Ночью в лагере царило веселье. Все разговоры были о том, что поход скоро завершится. Оставалась последняя пятнадцатая крепость, в комплекс которой и входили остальные четырнадцать. От господства в этом районе нас отделяла лишь она.
Они совершили ошибку, когда вышли за пределы крепости сегодня. За стенами у них был бы шанс. Сколько вон мы провозились с каким-то холмом, рассуждал Идаир, когда мы бродили по лагерю, переваривая ужин и изнывая от безделья.
Они рассчитывали на мощь конницы. У них её было куда больше нашей. Сколько пехоты погибло под её копытами
Просчитались. В итоге всё равно заперлись в крепости, но уже побитые. Им даже не стоило пытаться! Они проиграли, когда наша пехота с конницей смели их третью волну. Как твоя нога?
Заживёт. А что бы ты сделал на их месте?
Хм, Идаир ненадолго задумался. Защищал бы крепость с самого начала. Если у них такие умелые лучники, то продержались бы на стенах. Ветер для них дул попутный.
И сколько бы держались? Вряд ли кто-то расщедрился бы на подкрепление в ближайшее время. Мы разбили все их отряды в этом районе. До соседнего далеко.
Рано или поздно что-то да произошло бы. Длительная осада глубоко на чужой территории нам не выгодна. А ты бы что сделала, будь ты командиром этой крепости?
Заживёт. А что бы ты сделал на их месте?
Хм, Идаир ненадолго задумался. Защищал бы крепость с самого начала. Если у них такие умелые лучники, то продержались бы на стенах. Ветер для них дул попутный.
И сколько бы держались? Вряд ли кто-то расщедрился бы на подкрепление в ближайшее время. Мы разбили все их отряды в этом районе. До соседнего далеко.
Рано или поздно что-то да произошло бы. Длительная осада глубоко на чужой территории нам не выгодна. А ты бы что сделала, будь ты командиром этой крепости?
Я? Ну Мне на ум приходит лишь один трюк, я уселась у костра, протянула к нему ладони и, вдыхая ароматный запах поленьев, смотрела, как пляшут в темноте языки пламени. В древности один полководец оказался перед лицом противника, многократно превосходящего его по численности, и стремительно отступил в крепость. Он прекрасно понимал, что таким малым числом не удержит её стены. И тогда он приказал распахнуть городские ворота, велел воинам отложить оружие, взять мётлы и подметать дороги
Что сделать?! брови Идаира поползли вверх.
а сам сел на городской стене и стал играть на флейте. Пришёл враг и остановился в замешательстве. По логике вещей тот полководец должен был запереться в крепости и выставить воинов на стены, но он поступил и вовсе наоборот.
И что противник? мой нетерпеливый товарищ подался вперёд.
Заместитель вражеского генерала усмехнулся: «Ага! Они смирились со своей судьбой и сами открыли нам ворота. Войдём же в них!». Генерал нахмурился: «Что-то не так. Посмотри, почему, когда враг на пороге, жители подметают улицы, а их командир предаётся искусствам? Это очевидная ловушка. Если мы войдём туда, нас разобьют». И он скомандовал армии отступать25.
Во даёт! рассмеялся Идаир. Думаешь, этот трюк спас бы наших врагов? Мы бы ушли?
Если бы мы не ушли, то и впрямь бы попали в их ловушку. Вспомни про конницу. На улицах города, она вполне могла бы развернуться, а в узком проходе ворот нас бы обстреляли их лучники. Я не знаю, спасло бы это их, но наши потери были бы больше, чем сейчас.
Я смотрю, в моём подразделении любитель хитроумных трюков, мы с Идаиром вскочили и отсалютовали командиру Кон Кею, чьё лицо и запах говорили об изрядной доле выпитого алкоголя, Верно говорят, что женщины страшный враг, они хитры и коварны!
