Сказка про иву
Итак, давно это было. Много чего интересного творилось в те времена. Каждый день открывались новые страны, каждую ночь алхимики создавали в лабораториях новые формулы, составы, металлы, каждое утро никто не знал, чем закончится день. И, наверное, каждый день шла война.
Давно это было, и время то совсем не наше. Жестокое время тогда было. Люди брали в руки мечи, топоры, секиры, палицы, шли на вновь открытые земли и там тысячами гибли во славу своего конунга, императора, царя, вождя. Вот, кстати, о вожде речь и пойдёт. А точнее, о его дочери.
Давно это было, и время то совсем не наше. Жестокое время тогда было. Люди брали в руки мечи, топоры, секиры, палицы, шли на вновь открытые земли и там тысячами гибли во славу своего конунга, императора, царя, вождя. Вот, кстати, о вожде речь и пойдёт. А точнее, о его дочери.
Жил в стране Арморике тогда галльский вождь и полководец Вольдемар. Славный был вождь, именитый. И народ его любил и почитал. Потому как в военных походах всё своё свободное время проводил Вольдемар, не сидел сиднем на красивом троне. Чего не скажешь об Ундине, дочери его. Не в папу она росла, надо сказать, не в папу
Встанет, бывало, с кровати часиков в двенадцать, заверещит, что не кормят её. Слуги с ног сбиваются, одевают её, умывают, причёсывают, а ей всё не нравится. То бант ей кажется грязным, то платье некрасивым, то вода холодной. Трудно было слугам, потому что не было на свете, наверное, ничего, что ундине бы понравилось с первого взгляда. Принцесса, одним словом, что с неё взять.
Как водится, единственная дочь правителя была красой неописуемой. Это ещё мягко говоря, честное слово. Но вот нрав её Так и получалось, что ко всем принцессам женихи чуть ли не каждый день свататься приходили, а к этой уже, наверное, и вовсе дорогу забыли. Скучала она без мужского внимания, в общем. Но тут вдруг приехал в Арморику князь из соседней провинции, Анаторикс по прозвищу Умелый, поскольку был он не только искусным воином, как и полагалось тогда настоящему мужчине, но и весьма просвещённым в инженерных и строительных науках, а это уже качества настоящего правителя.
Коротко говоря, поскольку Анаторикс был гостем в вольдемаровом дворце, настал тот час, когда принцессе и воину было суждено встретиться. И, что самое удивительное, не только Ундина приглянулась Анаториксу, но и Анаторикс приглянулся Ундине, чего не бывало, наверное, с самого её рождения. Любовь не растет мгновенно, для её созревания нужно время. Но в тот самый час она была посажена в плодородную почву.
Анаторикс и Ундина с тех пор большую часть своего времени проводили вместе. Сам Вольдемар довольно посмеивался в бороду, глядя на эту парочку, видя в них своих наследников. Уже и свадьба на горизонте маячила, как вдруг ни с того ни с сего с южных границ Арморики стали приходить тревожные вести: новый враг, могучий и многочисленный, покоряет земли и приближается с угрожающей скоростью. Заволновался тут народ Арморики, стал мечи точить да луки натягивать. Благородный Вольдемар так взволновался за свой народ, что даже выписал из-за границы специалиста, знакомого с новым врагом, чтобы быть уверенным в своих силах.
Он приехал с юга, где долгое время жил и обучался в самом сердце новой империи, стремительно растекающейся по миру. Его звали Венсангеторикс, ведь он тоже был честным галлом. И он знал, что на самом деле любовь это молния, мелькающая между двумя людьми. Когда Венсангеторикс впервые увидел Ундину, он почувствовал эту молнию. Но самое интересное, что почувствовала её и Ундина, что обычно было равносильно вероятности того, что завтра солнце упадёт в море.
Они оба любили её, а она любила их. Любила одинаково, любила преданно и беззаветно. И они об этом знали, но не таили в сердце ненависти друг к другу. Поэтому и не решили они спор свой так, как это делали их предки, поэтому и не пролилась кровь одного из них на зелёную траву Арморики. «Пусть выберет Ундина!», решил каждый про себя. Но Ундина не смогла, одинаково любила она и Анаторикса, и Венсангеторикса.
Давно это было Шла война. Венсангеторикс отправился с Вольдемаром защищать земли галлов. Говорят, он так рьяно сражался, что в одиночку расправился с целой когортой легионеров, прежде чем самому пасть на поле боя. «Я люблю тебя!», слышал он перед отъездом от арморийской принцессы.
Чтобы даже случайно не встретиться с Венсангеториксом, Анаторикс отправился составлять подробные карты северо-восточных земель, земель кочевников и свирепых варваров, что было не безопаснее войны. «Я люблю тебя!», услышал он перед отъездом от плачущей Ундины. Что с ним случилось, никто не знает. Но пропавший без вести значит, возможно, живой. Может быть, именно поэтому однажды Ундина сбежала из дома, направляясь на полуденный восход.
Труден был её путь, поскольку ничего не взяла с собой беглянка. Одежды её вскоре испачкались в болотной грязи и дорожной пыли, а волосы спутались и отросли до самых колен. А там, где она проходила, вырастало дерево, плачущее и страдающее, как сама Ундина. Это и были первые плакучие ивы.
