По пути в кузницу Берт то и дело поднимал руку, приветствуя соседей. Кто-то заготавливал дрова, раскалывая топором поленья, кто-то копался в огороде, не замечая идущего мимо парня, кто-то стучал молотком, латая прохудившуюся от частых дождей крышу, кто-то возвращался с охоты, держа за длинные уши тушку убитого зайца, кто-то
А ну-ка постой! чья-то рука с силой опустилась на плечо Берта. Он резко развернулся, кулак мгновенно сжался и был готов влететь в лицо возможному обидчику.
Расслабься. Довольно ухмыляясь, на него глядел высокий, на голову выше Берта, северянин.
Грой, немного прищурив глаза, сказал Берт. Не советую больше так делать. А то в твоей башке совсем не останется мозгов.
Ага, если достанешь до нее.
Улыбнувшись, они крепко пожали запястья друг друга, здороваясь по обычаю своих предков.
Грой был давним другом Берта, они знакомы с малых лет и вместе прошли путь от пеленок до настоящей охоты и поединков. Грой отращивал бороду, которую по мере роста заплетал в косичку, и коротко брил голову. Низко посаженные глаза и густые брови в сочетании с крепким телосложением придавали ему устрашающий вид. Но Берт знал, что внутри его друг совсем другой: за грозной внешностью скрывался добрый человек, способный к сопереживанию и готовый первым прийти на помощь. Собственно, во многом благодаря этим качествам Грой и стал его лучшим другом.
Куда направляешься в такую рань? поинтересовался Берт.
Это для тебя рань. А для всех нормальных людей уже позднее утро. Сегодня моя очередь нести вахту, и Грой с важным видом чуть приподнял голову. Парень, как и его семья, всю жизнь трудился в поле, но отчаянно мечтал стать прославленным воином. К боевой подготовке и сопутствующим обязанностям он относился с завидным усердием. Как, впрочем, и большинство северян.
Что ж, в таком случае доброй тебе службы, пожелал Берт.
И тебе. Кстати, когда ты уже выкуешь для меня достойное оружие? Помнится, я говорил тебе про секиру.
Да можешь хоть сейчас забирать. Пылится в кузнице, небрежно бросил Берт.
Правда, что ли? А чего молчишь? удивился Грой.
Хотел сделать тебе сюрприз.
Секира вышла что надо? с надеждой спросил здоровяк.
Не знаю насчет секиры, но кинжальчик получился отличный, Берт едва сдерживал смех.
Густые брови Гроя сжались, когда смысл незатейливой шутки друга дошел до него.
Ха. Ха, раздельно произнес он. Чертов шутник. Надеюсь, твои клинки будут острее языка, насупился Грой.
Ну, мастер Вьёрд учит меня ковать не только клинки, хотя ты, наверное, имел в виду секиры, топоры, булавы и прочее, невозмутимо продолжил Берт, еще больше раздражая Гроя. Мы делаем наконечники для стрел, занимаемся прикладным искусством. Но лично я больше всего люблю работать над доспехами и
Ой, хорош уже, не выдержал Грой. Так и быть, в такую замечательную погоду я не стану портить твою чистенькую одежду.
Благодарю могучего Гроя, отвесил легкий поклон Берт. Но почувствовав закипающую обиду друга, он тут же переменился в лице и серьезным тоном добавил: Я сделаю для тебя самое лучшее и красивое оружие, какое смогу. Твоя секира будет готова еще до первого снега. Если я, конечно, пройду экзамен у мастера Вьёрда.
Конечно пройдешь, сразу подобрев, пообещал Грой и похлопал друга по плечу. Я в тебе не сомневаюсь.
«Честно говоря, я и сам в себе не сомневаюсь», подумал Берт, а вслух сказал:
Спасибо на добром слове. Кстати, а какие у тебя планы на вечер? Берт хитро посмотрел на собеседника.
