Эй, если у меня нет совести, что же в таком случае есть ты?
*
Ладно, ладно. Я сделаю текст альфы очень даже симпатичным.
Когда остальные вернулись с обеда, дизайнер каждому по очереди в красках рассказал о недавнем инциденте. Его повествование сопровождалось таким эмоциональным воодушевлением, что он несколько раз хлебнул свой мате, дабы смочить горло. Громче всех хохотал программист. Альфа надула губы и неотрывно смотрела в компьютер, теребя в руках брелок от ключей.
За оставшееся рабочее время никто больше не притронулся к злополучному стакану. Что ж, оставим его на милость уборщицы. В конце дня, когда все уже отправились на заслуженный отдых домой, SMM-щик всё ещё смотрел в свой монитор. Что он там делал, даже не знаю. Возможно, социальные сети давно заменили ему дом родной. Я подошла к его столу и протянула печенье.
Хочешь?
Он впервые, как мне показалось, за сегодня оторвал взгляд от компьютера и взглянул сначала на печенье, потом на меня, потом снова на печенье, медленно взял его и в замешательстве пробормотал:
Спасибо.
Пожалуйста! улыбнулась я (в конце концов, ты невольно стал соучастником моей шалости).
Эх, какое же у меня сегодня хорошее настроение!
ААААА! первый звук, что я издала, зайдя в квартиру и открыв дверь своей комнаты.
Ты чего? высунулись из других комнат соседки.
Э-э-это что такое? я застыла на пороге и тыкала пальцем в проём.
Любопытные соседки подошли и заглянули в мою комнату.
А, окно, что ли, распахнулось? У тебя там что-то было на подоконнике?
Вот именно, что было! Этим «что-то» были мои драгоценные
Мои книги!
Ну, не страдай. Подумаешь, промокли чуток.
Ха? Чуток? Учитывая, какой прошёл снег с дождём
Вы представляете, сколько денег они стоили? я просто поражена тем, что они не оценили масштаб трагедии, царившей в моей комнате.
*Это тебе за таракана
Не придумывай!
Соседки лишь хмыкнули и ушли к себе. Я тут же бросилась закрывать окно и кинула полотенце в лужу на подоконнике. После четырёх походов в ванную для отжима стало более-менее сухо, но чёрта с два я снова положу туда свои драгоценности!
Макиавелли8, ты жив? Твоя мудрость не растеклась чернилами? Шекспир, извини, ты в самой луже. Твои «Исторические хроники» ещё ничего, а вот «Трагедии» Как говорится, как книгу назовёшь, так она и Ох, чёрт! Кийосаки9, ты же у меня в мягкой обложке, тебя сушить надо. И Майка10 тоже! А Джонатану11 с лебедями12 вода вообще должна быть нипочём. Ли Куан Ю13, я ведь ещё не дочитала, как ты Сингапур строил! Соловьёв14 и Бердяев15, не волнуйтесь, похоже, ваша философия бессмертна. «Стратегия Го»16? Го тоже бессмертно. Японскому мечу вода не страшна, а вот его истории,17 пожалуй, стоит поберечься. Хорошо, что у «Стратагем»18 мелованная бумага. Сунь-цзы19, У-цы20, смиренно прошу прощения, великие учителя древности.
Кхем! В общем, бумажные книги сейчас удовольствие вообще дорогое, а ценники этих книг выглядели куда солидней, чем на ежемесячных бульварных романах. Мне однажды пришлось караулить полтора месяца акцию в интернет-магазине, чтобы сделать покупку со скидкой, и слинять с работы, чтобы забрать её. Так что простите мне мою истерику.
*
Эти книги моё сокровище. Иногда мне кажется, что я родилась не в том времени с такими интересами. Как знать, возможно, если бы я оказалась в другой эпохе (наверное, древней), то совершила бы что-то выдающееся, что осталось бы в памяти истории. А сейчас
*Ну, давай, вали всё на эпоху
Как думаешь, из меня получится хороший воин и полководец?
*Из Акили не знаю. Про тебя позволь напомнить: в требования к должности корректора не входит пункт «полководческий талант»
Ну уж извини, что я обычный посредственный корректор со скучной жизнью, работающий ради еды и крыши над головой!
*Это не я сказала
Но если подумать, что я могу сделать в современном мире в этом направлении В стратегической игре го я не сильна потому, что не училась ей целенаправленно. Я просто периодически играю с кем-то по интернету. Думаю, я могла бы добиться большего, если бы занялась этим серьёзно, нашла себе учителя (однако ж эти школы такие дорогие!). Вот тебе стратег и тактик в реальности, хотя это немного не то, что на поле боя. Го не любит спешки, а в сражении всё может решиться буквально в минуты. Игровые камни на доске все одинаковы по силе, это не живые солдаты, с которыми тебя связывают крепкие узы. Никакой гобан21 не заменит причудливой географической местности, где развёртывается сражение.
*Только мастерам Го об этом не говори. Они возразят тебе со всей своей философией
И уж конечно, никакие боевые искусства не заменят ощущения смертельной дуэли. Я пробовала. Этого делать нельзя, а то делать так, место для удара там, и вся эта экипировка, которая не только защищает, но и сковывает. Сковывает движения и сковывает чувства. Если тебя ударят, тебе не будет больно, поэтому нет никакой отваги в том, чтобы пропустить удар и продолжать драться Эх, чем бы я ни занималась, я ничего не чувствую. Вот такая она моя реальность.
Единственная лазейка, которая игнорирует все существующие правила и условия это воображение. Вот уж не существует обстоятельств, которые у меня это отнимут!
