне. Газ покупайте сами, несколько успокоившимся тоном объясняла дальше старая ведьма. Домой возвращаться должны не позднее двадцати двух часов.
Но позвольте! опять встрепенулся я, почувствовав себя ущемлённым в правах. Батюшка сказал, что первые два месяца я не буду ничего платить. Мне дают возможность за это время решить проблему с трудоустройством.
Лучше бы я родился немым Как её передёрнуло!
Запомните раз и навсегда! отрезала Фельдфебельша. Здесь командую я. Батюшка распоряжается пусть там, у себя на горе. Я в его дела не суюсь. Он сюда приезжает только исполнять службы, вот пусть и занимается своими обязанностями. Нашёлся тут мне хозяин! А вы имейте ввиду: если я ещё раз услышу что-нибудь подобное вышвырну вон.