Крысов наткнулся на ящик. Прямоугольный, пустой, без крышки.
Уже почерневший от дождей, но по-прежнему прочный.
Сработанный умелой, деревенской рукой.
Сработанный умелой, деревенской рукой.
Подходящего размера.
Крысов спустил на землю рюкзак и лег в ящик.
Поерзал, устраиваясь поудобнее.
Прислушался к себе, потом к мощно шумящему лесирису.
Почувствовал, как постепенно уходит из головы боль словно впитываясь в древесину.
Закрыл глаза.
Глубоко вздохнул и подумал: «Ну вот, я готов. Теперь давай» и решил не вставать до тех пор, пока не поговорит с монахом по душам.
Эмур
В четверг Алексеев позвонил матери и заявил, что в деревню не приедет. Что у него другие планы на отпуск. Неотложные.
Мать вздохнула и робко возразила:
А как же картоха, Сереж? Мне в одиночку куёлдить?
Ма, да плюнь ты на нее! Все равно от нее выгоды никакой нет.
Вообще-то Алексеев был почтительным сыном, но в этот раз решил держаться строго и кратко, иначе мать опять его переубедит, и дело сорвётся. И опять целый год тянуть бессмысленную лямку мелкого служащего, которого никто не помнит в лицо.
Надоело!
Надо, наконец, попробовать взять от жизни всё. По крайней мере всё, что дает государство. Пока дает. И пока жизнь не превратилась окончательно в растительное существование. В картофельное существование.
Каждый день Алексеев убеждал себя в том, что он сам так думает, окончательно так решил. Но стоило позвонить матери (не стоило ей звонить!), как снова закрались сомнения.
Сереж, мне ведь недолго уже осталось
Ма, ты опять!
Да и ты там, в своей фирме, не высидишь ничего. Ведь сколько лет уже.
Ты думаешь, я в начальники хочу? Да на черта мне эта головная боль!
Не в начальниках дело. Ты вот сидишь там, сидишь
«Вообще-то не сижу, а пашу, мысленно возразил Алексеев, но этого не замечает никто, даже мать».
а ведь семью надо. Тебе ведь уже почти сорок.
Ма! Алексеев резко прибавил строгости.
Ну что «ма»? Ты бы вернулся к нам, тут есть девушки хорошие. Я и денег на свадьбу накопила. Из тех, что ты присылаешь.
Алексеев вздохнул и безжалостно уточнил:
Какие девушки? Сколько их, ну-ка, перечисли.
Мать замолчала, потом всхлипнула в трубку.
Понятно.
Сереж
Ма, мне пора. Пока.
Мне ведь недолго осталось
Всё, пока! Мне надо бежать. И отключился.
Но никуда, конечно, не побежал, а рухнул на диван.
Так и заснул на нем (в знак унылого протеста) не раздевшись, не почистив зубы.
***
Утром разболелась голова. Как всегда после споров с матерью.
А таблетки закончились.
«Это всё ма виновата! подумал Алексеев. Раньше хоть у Дули попросил бы, а теперь там этот Веня идиотский».
Дуля и Веня это Дульсинея и Вениамин. Соседи Алексеева. Дуля была хорошей невзрачной девушкой, у которой можно одолжить что угодно. По крайней мере из того, что водится у одиноких девушек. Но она съехала (точнее, исчезла) несколько лет назад, никому ничего не сообщив. Или сообщив но не Алексееву. Он тогда даже обиделся, потому что считал ее другом. И очень удобным соседом. Единственным, с кем пошел бы в разведку Впрочем, весь этот романтизм выветрился, когда в опустевшую квартиру заселился Вениамин.