Мм. Не думал еще. А какие тут могут быть планы? Мы же не в Скаймонде, усмехнулся Грой. Может быть, пойду поупражняюсь с топором. Может быть, возьму тебя, и мы вместе пойдем распивать мед к Эльмонду. Что скажешь?
Скажу, что у меня есть предложение получше. С этими словами он приоткрыл карман, чтобы Грой мог увидеть фиолетовую шляпку.
Да ну! глаза друга расширились в изумлении. Где ты его взял?
Берт усмехнулся:
В лесу нашел.
И когда успел?
Да неважно. Потом расскажу. Мне уже пора бежать. Ну что, пойдешь на тренировку?
Думаю, сегодня моим мышцам надо отдохнуть, глаза Гроя блеснули.
Тогда до вечера, попрощался Берт.
До вечера.
Друзья разошлись по своим делам, уже думая об окончании рабочего дня.
Думаю, сегодня моим мышцам надо отдохнуть, глаза Гроя блеснули.
Тогда до вечера, попрощался Берт.
До вечера.
Друзья разошлись по своим делам, уже думая об окончании рабочего дня.
Кузница стояла на окраине Риквена и располагалась в открытой пристройке к дому мастера Вьёрда. Под большим навесом глыбился горн с мехами. Слева от него точильный камень. Рядом, почти во всю длину помещения, тянулся верстак, часть которого занимал всякий металлический хлам. Место между верстаком и горном принадлежало огромной наковальне. Рядом стояла деревянная бадья с водой. В углу на двух бочках был разложен инструмент: зубила, клещи, молоточки и прочие орудия. Опираясь на одну из бочек, ударной частью вниз, лежал огромный двуручный молот. Берт хоть и был крепким парнем, сомневался, что смог бы легко им орудовать, не сорвав спину.
«А вот и Вьёрд», Берт увидел своего наставника. Стараясь не выдавать волнения, он подошел к нему. Усердно стуча молотком по раскаленному металлу, кузнец сидел на деревянном табурете спиной к ученику и не замечал того, полностью погрузившись в работу. Перед ним стоял паренек, чуть младше Берта, и внимательно наблюдал за движениями мастера.
Это был Омунд, сын Вьёрда. Он рано располнел, обладал мягкими чертами лица и был невысокого роста. Омунда редко видели на местных посиделках. Круг его общения ограничивался разговорами с Бертом и отцом, что немало печалило последнего. Решив, что воинская слава ему не светит, он посвятил себя искусству обработки металла. По правде говоря, в Риквене сильно сомневались, что Омунд приходился родным сыном Вьёрду. Они были непохожи друг на друга, и эта разница бросалась в глаза. Как бы то ни было, никто не пытался выяснить это напрямую. Кузнеца уважали и боялись.
Увидев Берта, Омунд молча кивнул. Кузнец в последний раз мощно ударил по металлу и, поймав взгляд сына, отложил орудие и обернулся к пришедшему.
Мастер был далеко не молод. Седина уже пробилась в его шевелюру и солидную густую бороду. Несмотря на возраст и внушительный живот, кузнец обладал воистину крепким здоровьем и телосложением. Могучие, мускулистые руки за свою жизнь научились в совершенстве обращаться не только с кузнечным, но и боевым молотом его излюбленным оружием, которым Вьёрд, еще будучи в возрасте Берта, сокрушил немало черепов. Северянин застал еще те времена, когда объединенное войско Эргунсвальда вело постоянные и жестокие войны с Империей, совершая набеги на их земли. Ему было что рассказать. За внешнее сходство и необыкновенную силу жители Риквена прозвали кузнеца Вьёрда Диким Медведем.
Мастер встал и подошел к ученику. Его серые, чуть мутноватые глаза смотрели прямо на Берта. Лицо не выражало никаких эмоций. Паутина напряжения повисла в воздухе.
Ты опоздал. Снова, твердым голосом произнес Дикий Медведь.