*Кое-кто такие обстоятельства придумал, но, к счастью, их действительно не существует22
Воображение единственное место, где я воплощаю все свои таланты (пусть даже к действительным добавляю придуманные). Кое-что из этого записываю в виде книг. По-моему, у меня хорошо получается. И с помощью этого таланта я раскрою все остальные. Знаю, это долгий процесс. Чтобы это сделать, меня должны признать. Я постепенно поднимусь туда, где меня уже никто не назовёт бесполезной, где я почувствую, что нужна кому-то, и никто не посмотрит на меня как на пустое место, будто меня и не существует. Тогда хоть чуть-чуть, но я буду счастлива.
Первый шаг к этому: сделать так, чтобы меня заметили. Для этого все эти конкурсы и премии. Я давно подметила, что только у победителей есть шанс попасть на отдельную полку книжного магазина и быть замеченными читателями. Сотни других книг просто теряются на фоне друг друга в огромных стеллажах. Даже если название или цвет какой-то из них побудит посетителя взять её в руки, он просто пролистает несколько страниц и поставит обратно, тут же забыв о книге. Мне нужно стать заметной!
Но вот опять мне отказали. И как следствие даже не с кем поговорить о своих идеях. Я не доверюсь случайному собеседнику из интернета, который величает себя писателем, а читателей у меня скажем так, никто ещё не попросил сам дать ему что-то почитать. А если и просил, то так и не прочитывал. Собеседник равный тебе и понимающий, о чём ты говоришь, это такая драгоценность. Поэтому даже если мне скажут, что я буду известна после смерти, но не при жизни, я буду опечалена.
Да и всю жизнь работать так и жить в чужой квартире с чужими людьми сведёт меня с ума быстрее, чем я состарюсь. Вот!
Наверное, я совсем отчаялась, если решилась сделать подобное. Если меня не убьют сразу и не возьмут в плен, то уже можно будет думать, как и что Руки дрожат, как в первой битве, а внутри всё в напряжении, будто держится на тонкой нити, готовой вот-вот оборваться. Просто иди. Карабкайся вверх. Если б в этом лесу кто-то был, он бы уже заметил меня, ведь я ничего не вижу, ничего не слышу и не чувствую. Плечи дрожат. Дышать трудно. Я едва заставляю себя двигаться вперёд и держу глаза открытыми. Вижу впереди огни факелов. Почти добралась. Остановлюсь здесь.
Я тихо сбросила заплечный мешок, достала одежду, перевязала волосы, переоделась. Брр. Одежда снята с мёртвого тела. Её носил какой-то паренёк. Я нашла его среди павших на поле боя, его фигура хотя бы приблизительно походила на мою. Это униформа врага, и место, куда я направляюсь, вражеский лагерь. Тот самый, где практически был уничтожен наш двухсотенный отряд.
Так. Глубокий вдох. Что за отвратительное зловоние? Это же не? Спокойно. Даже если это и тела мои павших товарищей с той битвы, это угх, едва не стошнило. Спокойно. Глубокий вдох и медленный выдох. Хорошо, что я их не вижу. Здесь так темно. Лишь огни вражеского лагеря впереди ведут меня.
Как я потом найду свою одежду? Ладно, дерево со скрещенными корнями, мешок прямо под ними. К сожалению, делать на нём какие-либо пометки, всё равно что сказать: «Эй, посмотрите! Кто-то оставил вещи. Ждите шпиона!».
Нет, сосредоточься. Это твой лагерь. Там твои товарищи. Да, мои товарищи. Я просто возвращаюсь к своим. Всё хорошо. Нечего бояться. Где-то там ходит жизнерадостный Идаир и серьёзный Ратмир. Ческа у костра рассказывает о казусах своей жизни в деревне. Эд шутит так, что все в округе животы надрывают от смеха. Я иду его послушать.
Стой! Кто идёт? все часовые по эту сторону склона встали в боевую стойку и направили на меня свои копья.
Это всего лишь я, я подняла руки, показывая, что без оружия. Я по нужде отлучился. Вы что не видели, как я уходил?
Тудум, тудум, тудум. Сердце, спокойно.
Из какого ты отряда? часовые внимательно оглядели меня.
Отряд «Рей», как ни в чём ни бывало отвечала я. Я руки-то могу опустить?
Я опустила их до того, как они ответили. Так внимательно меня разглядывают. Пожалуйста, пусть они просто пропустят меня. Пожалуйста, пусть больше ничего не спрашивают. Пожалуйста, пусть не зовут никого из отряда «Рей». Ну, пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. ПОЖАЛУЙСТА!
Ладно, иди. Но справляй нужду где-нибудь поблизости, а то тебя либо враг убьет, либо мы, приняв за него, часовые рассмеялись.
Ладно, я понял, для вида пробурчала я.
Ох, я и правда здесь. Лагерь всего на пять тысяч человек. Если бы мы столкнулись на равнине, то быстро бы задавили их числом. Но эта природная крепость настолько неприступна, что пять тысяч человек успешно противостоят четырёхкратному перевесу. На другом холме армия врага насчитывает пятнадцать тысяч против сорока тысяч наших солдат и держатся! Тянуть больше нельзя, враг может получить подкрепление в любой момент. Если мы захватим хотя бы один холм, то сможем пройти! Врагу на другом холме придётся спуститься, чтобы остановить нас!
Вижу знамёна «Рей». Надо отойти подальше от них. Вряд ли каждый член отряда знает всех остальных четыреста девяносто девять товарищей в лицо, но рисковать не буду. Волноваться о том, что меня могут узнать те, кто участвовал в битве на вершине в первый день, вообще не стоит. В той обстановке среди сотен лиц трудно вообще запомнить какое-либо одно, даже если меня и запомнили как командира сотни, тогда мы были все перемазанные в грязи с прилипшими к лицам мокрыми волосами. Итак