Веня. Очень тучный нет, толстый да какое там чудовищно жирный субъект! Который в свою дверь (а пожалуй, и в большинство других дверей!) протискивался исключительно боком, вдохнув треть живота. Алексеев сначала почти жалел его, пока не узнал, что благодаря такому телу Веня неплохо зарабатывает на жизнь продает себя в разные интернет-шоу: то про еду (чаще всего), то про социальную неполноценность. А когда засветился на «Острове похудения», где сбросил за время проекта почти 50 килограммов, то получил в награду квартиру (вот эту самую, Дулину). Не пентхаус, конечно, но всё же. Потом, правда, быстро компенсировал потерю жира, потому что человек весом в два центнера гораздо привлекательнее для продюсеров, чем какой-то 150-килограммовый дядька.
Короче говоря, Вениамин был таким персонажем, которого стоило презирать, но которому можно было и завидовать. Завидовать тому, как легко он зарабатывал деньги, а презирать за то, что с подобным «бизнесом» Веня вряд ли доживет до пенсии. Да что там до пенсии, даже до шестидесяти лет не дотянет!.. Зато он был женат. Имел сына и двух дочерей. Посещающих, кстати (по настоянию отца), дорогой фитнес-клуб.
Одна из них выскочила перед самым носом Алексеева, собравшегося в аптеку.
Доброе утро, уважаемый Сергей Владимирович!
Доброе утро, прекрасная Кристина Владимировна, ответил Алексеев, ляпнув первый попавшийся эпитет. В другой раз он бы придумал что-нибудь повеселее (Кристина обычно смешлива), но сейчас, из-за тяжелой головы, было не до шуток. Как поживает Вениамин Владимирович?
Спасибо, папа в хорошем здравии! А вы?
Я тоже в оптимальной форме! На этом приветственный ритуал закончился, и Алексеев спросил уже по-простому: Кристина, а нет у вас таблеток от головы? Разболелась ужасно, а таблетки закончились.
Наверное, пили всю ночь, улыбнулась девушка.
Могу дыхнуть, предложил Алексеев.
Нет уж, не надо верю! Сейчас посмотрю. И шмыгнула в квартиру, оставив на лестничной площадке мусорное ведро.
Почти каждый день Венины дети выносили это ведро, и всегда оно было забито доверху.
«Какой-то чудовищный завод по производству мусора», вяло подумал Алексеев. Он разглядывал бесстыдно торчащего женского «гулливера» (уже дохлого) и представлял, что лет пятнадцать назад, наверное, не побрезговал бы в такой ситуации вытащить его и использовать в ближайшем эротроне.
Кристина выскочила и, подхватив свое ведро, сообщила, что таблеток нет. Потом добавила:
Папа обычно каким-то народным средством лечится, ему на шоу Нахалова подсказали. А мы с Анжелкой не болеем.
Понятно. Ладно, спасибо, что посмотрела.
Не за что!
Девушка бодрой рысцой побежала вниз по лестнице, оставляя скучного соседа позади. Но Алексеев постарался не сильно отстать был у него еще один ритуал, личный, который будоражил воображение почище любого «гулливера».
Когда они вышли во двор и Кристина подняла ведро над мусорным баком, футболка у нее, как всегда, задралась, обнажив поясницу. На гладкой молодой спине красовалась татуировка «СССР». Алексеев расшифровывал ее так «самая соблазнительная спина района».
***
Но попросить у Вениной дочери вόлос он бы, пожалуй, не решился.
Разве что вся их семья уедет отсюда в другой город. Или даже за границу. Алексеев был почему-то уверен, что заграница существует. Впрочем, политика его мало волновала.
«А вот интересно, если бы я рано женился (например, как Анвар) и не держал бы в уме ЭМУР, смог бы я уйти в оппозицию?» в очередной раз подумал Алексеев и даже пнул пластиковую бутылку, перекатывавшуюся туда-сюда по остановке, словно мучимый бессонницей человек. Пинок вышел неожиданно громким, так что бабулька, которая до этого совершенно неподвижно сидела на лавке, тут же вздрогнула и чертыхнулась.
