Недавно Кириллу рассказали, как сейчас стали себя хоронить, ослабевшие от борьбы с конкурентами, омбудсменами, и от возраста, русские олигархи. Трудно, поверить, но фактов много! Они вырывают шахты в тундре Колымы, что за полярным кругом, и опускаются туда, еще живьем, в чем мать родила, как, когда-то мамонты, так хорошо сохранившиеся! Некоторые одни, некоторые с юными подругами. Хоронят (сохраняют) себя и с женами, как султаны, шахи и паши
На этой мысли, фуга остановилась! Кирилл, впервые взглянув на Анжелину, увидел, что она смотрит на него. Ее лицо было светло и прекрасно, ибо наполнилось гаммой эмоций. Молнией пронеслось воспоминание, как они прощались, стоя, прижавшись друг к другу, с Лерой Он услышал, как две фрау, шептались:
Взгляните на мужа и дочь усопшей! Даже тяжелая туча, нависшая над ними, не затемнила их лица! Она вызвала над их головами нимбы
Не нимбы, вмешался немецкий барон, а, Гало, как перистые облака, закрывающие Луну и Солнце
Да, в них энергетика этих двух светил! Поддакнули ему веймарские кумушки
Оставалось 10 минут до аэропорта Йены, когда Кирилл машинально сунул руку под платье Анжелины, предварительно подняв его подол выше ее божественно-эротичных коленей! Он чувствовал влагу и тепло, как в Carceri Джованни Батиста Пиранези! И, спросил сдавленным голосом:
Ты без трусиков?
Я вся в тебя! Ты же, как твой друг, покойный Габриэль Гарсия, никогда трусов не носишь!
Мы с тобой, Ангел мой, все делаем правильно! Глубокомысленно прохрипел Кирилл. И, ощущая каждой клеточкой своего земного бытия, как его напряженный член обхватывает и ласкает нежная рука, спросил, за семь минут успеешь?
Хочу вписать в свой алгоритм дороги «Веймар-Йена» не только твой запах, но и вкус твоей спермы! Я сделаю сейчас тебе quick. Все остальное в самолете!
Deal! My angel!33 У меня мысли скачут от твоего запаха! Как сели в машину, так от него одуреваю, и только волевым усилием сдерживаю себя, чтобы не сунуть голову тебе между ног!
Какая я дура! А. ведь, я, это чувствовала!.. Но, думала, что тебе нужна пауза после склепа
Да, я, чуть с ума не сошел от твоего запаха и мыслей, которые у меня были в фуге!
Анжела уже не могла ему ответить. Ее рот был наполнен его горячей плотью! Как по инерции, у Кирилла, в завершении его фуги, ее последышами, промелькнули молнией мысли о Capricci di Sogni!34 Почему нет офортов этим Los Caprichos? Только романсы, вроде»О сновидения мои, назойливые мухи!» Евгения Баратынского. Да бредни Фрейда!..
Машина стала тормозить, Кирилл улетел в сладкое небытие, извергая под громадным напором струю горячей спермы в милый ротик милого своего Ангелочка. Анжела глотала, глотала и глотала «Сосут нас и сосать будут до самой смерти!» вспомнил Кирилл офорт Гойи к «Младенцам»
Машина стала тормозить, Кирилл улетел в сладкое небытие, извергая под громадным напором струю горячей спермы в милый ротик милого своего Ангелочка. Анжела глотала, глотала и глотала «Сосут нас и сосать будут до самой смерти!» вспомнил Кирилл офорт Гойи к «Младенцам»
Это у меня первый раз Не комом?
Милая, не бойся
Ты не груб! подхватила счастливая Анжелина, крепко держа Кирилла за руку, на бегу к самолету. Другой рукой она застегивала ему ширинку!..
И, почему они побежали? Кто их торопил? Разве без них их самолет включил бы турбины? Они бежали, потому, что хотели бежать! Фрейд бы констатировал: «К наслаждениям без страха»
Не выдуманные истории про муки, вызванные демонами памяти у Кирилла во сне, накануне его рокового, печального приезда в Йену. И, радостного, в самом начале, отъезда обратно, в Абрикосово. Или: какое счастье быть триггером!
