Один-за-всех. Мистерия по драме Гуго фон Гофмансталя «Йедерман» - Александр Курмачёв 3 стр.

Не спишь? Готовишься? Отлично.
На ужин сделай всё прилично.

Опять всё свежее готовить?

Кончай давай фигню буробить.
А то в натуре оборзел.
Ты хочешь, чтоб я озверел?

Но от вчерашнего осталось
еды на целый батальон!
Свининка соком пропиталась,
шашлык бараний и бульон!

Послушай, милый, ты  ушибся?
Вот на хрена мне твой бульон?!
Ты хочешь, чтоб я разозлился,
тебя забил на медальон?!

Хоть ты порадовал! Толково.
Отлично. Всё, теперь готово.

Чего там топчется бедняга?
Поди скажи, чтоб подошёл,
а то, как жалкая дворняга,
щас заскулит на барский стол.

Ну ты чего, братан, там встал?
тебе всегда, ты знаешь, рад.
А я тут землю сторговал,
в которой будет райский сад.

Да знаю я, что ты в порядке,
купаешься, как царь, в достатке.
Я не хотел тебя просить,
но  можешь денег одолжить?

Да без проблем! Какой вопрос!
Давай, братан, не вешай нос!

Прости, но это что? Подарок?

А ты хотел всё сразу даром?

Ты сад собрался покупать,
а мне бабла не можешь дать?

Сегодня день не мой, однако
Опять из-за угла атака!

Я на колени пред тобой
согнутый горестной судьбой
теперь смиренно опускаюсь,
за глупость прошлую я каюсь.
Мне помоги, чтоб смог я выжить:
не в Куршевель прошусь на лыжи

Ха-ха: хоть и на том спасибо!
Но мне странна твоя обида:
тебя я выручал не раз,
ты сам давно себя бы спас.
Что помешало жить по средствам?
Пора уже расстаться с детством

Братан! Привет!

                            Привет, родной!
Ну чо, сегодня выходной?

Ага! Сейчас! Вот ты смешной.
Да только снится мне покой!
Я ж не кассирша в гастрономе:
всё время должен быть на стрёме.

Зачем себя терзаешь так?
Ведь у тебя в делах ништяк.

Все идиоты судят так,
не зная, что за головняк
вести сегодня бизнес здесь!
Прости, но лучше ты не лезь
в дела, в которых ты не шаришь.
Ещё вопросы есть, товарищ?

Ну в самом деле: в мире тыщи
голодных, глупых, просто нищих.
Не может наш Один-за-всех
платить за чей-то неуспех.

Я думаю, что мощь богатства
дана затем, чтоб цену братства
постичь мог каждый человек,
чтоб в милосердия ковчег
бездушный мир наш превратился,
чтоб каждый к Богу обратился.

Послушай, складно ты поёшь,
но заработай сам хоть грош!
Учить уму ума не надо:
ты мне сорвать покупку сада
своей духовностью решил?
А если б я, как ты, прожил?
Лежал бы, книжки на диване
читал в безоблачной нирване,
надеясь, что сосед-богач
всегда на сахарный калач
копеечку подаст беспечно
и что халява будет вечной.
Вот в этом случае кому
свою б я протянул суму?

Счастливый ты: в тебе нет сердца.
Таким всегда открыта дверца
в любые банки и притоны,
таким не писаны законы.

Да ты, по ходу, долбанулся
Я сделал всё, чтоб ты очнулся,
чтоб изменить себя ты смог
и сам себе на жизнь кусок
трудом упорным заработать!
Ты хоть въезжаешь, что банкноты,
которых жаждет твой карман,
не прорастают сквозь диван,
где ты порою в стельку пьян,
всю жизнь проводишь, как баран!
Ты сделай сам хоть что-нибудь,
трудом своим полезен будь!
И деньги, пусть не сразу, после
порадуют, коль был вынослив,
и, невзирая на проблемы,
пахал, а не порхал с богемой!

Счастливый ты: в тебе нет сердца.
Таким всегда открыта дверца
в любые банки и притоны,
таким не писаны законы.