Трёхтысячник громко рассмеялся и прошёл мимо. Когда он уже не мог нас слышать, я скрестила руки на груди и изобразила обиду:
Пф! Что это он так любезен сегодня?
Говорят, Кон Кей очень любезен с теми, кто хорошо отличился перед ним.
Ага, и крайне не любезен со всеми остальными. Прозвучало так, будто, кроме коварства, у меня ничего нет!
Идаир тепло улыбнулся.
Кстати, об этом. Что ты сегодня сделала со своим отрядом?
А? Что ты имеешь в виду?
Я сейчас проходил мимо него и слышал, как кто-то сказал, он понизил голос и передразнил, «Командир Акили сегодня была страшной!»
Что? мои брови поползли вверх. Я что-то не пойму, это был комплимент или как? Ну-ка выдай мне этого невежу.
Идаир начал отступление и помахал рукой:
Эм, пока.
Эй!
Последнюю крепость мы взяли неожиданно и быстро. Нас подняли в безлунную ночь, велели зажечь факелы, взять максимальное количество знамён, окружить крепость и издавать как можно более громкие боевые кличи. В первых рядах стояли люди. Позади нас пригнали всех быков, что ранее везли поклажу, и привязали к их рогам факелы. Поразительно. Один взгляд назад и кажется, будто нас втрое больше. Так мы обманули глаза врага, а дикий шум, что мы издавали, обманул и уши. Коменданту крепости предложили сдаться и дали час на размышление. Спустя назначенное время городские ворота открылись.
Едва ли решение командования было спонтанным. Возможно, оно ещё до нападения дезинформировало врага, пуская слухи о прибытии к нам подкрепления. Кто-то из амбициозных командующих остался недоволен, предпочитая грубую силу тактическим уловкам. Не сказать, что они совсем не правы. Прямое нападение куда надежнее и порой эффективнее, чем хитрости, которым необходима доля удачи. Но «война искусство обмана», «лучшее из лучшего покорить чужую армию, не сражаясь»26, верно? Этому учат в школах стратегов, под окнами которых я любила сидеть часы напролёт, тамошние учителя знают, что говорят. И эту битву мы выиграли без боя, не потеряв и не убив ни одного человека.
Часть регулярного войска оставили для охраны завоеванных земель. Мы вернули исторические территории, открыли себе ворота на северо-восток и теперь могли вернуться домой. Кого-то там ждали любимые, мне же хотелось просто рухнуть на кровать и перевести дух.
На церемонию награждения в царский дворец подобных мне, конечно, не пустили. Но командование устроило нам собственную церемонию на столичной площади в присутствии старших офицеров. На такое событие солдаты, не мывшиеся абы сколько, предстали чистыми, разодетыми и причёсанными. Я же явилась туда преображённая ещё более, чем они. Мой вице-командир меня едва признал. Остальные командующие смотрели на меня такими странными взглядами, в которых явно читалось «что здесь делает эта женщина?». Это и льстило, и напрягало. Я, поддавшись самолюбию, хотела им всем показать себя. Простое, но красивое бирюзовое платье, уложенные волосы и макияж я решила предстать перед всеми как женщина, ибо знала, что я там не для украшения и мои военные заслуги будут озвучены.
Любопытные горожане, что собрались поглядеть на зрелище, начали перешёптываться, когда я встала в ряды сотников. Солдаты же всё ещё были в замешательстве.
Начинаем церемонию награждения! объявил церемониймейстер под удары гонга.
Высшее командование было награждено ещё во время официальной церемонии во дворце, так что сейчас настала очередь мелких должностей: от командующих двумя тысячами до сотников. Начали с высших по чину имён, постепенно спускаясь вниз. Основной пункт похвального списка звучал как «за доблесть на поле боя». В награду же они получали монеты, оружие, иногда боевых коней.
Идаир тоже присутствовал. Он получил меч, должность командующего пятью сотнями, имя и изумрудно-чёрное знамя для своего отряда «Ида».
Командир-сотник отряда «Ли» Акили!