Сны и муки.
А) Это могло быть на самом деле! Римма и война.
Б) Это могло быть и не быть на самом деле! Лена и сюрреальность.
В) Этого просто не могло быть на самом деле! Воронеж догонишь!
Все три сна в одну ночь, перед полетом в Йену
Глава 11. Склепы, тюрьмы, пытки. 10D. Lamour a trois. Продолжение
Когда они были на высоте 40 км., near space35, Кирилл, улыбаясь, сказал:
Можешь раздеваться! За бортом плюсовая температура. Правда, дышать нечем.
Как на Памире, куда ты когда-то обещал мне, что меня непременно свозишь?
Помню! Побываем и на пиках Сталина и Ленина, и покатаешься на коньках по леднику Григория Ефимовича Грумм-Гржимайло!
Хочу с тобой на параплане прилететь на вершину Джомолунгмы!
Отлично! Но, сделаем это, когда мне исполнится хотя бы 81 год, чтобы побить рекорд Юитиро Миуры!
Ну,.. ладно! А, потом, когда ты ослепнешь, поднимемся на Повелительницу ветров без кислородных масок, ночью. И спустимся с нее на горных лыжах или сноуборде.
Хороший план, девочка! Только лучше на нанайских охотничьих лыжах. Во-первых, надежнее, не провалимся в расщелину, так как они в пять раз шире горных лыж. А, во-вторых, на таких лыжах еще никто не додумался спускаться с горных вершин Эрик Вайенмайер, покоривший семь высочайших вершин мира, в том числе Джомолунгму, будучи слепым, является моим кумиром, после француза Ален Бомбара, с которым я дружил до самой его смерти
Ладушки! А, теперь, может быть, займемся любовью?
Хорошо, если Любовь займется нами!
Пока Кирилл и Анжелина болтали, Анжелина успела раздеть его, раздеваясь сама, до исподней. Вернее, до наготы. Кирилл же разлить Clontarf по двум граненым советским стаканам, и бросить на тарелку два огромных куска буженины из холодильника. Они, подмигнув друг другу, залпом опорожнили стаканы, крякнули, и начали рвать крепкими зубами буженину, глотая ее большими кусками. Вот сейчас они точно торопились!..
Touch me, torture me, feel me from head to toe!
Come in my cave I will enjoy!
You will enjoy too, enjoy and admire me, showe ring me with your seed!
My king El Sid!..
Hey, you, the people of Samora,
I challenge all of you,
All of you are guilty of treason,
Everything from small to large.
Calling strengths, weaknesses,
The elderly, children and women,
I am calling those who died,
Who has not yet been born.
Calling your own land,
Where you live,
Calling leeand the river,
Grass, rocks, fields, wine,
For all of you helped Treacherous Velido36
Ты Целка?..
Целка, целка, добрый барин!
Оставайся ей, покуда!
Кровью напои, я не Иуда!
Твой, муж я
В ожиданье чуда!
Анжелина, стояла напротив него в позе двух параллельных прямых, прижавшись плечами к своим роскошным бедрам. Он, взглянув на ее соски и кончик носика, розовые и прекрасные, образующие магический треугольник, над которым он увидел, вдруг, весь затрепетавши, в восхищении, в страсти и и изумлении!.. Первый раз увидел, что на него смотрят два огромных оранжевых глаза с большими черными зрачками, ведущими в бездны жаждущей его плоти! Глаза золотой Ригмы!..
