А у жирафа шея длиная! Поэзия - Михаил Буканов 3 стр.

Медвежий остров точкой малой,
Здесь каравана ждёт конвой,
На горизонте лентой алой
Пожар пылает гробовой.

Советских интересов зона,
Отсюда в охраненьи мы,
Идёт война, тут нет закона,
Не будет пленникам тюрьмы!

Союз последними деньгами,
Но платит за сакральный груз.
То что загублено врагами,
Усилит прочность вражьих уз.

И мы досюда от Кильдина
В суровом море, да зимой,
Корабль и сам сплошная льдина,
Так можно к рыбам, не домой!

Эсминец всё же режет воду,
На боевых постах народ,
Не нас, а нам ломать природу,
Найдём и в этом море брод!

Припирает мира злоба,
Телефон молчит в ответ,
Не квартира, створки гроба,
Иль с отстоями кювет!

Боль ломает головная,
Бродят боли по спине,
Есть мыслишка центровая,
Вот бы бошкой по стене!

Шибануть, мозги наружу,
Пусть посмотрят миру в зрак,
Ощутят земную стужу,
А потом стекут в овраг!

Ни друзей, ни женщин рядом,
Даже книги мне в отврат,
Телевизор крутит задом,
Он кому-то друг и брат!

Тридцать девять, я измерил,
И чего по мелочам.
Только зря лекарствам верил,
Да замученным врачам!

Ближе к вечеру всё хуже,
Пухнет с мыслей голова,
Шея стала тоньше, уже,
Даже держится едва.

Надо меры и крутые,
Что б увидеть утра свет,
И рецепты есть простые,
Жизнь на всё даёт совет.

Маханул стакан перцовой,
В ледяную ванну прыг,
И на ноте на басовой
Слышу ОРЗ я крик!

Ну, связалась с идиотом,
Нет, что б просто помереть,
Ухожу, с таким проглотом
Может и болезнь сгореть.

Я обтёрся, нырк под пледик,
Колотун, но пробрало,
ОРЗ же словно педик
Пляшет нежное коло!

Утром встал совсем здоровым,
Маханул ещё чуть-чуть,
Мерам резким и суровым
Всяка бяка  просто муть!

Мы родились в стране без красок,
Царил голубзовый везде,
И шёл парад не лиц, а масок,
Трусы с начёсом на звезде!

Такое женщины носили,
Что лучше б их не раздевать,
Мужчины под блатных косили,
Что б «деловому» подпевать!

Подгорный и Хрущёв  титаны,
Такие рожи Бог им дал!
Страны пороки и обманы
Он с ними ввёл на пьедестал!

Покуда Сталина заначки
Ещё имелися в стране,
Народом покупались «тачки»,
Да и с едой ажур вполне.

Крутился барабан, и мантры
Мы хором исполняли все,
И открывали кварки, кванты,
Бежали белкой в колесе.

Движенье без конца, по кругу,
Понятно стало, что тупик!
И анекдот травился другу,
Водяра двигалась на пик.

Лажают наши диссиденты,
Врут о суровых временах,
Смеялись и ГБ и менты,
Храня свой партбилет в штанах!

Страны верховные витии,
Что сели с шулером за стол,
Куски поверженной России
Бросали с плеч своих на пол!

И нет страны, где я родился,
Служил и нажил сыновей.
Там, где я в Храме окрестился,
Народовластья суховей!

Нас многих понесло по свету,
Искать себе на старость край,
Перепахали мы планету,
Теперь мы все Шалтай-Болтай!

Которого не стронешь с места,
Пустили корни, в грунт вросли,
Мы затерялись в дебрях Веста,
Куда нас бури унесли!

И сколько врут теперь про время оно,
Но, летом все ребята в лагерях,
Под барабан и звук аккордеона,
По вечерам на качке как в морях!

Фокстроты, вальсы, и, конечно, танго
На танцах каждый вечер под отбой,
Ковбои, страсти, солнце цвета манго,
И гаснет неба купол голубой!

А днём футбол и волейбол вдогонку,
Стихи сменяли игры в городки,
Никто унылым не ходил спросонку,
А там купанье, да ещё кружки!

Еды навалом, это было точно,
Завес сначала, и в отъезд весы!
Поправиться нам всем велели срочно,
Желательно, что б лопались трусы!

Страна не экономила на детях,
В домах, порой, шарами покати!
Мы поправлялись в социальных сетях,
Хотя бывало с прочим не ахти!