Извините, Марианна Владимировна, буркнул Алексеев в ее сторону. И ухмыльнулся: это же нелепо называть незнакомых старух Марианнами! Неужели нельзя прописать в правилах возрастную градацию? Хотя бы такую: до 18 лет Маруся, от 18 до 30 Маргарита, после 30 и, например, до пенсии Марианна, а после 70 уже просто Мария.
В это время подошел автобус, Алексеев влез в него и плюхнулся в кресло для несемейных последнее свободное, а то бы пришлось всю дорогу стоять. Водитель подождал еще минуту, вероятно надеясь, что Марианна одумается и тоже решит поехать в сторону зоопарка. Старушка осталась на скамейке, но, когда автобус тронулся, вдруг пристально взглянула на Алексеева. Взглянула так, как будто давно его знает и осуждает. Алексеев поспешно отвернулся.
Обычно он гулял в зоопарке часа три. По воскресеньям. Это хорошо расслабляло перед новой рабочей неделей. Но сегодня, поскольку начался отпуск, решил остаться с ночевкой.
Возле клетки шерстистого носорога стояла вполне сносная (и недорогая) раскладушка. Алексеев устроился на ней, достал буханку бородинского хлеба, разломал на две части и протянул половину Кутузову.
Одноглазое животное покосилось на хлеб и фыркнуло.
Брезгуешь, да? Ну и день сегодня: то голова, то старухи, то носороги И, видя, что Кутузов не отходит, хоть и отказался от еды, Алексеев решил с ним посоветоваться: Вот скажи, друг, éсть у меня шансы на ЭМУР? Ты только не обижайся, но уж больно хочется свалить отсюда. Куда подальше. Задолбали все!.. Особенно на работе. Эти клиенты по ОСУгО ненавижу их! Сами же, суки, берут кредит под большой процент, всё подписывают, а потом начинают к прокураторам ходить: видите ли, незаконно это! Не согласны они, видите ли, с такими процентами! Да в чем проблема уйди в монахи, и не надо будет кредит на «уголовку» оформлять.
Носорог зевнул и потянулся мордой к хлебу.
Что, уже надоело? улыбнулся Алексеев. Вот и мне тоже. Да и мать права: жениться надо. А тут мне не светит ни хрена Ладно, посторожи пока раскладушку, я пойду заплачу за место.
Он медленно побрел мимо клеток, вдыхая терпкие звериные запахи, прислушиваясь к шумной ветреной листве. Даже закрыл глаза и представил себя в семидесятых. Почему-то казалось, что люди тех далеких времен должны источать нечто, похожее на «ароматы» обитателей зоопарка. Но тогда, по крайней мере, было гораздо проще завести полноценную, крепкую семью. Если, конечно, это не очередная выдумка СПИ.
«Пусть это не будет выдумкой. Прошу тебя» подумал Алексеев. Не очень, впрочем, понимая, к кому конкретно обращается.
***
Вернувшись, он вытащил из рюкзака шерстяное одеяло (ночи в зоопарке прохладные), прикрепил на прутья клетки табличку «Не беспокоить!», улегся и закрыл глаза. Через пару минут открыл. Перевернулся с правого бока на левый не помогло, сон не шел. Попытался разглядеть в темноте Кутузова или хотя бы расслышать его фырканье, но тоже тщетно.
«Носорогов, что ли, посчитать подумал Алексеев, ложась на спину; над ним развернулось огромное звездное небо. Нет, лучше вот спутники».
Спутников было полным-полно. Похожие друг на друга мерцающие точки двигались каждый по своей орбите так деловито, словно живые. Словно рабочие муравьи.
«Красиво Мы здесь всё суетимся, суетимся Причем бессмысленно. Не то что спутники А ведь если они выйдут из строя, на Земле хаос начнется».
Алексеев попытался представить «хаос»: нет ни воды, ни света, ни тепла; на улице то и дело раздаются автоматные очереди малиновые воюют с красными; бугаи, пьяные вдрызг, врываются в квартиры к одиноким старухам, оглушают их топором, забирают остатки пенсии и еды Сущие девяностые!