Sapphire Princess - Валерий Александрович Дудаков 2 стр.

Возможно, это есть совсем
         не христианский взгляд,
От ценностей далёкий
         истинных и православных,
Не мне судить об этом, тема не моя,
Но рассуждая об основах часто бытия,
В стихах иль в прозе,
         обозначу вскользь я главных
Виновников волнений, что мне душу бередят.

Ночь на исходе, плавно движется корабль,
Вдали огни повисли цепью горизонта,
Ты спишь, я полон нежности к тебе.
Дай Бог, чтобы в твоей мне дорогой судьбе
Ты в этом плаванье увидела резон,
Чуть отдохнуть душой,
         молясь за ближних или слабых.

Всклокоченных и тёмных облаков
Зависла рать, на птиц больших похожих,
На горизонте с каждым часом строже
Прочерчивалась линия огня.
Мани меня вся даль без берегов,
Корабль затерянный, что силуэтом мрачным
Сребристый тон морской
                              контрастно оттенял.
Морская жизнь походна, бивуачна,
Невидимый художник смело снял
Прозрачной кисеи завесу с неба,
Широкой акварельной кистью прописал
Рассвет. Что Тёрнер,
                          Айвазовский наш, Буден?
Возможно, ни один из них здесь не был,
Поклонники стихий, вы гладь морскую
На кончике пера и кисти выводили тонко,
И неба слышала в рассвете перепонка
Неясный гул, невидимую истину простую.

Палящей жары раскалённое солнце
Ни птицы, ни звука, вокруг тишина,
Скажите, какая же это страна?
Малайцы, корейцы, китайцы, японцы,
Содом и Гоморра, привет кораблю,
По доллару скинемся, иль по рублю,
Отпраздновать, впрочем, еда даровая,
А выпивка? Это пока я не знаю,
Но чтобы сегодня её раздобыть,
Придётся, мне кажется, всё ж заплатить.
Стограммить с утра? Фу, невежливо как-то,
Ведь всё ж джентльмены рождаются с тактом,
Уж коль надираться, то к вечеру надо,
А, впрочем, для выпивки нету преграды.
И пьян капитан, в стельку пьяна команда,
И косит корабль, пассажиры косые,
А, может, быть зайцы? Косые квартиры,
Точнее кабинки и косит штурвал,
Ну кто невидалицы сей не видал?
Палит раскалённая солнцем жара,
Ну что ж, остограммимся? Видно, пора!

Кружился горизонт под взглядом,
Дугой взошёл,
Всё было далеко и рядом,
Плетя узор,
Как птица перья распустила,
Цепь облаков,
За милей следовала миля
Твоих шагов.
Неспешно рокотом машины
Он плыл вперёд,
Маршрутом вычурным и длинным,
Как пароход,
«Принцесс Сапфир»
                   вскружил полмира
На то сапфир,
Иного не было кумира
Безбрежен мир,
А мили цокали копытом,
Ста колесниц.
Перед твоим паду я ликом,
Твоих десниц,
Твоих божниц и пагод чудных
Я верный раб,
Скажи, зачем я и откуда
Я буду рад.
Таиланд, Япония, Корея,
Сайгон, Пекин,
И с каждой милей всё чуднее,
Какой экстрим,
И коль дано такое счастье,
А выбор прост,
Пускай минуют все напасти,
В Великий пост.
Корабль проходит море клином,
Наш путь длинней,
И только отраженной синью
Игра теней.

Я поэтических коллизий
Большой знаток,
И цепь стихов, шутя нанижу
На свой флагшток.

Что рифмы сладкие созвучья,
Что дробный ритм,
Не жду судьбы благополучья,
Не я один.

Нас много может или мало,
Людей мечты,
Но мудрых сложных, небывалых
Пойди сочти.

Имён мне всех не перечислить,
Но есть одно,
Кто нужный здесь, кто будет лишним,
Познать дано.

Я тайну эту не открою,
Ношу в себе,
И коли сам чего-то стою,
Скажи, ты где?

Тебя зову во снах и в яви,
Приди, приди,
Мир без тебя мне будет малым,
Не жди, люби.

Одинокая чайка на глади морской,
Ты устала, а, может, теряешь покой?
Неслучайно ты здесь одинока,
Море плещется, небо высоко.
Кто тебя утомил, может, ранил крыло?
Может, в жизни на море тебе не везло?
Может, ястреб усталый гонялся во зле?
Может, жить надоело на этой земле?
Что морские глубины стихия не та,
Днём сияние солнца, а в ночь чернота,
Ты же белая птица, узнай ты, поди,
Сколько миль для полёта ещё впереди.
Посмелее взмахнёшь ты подбитым крылом,
Нет для чаек покоя, есть птичий закон,
Я бы руки простёр, я бы обнял тебя,
Только коротки руки, и прыгнуть нельзя.
За бортом уходящая круглая даль,
Не могу я помочь, хоть тебя очень жаль,
Ты лети, провожу только взглядом полёт,
Пусть в полёте и в жизни тебе повезёт.

Это ног суета, это рук суета,
И хватательных масса движений,
Сколько село людей, столько мнений,
И общений людских теснота.
Потных рук, красных губ,
                  влажных взглядов,
Всё улажено, сядьте же рядом,
А других лягушачье такси
Без экскурсий в Бангкок увези
С жёлтым верхом и брюшком зелёным,
Доставляй ты к дворцам незнакомым,
Будем тупо мы ступы
                  осматривать взглядом,
И в небо смотрящих гигантов,
Посмотрите скорей на «атлантов».
В тесной связке, что в пляске,
Закатывать глазки,
И пугать проходящих прохожих
Злой, надутой и крашеной рожей.
И пусть в королевском дворце
Кощей Бессмертный, иголка в яйце,
Быки златорогие, черти безрогие,
И взглядом, наполненным лаской,
Пугают страшнеющей маской,
С улыбкой и лестью гигантские бестии,
А рядом парадом слоны и бегемотики,
Давно надорвали животики,
И бродят тамильские тигры,
Играют с девицами в игры.
Вот девица под окном в золотом уборе,
Что-то пишет вечерком ручкой на заборе.
Аты-баты шли солдаты,
Кто-то дунул, кто-то плюнул,
Вдруг заплаты
Бегите, реставраторы, скорей,
Исправьте повреждения
                  с отчаянным умением
На фресках галерей,
Где взвихрившийся бедлам
Мир разделит пополам,
Может, это Далай-лама
Сочинил здесь Рамаяну,
Где красивые девицы,
Львы и тигры, демон злой,
Сочините небылицу
Про Бангкок, всех будд столицу,
Город призраков и клонов,
Кормит восемь миллионов,
Страхолюдные дома,
Все в решётках, как тюрьма,
С тараканьей грязной жизнью.
Есть другая сторона
Небоскрёбы, небоскрёбы,
Всем завидно было чтобы,
Но откуда не вылазь,
Вылезает всюду грязь.
К вечеру ударит гонг,
Засыпает в ночь Бангкок,
И долго в горле
                    вкус горящих благовоний,