А после покатилось, повернулось.
Того-сего днём не найти с огнём!
Страны верхушка врать не поперхнулась,
Конца начало вороным конём!

Да только это не на ребятишках,
Я знаю, сам поездил по стране,
Никто не экономил на мальчишках,
Зачем топить хорошее в гавне?

И вот в кино в детдоме кормят клеем,
Завхоз  ворюга, борзота  воспет,
И беспредел с сиротками лелея,
Актёром бухенвальдский мир воспет!

Я точно не скажу за всё на свете,
Страна была огромна, велика,
Но, там не голодали наши дети,
Тут я упрусь, и это на века!

Пионеры-герои,
Тут всё ясно и просто,
Предвоенной порою
Не до малости роста.

Ты с Тимуром и светишь,
Беляки  злые гады,
Их презрением метишь,
Избегая засады.

Или ты не с Чапаем,
Не с Будённым в походе?
Все в войнушку играем,
На российской природе!

Их потом укрепили
И военные годы,
Да, войска отступили,
Совесть вышла из моды.

Ни отцов нет, ни хлеба,
Всюду вражеский говор,
Вместо ясного неба,
Полицаи на сговор.

Двадцать лет при Советах,
Не баран начихавши,
Знали дети ответы,
Мальчиши вместо павших.

И пошли в партизаны,
В катакомбы и лесом,
Взяли в руки наганы,
Раскрутясь мелким бесом!

Большинства и не стало,
Всё же, дети есть дети,
Немцам вырвали жало,
Мир в стране и на свете.

А сейчас если бойня,
Если вдруг враг нагрянет,
Тем детишкам есть ровня,
Или поросль увянет?

Стекло иссиня-чёрное,
Витраж ласкает аж,
И солнышко проворное
Фрамирует пейзаж.

Есть в Вашингтоне-городе
Для всех религий храм.
От Моисея в бороде,
До всех тантризма лам!

Религии всё мирные,
Посмотришь  леденец,
Рулады тут зефирные,
Из хрусталя венец!

Жрецы там в белых туниках,
Приветливы, мягки,
Пришельцы с горних лунников,
Все как один кротки.

Недаром в мире славится,
Надёжен игр вертеп!
Всемирная красавица,
Оплот людей, ГОСДЕП!

Нет, скажите мир игде?
У тебя на бороде!
На майдане ты скакал,
Лучше б водочку лакал!

Призываем на АТО!
Это цирк, как шапито.
Будешь лучшим средь людей,
С превращением в кандей!

Ну, а если не пойду,
Извини за простоту!
Руки свяжем, подвезём,
И, в окопный чернозём!

Ты сидишь в окопе,
Сзади  пулемёт,
Настучит по жопе,
Есть для пчёлки мёд!

Хватит разговоров,
Ты, сучок, не ссы,
Нам не до раздоров.
На, смени трусы!

Лишь подкова на дороге,
Счастье, если кто найдёт,
Вечер мочит солнце в гроге,
И за пазуху кладёт!

Распогодилось под ночку,
Захлестнула жаром темь,
Всяко лыко лезет в строчку,
С возвращением затем!

Щепка лезет вдруг на щепку,
Да не май сейчас, июль!
Горьковатую сурепку
Топчет воробьёв патруль.

Что-то кошки расшумелись,
Не иначе как к снегам,
Среди шума поимелись,
И домой, к родным ногам.

Хорошо сидеть под вечер,
Мир прекрасен, есть коньяк!
Где-то там Марфушка Течер,
Может с нею спит Третьяк!

Или кто-то не с Марфутой,
Дева, вроде, померла!
Так что пользуйся минутой,
Постигай всю глубь стола!

Лишь подкова на дороге,
Счастье, если кто найдёт,
Вечер мочит солнце в гроге,
И за пазуху кладёт!

Распогодилось под ночку,
Захлестнула жаром темь,
Всяко лыко лезет в строчку,
С возвращением затем!

Щепка лезет вдруг на щепку,
Да не май сейчас, июль!
Горьковатую сурепку
Топчет воробьёв патруль.

Что-то кошки расшумелись,
Не иначе как к снегам,
Среди шума поимелись,
И домой, к родным ногам.

Хорошо сидеть под вечер,
Мир прекрасен, есть коньяк!
Где-то там Марфушка Течер,
Может с нею спит Третьяк!