Настоящая и пламенная любовь дала Ундине вечную жизнь, однако, бессмертием не обладал Анаторикс. Но нет больше ни памяти, ни разума у бывшей принцессы, а потому и обречена она вечно искать и плакать. Вот так оно и было
Сказка про ходока
Жил некогда на свете маленький мальчик. Жил он не в каком-то там крупном городе, а в самой далёкой деревеньке на самом краю страны и с самого детства мечтал из этой деревеньки раз и навсегда уйти. Бывало, встанет ранним утром, когда ещё петухи не пропели, скотину накормит-напоит, чтобы родители потом не ругали, и пойдёт гулять. Все окрестные поля и леса обошёл, всё уже наизусть знал, как свои пять пальцев. За это его и прозвали ходоком.
Но, однако, давно это было время-то идёт. Мальчик подрос. Окрестности он знал уже настолько хорошо, что мог с закрытыми глазами пройти куда угодно и даже не споткнуться. Да, надо признаться, сама деревня его была ну очень уж крохотной, а потому мальчику стало казаться, что стены домов начинают на него давить. И с каждым днём ему это казалось всё сильнее.
Мальчику казалось, что стены шевелятся, что у них появляются лица, похожие на маленьких чёртиков и что эти чёртики тянут к нему свои маленькие когтистые лапки. Хотя, может, это были просто частоколы и деревянные изгороди Деревенская колдунья сказала, что на мальчика навели порчу, но снять её не смогла.
Так или иначе, однажды мальчик взял и ушёл. Просто ушёл. Где-то в глубине подсознания он был уверен, что дело вовсе не в порче, а только в том, что он вырос, а окружающий мир нет. Юный ходок просто отправился искать место, которое теперь подходило бы ему.
Мальчик шёл долго. Шёл, не оглядываясь и никуда не сворачивая. Шёл себе и шёл, шёл да шёл Ну и, как водится, пришёл. Деревеньки, подобно своей родной он сразу пропускал, даже не задерживаясь там, но теперь перед ним предстал довольно крупный городок с большой площадью и фонтаном, чего мальчик отродясь не видывал.
Хотя чего там фонтан В городе было столько интересных вещей, что просто глаза разбегались. И всё абсолютно новое и неизведанное. Мальчик, в общем, в этом городе и остался. Ума у него было хоть отбавляй, и, видя его скрытые таланты и способности, профессора местного каллежа безо всяких проблем приняли нового ученика.
Весёлое тогда время было Ходок и забыл уже, что его когда-то так называли, но от судьбы никто ещё никуда не уходил. Время шло, и с каждым новым днём мальчик, ставший уже юношей, словно перелётная птица осенью, становился всё печальнее и печальнее. Что-то далёкое и неведанное, как магнит, тянуло его дальше, туда, где облака целуют землю, туда, где солнце ложится спать Может, он снова вырос, может опять порча, кто знает
И вот однажды это случилось снова. «Я ухожу», сказал он. Профессора пытались уговорить его остаться, но тщетно. Юноша и сам знал, что не узнал ещё и половины того, что мог бы узнать здесь, в каллеже, но ничего не мог с собой поделать. Он пошёл дальше. Пошёл, как шёл раньше, никем не понятый, но уверенный, что всё идет так, как нужно.
Как и раньше, он шёл только вперёд, не оглядываясь и никуда не сворачивая. Шёл, пока не пришёл в другой город, ещё больше и ещё прекраснее.
Здесь, в новом городе, юноше не составило никакого труда заняться тем, чего он так жаждал изучать новое и неизведанное. Высокие и худые профессора местной академии классических наук были просто поражены знаниями пришельца из далёкой и всеми забытой деревни на самом краю мира. Так наш ходок и продолжил учиться, теперь уже в академии.
И чего он только тут только не узнал! И про древние племена и великие народы узнал, и про далёкие равнины и высокие горы прочитал, и логарифмы с анапестами выучил Только всё спокойствия себе не нашёл. Всё его куда-то тянуло, манило И по городу он гулять уже устал всё назубок выучил, и места всё какие-то однообразные пошли. Не зря его, видать, мамка в детстве-то ходоком прозвала.
Вот он и отправился дальше, только уже не юношей, а молодым мужчиной. Шёл, как и раньше, только вот учиться больше он нигде не желал его знания были огромными, но все из той области, которая совсем редко применяется в обычной жизни. Повзрослевший ходок знал, что такое синхрофазатрон и как он работает, но даже и представить не мог, зачем ему это. А хотелось бы знать побольше о простых людях, о жизни, что идёт рядом, всего в двух шагах, но такой далёкой
Ходок шёл, как и полагается ходокам. Шёл долго, но теперь уже нигде надолго не останавливался. С каждым новым днём он знал теперь всё больше и больше, но становился только беспокойнее. Теперь уже ничто не задерживало его взгляда, ничто не могло бы заставить его остановиться. Города росли, но не становились от этого красивее, милее. В них было шумно и пыльно, быстро и непонятно. Ходок начал понимать, что, может быть, от всего этого он и бежит. И шёл дальше.
Но тут вдруг случилось нечто странное. Местность вокруг стала казаться ходоку какой-то до боли знакомой. Деревья махали своими ветвями в знак приветствия, звери в кустах вторили им своими лапами. «З-з-з-з-здравствуй!» прозвенел пролетающий мимо шмель. «Мы тебя всё ещё помним!» шелестела трава на полях. И ходок понял, где он оказался снова дома, в своей забытой деревеньке на краю света.