Да ты, по ходу, долбанулся
Я сделал всё, чтоб ты очнулся,
чтоб изменить себя ты смог
и сам себе на жизнь кусок
трудом упорным заработать!
Ты хоть въезжаешь, что банкноты,
которых жаждет твой карман,
не прорастают сквозь диван,
где ты порою в стельку пьян,
всю жизнь проводишь, как баран!
Ты сделай сам хоть что-нибудь,
трудом своим полезен будь!
И деньги, пусть не сразу, после
порадуют, коль был вынослив,
и, невзирая на проблемы,
пахал, а не порхал с богемой!

Ну хорошо: на сад, на дом,
на землю, виллу за бугром,
на яхту, пару Мазератти,
тебя никто не просит тратить!
Зачем тебе вся эта дурь?
Ведь даже от природных бурь
ты не спасёшь того, что ценишь,
тогда как милостью изменишь
ты человека, если дашь
ему пример, что денег блажь 
порабощающая маска,
как на живом глазу повязка!

Вообще не вижу я проблемы,
тебе вскрывать не надо вены:
ты  сам себе пример блестящий:
ни пятихаточки хрустящей,
ни дома, ни земли, ни сада!
Да на тебя молиться надо!
Зачем из святости своей
ко мне пришёл? Ведь я грубей,
жлобливей, мелочней, жадней
всех сущих в мире милых тварей
и жизнь живу в хмельном угаре!
Но ты пришёл и упрекаешь
в том, в чём ты толку сам не знаешь.
К чему, скажи, твоя бравада?
Как Иоанн Иродиаду
меня ты с силосом смешал,
а я, заметь, тебя не звал:
ты сам пришёл просить подачки,
как шелудивая собачка!
А всё туда же  с жизни смыслом!
Ты хоть однажды с коромыслом
ведро воды домой принёс,
бесстыжий лицемерный пёс?!
Так, всё, давай кончай ругаться:
попробуй хоть себе признаться,
что если я начну опять
тебе деньгами помогать,
ты не изменишься нисколько,
передохнешь немножко только:
валютно-золотой запас
ничьей души пока не спас.
И у тебя  хороший шанс
своей духовности баланс
не расплескать, а укрепить:
ну не дано тебе копить
и торговать, как нам, беднягам,
и по своим универмагам
разрывы кассы покрывать,
забыв про то, как жрать, как спать.
Я не кичусь, я удивляюсь
таким, как ты. Но, извиняюсь
за прямоту и резкость слов:
сегодня точно не готов
читать я лекций по матчасти,
тем более что в этой страсти
твоя духовность видит зло,
но  лишь к баблу всегда бабло.

Твои слова, конечно, честны,
но я б не стал лупить отвесно
всех тех, кто менее сметлив
и в поведении неглумлив:
есть правда и в твоих словах,
но даже в смелых головах
смерть  не ошибка в бухучёте
И вот на этой славной ноте
хочу тебя благословить,
чтоб не сумели поразить
твой мутный измождённый разум
дурных поступков метастазы.

Спасибо, что не проклял, друг.
Бывай. Теперь мне недосуг.

Пожалуй, мне ещё везёт,
чем тем, кого конвой ведёт
к заботам не о хлебе с маслом,
а о судьбе своей несчастной,
когда дышать по распорядку,
когда все силы без остатка
на битву за спасение тела,
которое душа не смела
собой настойчиво хранить,
теперь придётся посвятить.
И только Богу смысл пытки
людей в тюремном сгустке-слитке
понятен. Но  доступно нам
всегда пройти по тем стопам,
которыми Спаситель наш
всем завещал испитье чаш.

Ах, вот он мразь, скупой подонок!
Ты кровь сосал уже с пелёнок?
Тебе своей змеиной мало?
На обездоленных ты жало
своей наживы наточил?
Зачем, Господь, такой дебил
собой Твою порочит Землю?

А это кто ещё такой?

А тот, кого ты, хер блатной,
весь из себя такой крутой,
к ментам отправил на постой.

Ну, по базару сразу видно,
что мне теперь должно быть стыдно,
что я при помощи закона
кого-то сделал заключённым.

А это кто ещё такой?

А тот, кого ты, хер блатной,
весь из себя такой крутой,
к ментам отправил на постой.

Ну, по базару сразу видно,
что мне теперь должно быть стыдно,
что я при помощи закона
кого-то сделал заключённым.

Ну ты и тварь, хоть и при связях.
Давно такой позорной мрази
я на свободе не встречал.