Да, по телу Берта пробежала едва заметная дрожь. Я готов принять наказание, не отводя взгляда, сказал ученик.
Что ж, раз готов Вьёрд задумчиво посмотрел на свою правую руку, а затем резко ударил Берта в лицо ладонью.
От удара парень сильно пошатнулся, чуть не упал, но все-таки удержался на ногах. Под левым глазом начал наливаться синяк. Ярость молнией вспыхнула внутри Берта, но он тут же взял себя в руки.
«Это что-то новенькое», подумал Берт, зло сплюнул в сторону, потом выпрямился и поднял глаза на учителя.
В следующий раз получишь кулаком, все так же спокойно произнес Вьёрд.
Следующего раза не будет, в тон ответил ученик.
«Не давай обещаний, которых не можешь исполнить», вспомнились слова отца.
В ответ Вьёрд лишь покачал головой:
Дело твое, Берт. Но я предупредил. Переодевайся, пора приниматься за дело. С этими словами он отошел обратно к наковальне и продолжил работу, ожидая своего лучшего ученика.
Берт скинул заплечный мешок, достал рабочий фартук и был готов продолжить обучение.
Привет, тихо обратился Омунд. Больно?
Привет, Омунд. Бывало и хуже, улыбнулся Берт. Но если я все-таки еще раз опоздаю, боюсь, что ты останешься единственным учеником.
Да брось. Просто вставай пораньше.
О, ну как скажешь, Берт не стал спорить и ободряюще хлопнул его по плечу.
По правде сказать, каждое утро Берт хорошенько задумывался, поваляться ли еще в кровати или получить хорошего тумака от учителя. Обычно серое, дождливое утреннее небо никак не располагало к раннему подъему, но, как правильно отметила Лима, «терпение мастера Вьёрда не безгранично». И то была сущая правда.
Пойдем, сегодня твой отец обещал показать секреты новых сплавов
Солнце вошло в зенит, когда Дикий Медведь и его ученики прервались на небольшой отдых. Они сели на лавку и любовались синим небом, изредка перекидываясь словами. Дул легкий ветерок, мерно покачивая темно-зеленые верхушки древних сосен. Потоки свежего, чистого воздуха приятно охлаждали разгоряченные тела троицы.
Взгляд Берта поймал очертания Гроя. Тот мерно вышагивал вдоль частокола, временами останавливался и смотрел вдаль, прикрывая рукой лицо от солнца.
«Видимо, представляет себя на высоких стенах Скаймонда, ожидает врага с оружием в руках», усмехнулся про себя парень.
Омунд рукавом вытер пот со лба, вздохнул и задумчиво сказал:
Странно, ветер есть, а небо все равно без облаков.
Хм И вправду что, поддержал зачатки беседы Берт.
Омунд не заметил легкого сарказма, прозвучавшего в его голосе.
Просто радуйся хорошей погоде, сказал Вьёрд. Все во власти предков. Мы лишь можем размышлять над тем, что несет в себе этот знак.
А это знак? спросил Омунд.
Несомненно. В наших краях считается, что чистое небо вестник перемен.
Берт знал об этом поверье и не удивился словам учителя. За исключением востока Севера, где высились могучие горные хребты, небо над большей частью Эргунсвальда всегда было затянуто молочно-серой дымкой. Такие дни, как сегодня, были огромной редкостью.
Значит, должно произойти что-то хорошее? продолжил сын кузнеца. Быть может, дикие племена отступят, а Север окрепнет и вернет себе былое величие?
Берт украдкой посмотрел на мастера и подумал про себя: «А я наконец-то со спокойной душой отправлюсь в Скаймонд».
Не всегда. Я нечасто видел синее небо над Севером. Но в большинстве случаев это всегда означало одно войну, Вьёрд что-то вспомнил и нахмурил брови.
Повисла небольшая пауза. Было отчетливо слышно, как скрипят верхушки деревьев.