Через всю площадь я гордо шла вперёд, постукивая каблуками, мимо стройных рядов военных, искренне наслаждаясь тем, что заслужила право быть здесь.
За проникновение во вражеский лагерь и дезинформацию врага, что способствовало нашей победе в битве, и за доблесть, проявленную на поле боя командир-сотник Акили становиться полноправным командующим пятью сотнями. Командование благодарит вас за службу!
Я преклонила колено и приняла из рук генерала железный меч, лазурный плащ и лазурно-чёрное знамя «Ли».
Благодарю, произнесла положенную фразу и гордо вернулась на своё место не в силах сдержать лёгкую, но счастливую улыбку.
Если б они знали, что всё произошедшее на холмах было твоей идеей, шепнул мне Идаир, возможно, награда была бы внушительней.
Не сказала бы, что они совсем не в курсе, шире улыбнулась я.
А? То есть?
Я пришла к Кон Кею, когда у него были все офицеры, и в их присутствии изложила свой план. Хоть я и пообещала подарить ему авторство этой затеи, из-за того, что он не потрудился выставить наружу дюжину свидетелей, истинное положение дел не могло не распространиться по лагерю. К тому же стараниями Ратмира мой собственный отряд также был в курсе всего. А солдаты, когда не заняты боем, сплетничают не хуже базарных баб!
Т-ты что, рассчитывала на это с самого начала? тихо и неуверенно спросил Идаир.
Конечно! я продемонстрировала свою самую лучистую и довольную улыбку. Я же не настолько добрая, чтобы так просто отдать свои лавры кому-то другому.
Идаир сглотнул и пробормотал:
Воистину командир Акили страшна и коварна
Премия! Премия! Я тебя люблю! Ха, кому ещё я признаюсь в любви, как не честно заработанным денежкам?
*А они тебе в любви признаются?
Нет, конечно, они же денежки, но, в отличие, от людей, дают мне то, что могут дать.
*Люди тебе в любви совсем, что ли, не признавались, раз у тебя уже крыша с денежками поехала?
Отчего же? Мама говорила, что любит меня. Потом было двое девятилетних мальчишек в летнем лагере (с тех пор их, кстати, не видела, но даже помню, как их зовут). О!
*Ну? Вспомнила ещё что-нибудь?
Когда мне было семнадцать, по SMS. Это был телефонный розыгрыш.
*
Вчера гуляла в лесопарке. Опять заблудилась и бродила полдня в поисках выхода и ближайшей станции метро. Летом в лесу так красиво. Столько оттенков зелёного на лугах и в кронах деревьев, земляные тропинки, насекомые в ярких цветочных бутонах, морщинистая от ветра река цвета спелой голубики и пугливые белки, на которых я всегда отрываю фотоохоту. Хотя в тёплое время года многочисленные озёра так облюбовывают отдыхающие, что пейзажем не насладиться. Их даже табличка «Купаться запрещено» иногда не останавливает. Временами они просто там сидят и часами рыбачат.
Вообще-то мне не мешают люди если они не разговаривают или делают это хотя бы тихо и, уж конечно, не хохочут во весь голос. Я могу спокойно устроиться на скамейке или прямо на траве и читать книгу. Обычно я специально ухожу как можно дальше от центральных тропинок, чтобы избежать столпотворения и проникнуться благословенной тишиной, нарушаемой лишь всплесками от крыльев, когда утки приземляются на поверхность воды.
Сейчас же листва давно опала каким-то хмурым коричневым пледом, а на земле лёгкий и хрупкий иней. Но, не считая холода и сырости, это по-прежнему хорошее место для размышлений и чтения и любителей фотографироваться. Я вздохнула. Их смех прервал мирное течение моих мыслей. После этого я и пошла искать место, где никого нет, и заблудилась. В итоге весь остаток дня искала выход, какие уж там потоки мыслей. Навигатор в телефоне, это ты виноват, обманщик!