Так. Пасть закрой: ты денег брал?!
Какого хуя не отдал?!

Ты сам всё время без долгов?
Ты «Отче наш» не помнишь слов?
По жизни разно нас ебошит
и в порошок до смерти крошит.
Ты что, царь-бог? Не человек?
Ты знаешь, сколько ипотек
сегодня давит на людей,
что из-за вас, тупых блядей,
сиротами своих детей
в нужде на воле оставляют.

И кто же вас в долги ввергает?

Да вы же, жадные ублюдки,
любители пекинской утки!
Ты с голодухи подыхаешь?
Куда свой хуй воткнуть не знаешь?
Ты что за гнида, мне ответь?
Что для тебя страшней, чем смерть,
твоих карманов облегченье?

Послушай, брат, ты обличенья
свои на зеркало повесь:
не при делах я вовсе здесь.
Не я, прости, тебя заставил
закон топтать без всяких правил.
Гражданский кодекс почитай
и по закону поступай:
сначала мне процент отдай,
потом морали всем читай.
Нашёлся то же мне козлина:
ебётся вусмерть без резины,
плодится без конца, блядина,
потом меня без вазелина
натягивать, как сучку, будет!
Вот что за люди эти люди!

Спляши кадриль ещё, уродец.
Ты помяни: не плюй в колодец,
в котором рано или поздно
ты в жадности своей сифозной,
как жаба, бултыхаться будешь.

Заткнись уже: кишки простудишь.
Но, мудаком слыть не желая,
помочь тебе я как, не знаю.

Иск отзови, придурок жирный!
Любому ясно: я невинный!
А то, что накопил просрочек,
жену кормил, растил трёх дочек!
Три жизни я хранил, пока
ты ублажал свои бока!

Ой, всё, пиздец: я щас заплачу.

Ты, клоун, долг ведь мой оплачен
страховкой, что на Моховой
лоббирует весь твой покой!
Ты ни гроша не потерял!
Да самый грязный маргинал
тебя в разы честней и чище!
Да будь я без детей и нищий,
тебя бы в жизни я не знал
и жлобский твой тупой оскал
давно бы в месиво разделал.

Зачем отменены расстрелы?

Да вам, зажравшимся, лишь дать 
вы даже мать свою продать
за лишнюю копейку рады!
У вас правительства подряды,
вы покупаете награды,
блядей своих в колёса Prada
вы одеваете. Не надо
нам потом втирать,
что вы за правду, вашу мать!
И на законы нам пенять,
которые вы создаёте,
и сами же на них плюёте,
вы запрещаете, сучары!
Вы Божий мир загнать на нары
способны, глазом не моргнув,
в вас много блядства  мало чувств!

Я не прошу, не упрекаю,
смиренно лишь напоминаю,
что муж мой никого не предал,
чтобы терпеть такие беды.
Он не ограбил, не убил,
отечеству не изменил.
Он строил дом семье своей,
растил, воспитывал детей
и лично вам он зла не сделал.
Зачем вы возбудили дело?
Вам лучше станет жить на свете,
когда без дома наши дети
под небом будут ночевать
и вашу жадность проклинать?
Не мне учить вас доброте,
но если бы вы в пустоте
своей однажды, пусть разок
подумали, в какой песок
вы превращаете часы,
катаясь в масле точно сыр,
не жертвуя ничем несчастным,
и пользуясь всесильем властным,
чужую видя лишь вину,
людей бросаете в тюрьму,
над слабым празднуя победу
Ведь Бог не зря детей вам не дал

Ой, жэнщина, не надо грязи:
меня и так сегодня в мрази
ленивый только не возвёл.
Похоже, мир с ума сошёл.
Ты судишь, как домохозяйка,
ведёшь себя, как попрошайка.
Я знаю, бабам невдомёк,
что без несчастий мы урок
из жизни извлекать не можем,
и твои беды  счастье то же:
не плачь, не вой от голодухи,
судьбы не бойся оплеухи,
а то послушать  вянут ухи:
ведь только Кирхе, Киндер, Кюхе 
весь твой убогий кругозор.
А это, жэнщина, позор 
то осуждать, в чём ты не петришь.
Под ветерком свой мозг проветришь,
а после будешь рассуждать,
кому чего я должен дать.