Когда-то по молодости, Кирилл со своим другом дальневосточником, чрезвычайно похожим на Сергея Есенина, с Сережей Хорошко, охотился на тигров в бригаде великого дальневосточника, их, с Сережей, учителя и друга, Всеволода Петровича Сысоева! Сидя на самом краешке Тайги, спустившись с гор Сихотэ-Алиня, смотря задумчиво на искрометное пламя огромного костра, взметнувшееся в звездное небо, залитое лунным сиянием, Кирилл вдруг поведал всем, что он в пять лет написал сказку о Золотой Тигрице. Она по ночам приходила к нему, превращаясь в юную Леди неземной красоты Всеволод Петрович встрепенулся, видимо Кирилл нажал на триггер его заветных мыслей, и попросил Кирилла рассказать всем свою сказку о золотой тигрице-Леди. Кирилл рассказал. Всеволод Петрович похлопал его по плечу и поблагодарил за «чудную сказку»! Так появилась на свет Сысоевская «Золотая Ригма», книга, которая очень понравилась самому Михаилу Александровичу Шолохову! В ней нет ничего от детской сказки Кирилла, кроме самого образа Золотой Ригмы!.. Потом, в эпоху угасающей свободы и гласности, когда развернулась вражеская кампания против Сергея Есенина, Всеволод Петрович, прочитав статьи о Есенине и Дункан, написанные Кириллом, прислал ему теплые дружески-отцовские письма. В которых, сообщая, что он за Есенина с Кириллом пойдет до конца, между прочим, заметил, что идея «Золотой Ригмы», подарена ему Кириллом в ту звездную ночь на берегу Тихого Океана Всеволод Петрович ушел из этой жизни, чуть не достигнув 100 летнего возраста!..
Ангел мой, сказал Кирилл, стряхнув с себя приятные, но, лихорадившие его ум, воспоминания, ты опять вызвала во мне фугу! Запах и вид твоей «Сакраменто», возбудила во мне золотую лихорадку!
А, ты, окунись в мою «Сакраменто», что выше, зачем медлишь? Иль не видишь, что я истекаю желанием?..
Кирилл ничего не сказал в ответ. Только одним мощным рывком, взяв прелестные и роскошные ягодицы Анжелы в свои тиски, прижал их крепко к своим бедрам. Его пант вошел в нее. Анжела глубоко вдохнула
А) Кириллу приснилось, как на Яву, что он с Риммой Пужаевой, своей студенткой, стоит на небольшой площади, шести или восьмиугольной, покрытой каменной брусчаткой, как Красная Площадь. Площадь со всех сторон была зажата высокими и мрачными зданиями, как улочки-западни в Неаполе, заваленные всегда черными мешками с домашними отходами. По одной такой улочке, по которой даже днем ходить опасно, его провел еще один его восьмидесятилетний легендарный друг, падре-иезуит Эжидио Гуидобальдо, потомок мецената Рафаэля Возможно из-за падре, площадь, на которой стоял Кирилл и Римма, была похожа на площадь перед Церковью Сант-Игнацио вРиме. Кирилл в академии братьев-иезуитов, которая находилась за церковью, прочитал лекцию: «Русский психоанализ миф!». Перед этим, он был в гостях на вилле Кавалетти у генерала Ордена иезуитов Петера Ханса Кольвенбаха», «черного папы». Там, перед монахами Ордена, известными учеными, он прочитал лекцию: «Русская Духовность: Есенин, Шукшин». Но, площадь, на которой Кирилл стоял с Риммой в его вещем сне, была только внешне похожа на площадь перед храмом иезуитов в Риме. Дома же, сдавливающие площадь со всех сторон, вообще ничего Кириллу и во сне, и когда он проснулся с тяжелым осадком на сердце, не напоминали. Шла война. Возможно Великая Отечественная. Они расставались с Риммой. Она спросила, прижимаясь к Кириллу: «Когда мы вновь увидимся?» «В шесть часов вечера после войны!» ответил Кирилл, и поцеловал Римму в губы. В это время началась бомбежка. Завыли сирены. В небе засверкали молнии от выстрелов артиллерии, пытающейся сбить вражеские самолеты. Дом, что стоял напротив Кирилла и Риммы, начал оседать. В него попала бомба. Они не двигались с места, держась за руки. «Сегодня ночью погибнет город» Тихо прошептала Римма, тревожно смотря в глаза Кирилла. Он прижал ее к себе, и сказал: «Я останусь с тобой до утра, родная!»