Или кто-то не с Марфутой,
Дева, вроде, померла!
Так что пользуйся минутой,
Постигай всю глубь стола!

Трамвай скрещет, катится,
Зима, вокруг ледник,
А время тихо тратится,
Упав за воротник.

Ботиночки промёрзлые,
Мороз достал уже,
А люди мы не борзые,
И лёд под неглиже.

Я б в эту пору лунную
Не глядя бы махнул,
Всю рельсину чугунную
На море и акул.

Таити там с Гаитею,
Кокосы и перлы,
А мы с братаном Митею
Пьяны и веселы.

Кокосовки накушались,
В охотку ананас,
Девчонки две заслушались,
Как мы поём «Атас!»

Ночь провели под пальмами,
Купались голышом,
Грехи ходили свальными,
И «ёрш» шёл за «ершом»!

«Кокосово-Горелово»,
Конечная, слезай!
Кошу под неумелого,
Кричу ногам «Банзай!»

Они с трудом послушались,
До дому довели.
Мы с Митькой там накушались,
И душу отвели!

Ах, душа ты наша русская,
Вологодский в ней конвой,
Боль смоленская, тарусская,
Да кабацкой драки вой!

На груди рванув рубашечку,
В пьяной драке помирать,
Иль любить в стогу Наташечку,
И от счастья обмирать!

Столько разного намешано,
Что порой лишь пулю в лоб,
Всё исчислено, и взвешено,
Так что манит в бой и в гроб!

От глубин вселенской истины,
До спасения котят.
Все мы бурями очищены,
Годы пулями летят!

Колян спасался от погони,
Бежал средь джунглей мерзкий ад,
Хоть две ноги ещё не кони,
Но, обгоняли зомби смрад.

Остановиться, оглянуться,
Оно бы надо, да куда?
Назад, похоже, не вернуться,
Упал он как с неба звезда.

Вчера под вечер, это точно,
Пришёл дружбан, принёс «колёс»,
Клейком занюхали всё срочно,
И черт их погулять понёс!

Вот «Игровая» по дороге,
Там автоматов звонкий ряд,
Зависли прочно в той берлоге,
А там глотали всё подряд

Да с лакировкой стекломоем,
А что не пить, когда уже?
Себе мы сами яму роем,
Ну, кроме тех, что в гараже.

Куда и как они попали,
Колян и вовсе не постиг,
Вот тут-то зомби и напали,
И лес их джунглевый настиг!

Бежал Колян быстрей Гаруна,
Того, что с зайцем от орла,
Смотрелся он как Френдлих Бруно
С его портретом «Три осла!»

Печально это поколенье,
Почти настигли, он в сортир,
Нырнул в дыры сортирной тленье,
Как пуля в греческий потир.

И там на дне, ну, точно, пуля,
Нашёл укрытье и приют!
Прекрасны вечера июля,
Где запах розы и уют!

Говорит козлу коза
Ты, баран, открой глаза!
Машка дура и овца,
Лезет под тебя, коза!

Ты, по-жизни, петухом,
Всех коров барал кругом,
Тоже мне бычок-валуй,
Вон, иди лягух цалуй!

Говорят что ты, ходок,
Ходишь к свинкам без порток.
Вот, ужо, как отловлю,
Попадёшь тогда в петлю.

Я с соседскою козой
Обернусь твоей грозой.
Красоту семьи любя,
Мы затрахаем тебя!

Будешь чистый импотент,
За один смешной момент.
Мы ведь козы, не козлы,
Заворотим хер в узлы.

На амбарный, блин, замок,
Мы закроем узелок,
А потом перед тобой,
Вступим в лесбиянский сбой!

Пожалеешь ты, страмник,
Как получишь новый ник.
Будешь боров ты, не хряк,
Вот, примерно, будет так!

Жил, да был один козак,
Звался он Абдул-Разак,
Потому как за Дунаем
Султанат простёрся раем!

Там турецкий пашалык,
Мусульманин ест шашлык,
А неверные  кяфиры,
Чистят праведных сортиры.

Есть и жёнка казака,
С ней живут в руке рука,
У Марьяны скромный нрав,
Любит лечо и пилав!

И ещё хасеги есть,
По разряду, значит, честь.
Две наложницы в дому,
Услаждают ночь ему.

Ну, как пятница  в мечеть,
Тут не Запорожья сечь,
В день реки по пять молитв,
Выноси Аллах из битв!