Пропадай мужичья честь,
И с женитьбою Бог весть!
Кто польстится, не целяк,
В целом, светит здесь голяк!
А в деревне, среди хат,
Говорят, мол, виноват!
Сам полез на сеновал,
А теперь закуковал!
Вот ворота детвора
Дёгтем смазала вчера.
Слаб Петро на передок,
Точно как его дедок!
Тот ****ей всю жизнь искал,
В дом десятками таскал!
Вот и Петька стал как дед,
Не избегнул в жизни бед!
За такого кто пойдёт?
Может, вдовушку найдёт,
Пожилую, да с детьми,
Так, пожалуй, до семи!
Наша страна!
Дело не в настрое и народе,
На Руси бывали времена,
Что с ума сходило всё в природе,
На дыбы вставала вся страна.
Брат на брата шёл в азарте рьяном,
Полыхали, гибли города,
И росла крапива над бурьяном,
В рост людской вставала лебеда!
Всё порасточили, пали в Лету,
Пил из Стикса допьяна народ,
Но, ломая время как примету,
Прорастала Русь сквозь твердь пород!
И селяне строили избушки,
Кузнецы клепали топоры,
Кремль вставал, и снова лили пушки,
Силы припасая до поры.
Может мне не нравиться правитель,
Строй, мещане, или прочий всяк,
Только вот я плох как просто зритель,
Что склонил в презреньи глаз косяк.
Я себя частицей ощущаю
Той страны, с названьем гордым Русь!
И всегда служить ей обещаю,
И в беду, и в радости, и в грусть!
Проводы на Восточный фронт!
Капелланы капелланят,
Фельдкураты фельдкурят.
В Рай небесный воев манят,
И молитвы говорят!
Соборуют, если надо,
И, давай, в последний путь!
Это гибнущим отрада,
А не жизненная муть.
Тут сиди в окопе, дохни,
Жди прилёта пары мин.
А помёр, так всё, отсохни,
Сам себе ты господин!
Иль, к примеру, не идётся
В роте маршевой тебе,
Так священник рядом вьётся,
Вроде, веха он в судьбе!
И молитовку отслужит,
И на фронт благословит,
Сам потом в тылу он тужит,
Ты ж среди душей ловитв!
Вон Саkдальский гордо носит
Месяц, могендовит, крест,
С трёх религий счастье ловит,
Всю везуху взял окрест.
Надо б этот вот обычай,
Да в армейскую среду!
Нет на фронте неприличий,
Всяк дудит в свою дуду!
И мулла, равин и батька,
Да ещё в одном лице,
Говорят бойцу: Присядь-ка,
Спой молитву о конце!
Не соромном, а священном,
Что на поле брани ждёт!
Или лучше с чашей пенной
Быть нам там, где девка ждёт?
Нет, АТО святая битва,
В обрезаньи, да с крестом
С хлопцем пусть идёт молитва!
Ну, а женщины потом.
Русичи!
Проводы на Восточный фронт!
Капелланы капелланят,
Фельдкураты фельдкурят.
В Рай небесный воев манят,
И молитвы говорят!
Соборуют, если надо,
И, давай, в последний путь!
Это гибнущим отрада,
А не жизненная муть.
Тут сиди в окопе, дохни,
Жди прилёта пары мин.
А помёр, так всё, отсохни,
Сам себе ты господин!
Иль, к примеру, не идётся
В роте маршевой тебе,
Так священник рядом вьётся,
Вроде, веха он в судьбе!
И молитовку отслужит,
И на фронт благословит,
Сам потом в тылу он тужит,
Ты ж среди душей ловитв!
Вон Саkдальский гордо носит
Месяц, могендовит, крест,
С трёх религий счастье ловит,
Всю везуху взял окрест.
Надо б этот вот обычай,
Да в армейскую среду!
Нет на фронте неприличий,
Всяк дудит в свою дуду!
И мулла, равин и батька,
Да ещё в одном лице,
Говорят бойцу: Присядь-ка,
Спой молитву о конце!
Не соромном, а священном,
Что на поле брани ждёт!
Или лучше с чашей пенной
Быть нам там, где девка ждёт?
Нет, АТО святая битва,
В обрезаньи, да с крестом
С хлопцем пусть идёт молитва!
Ну, а женщины потом.
Русичи!
«Ты укрощай себя молитвой и постом!»
Рецепт простой, но русским не подходит.
Неведомое нами хороводит,
Да часто в раны лазаем перстом!
Рвануть рубашку, обнажая душу,
Или всерьёз заплакать над стихом,
Такие мы, одну шестую суши
Мы до конца земли прошли пешком!
Рыдали под гармошку с самогоном,
В бою кулачном мерялись скулой,
На том стояла Русь во време оном,
Глаз не сокрыв под хитрости полой!
Нам говорили: Скифы, азиаты,
Вам до Европы раком на лаптях,
И шли на Русь преступники и каты,
Огонь неся, играя на страстях!
Особо мы нигде не рвали куши,
Делились миром, хлебом, табачком,
Нам бывшие друзья плевали в души,
Историю поставивши торчком!
Отходчив русич, много прощает,
Душой широкой силясь всех объять,
В беде и горе дружбу обещает,
Готов за правду до конца стоять!
Народов тьма в Империи от Бога,
Обычаев и языков не счесть,
Тень на плетень несут с Магогой Гога,
Но, Русь хранит и мужество и честь!
И не понять в Европе остарелой,
Что свет с Востока, это Божья дань!
Приходит день, и солнце мечет стрелы,
Над нами крест и Божеская длань!
Сиропчик
Шёл Сиропчик по бульвару,
Он купил галошей пару,
И теперь вполне торчал,
И других не замечал!
Размечтался как на ужин,
Что ему был очень нужен,
Пригласит мадам Кисель,
Да завертит карусель!
Две галошины в поджарке,
В гуталинистой прожарке,
Да из бузины компот,
Что, буквально, скачет в рот!
Гвозди жареные в кляре,
Рыбий потрох на ткемали,
И отменный суп-кандей,
Из бараньих что мудей!
О, мечты, где ваша сладость,
Грех случился не на радость,
Надо ж под ноги смотреть,
Сдуру можно помереть!
Наш пропал Сиропчик сдуру,
Он в чужую впал культуру,
В водостоке растворён,
Был водою покорён!
И мадам Кисель рыдает,
А за сердце грусть хватает,
Нет, пропал такой обед!
Не дождёшься за сто лет!
Лесные и горные
Война кончается, леса зелёные,
Тут деревушечки есть непалёные.
Поддержат жители своих заступников,
Не все ж советские, есть из отступников.
В лесах Прибалтики, в Карпатах тропами
Лесные братья всё своими гопами.
И на Кавказе есть в горах отступники,
Для власти нашенской они преступники!
Так вот и бегали до смерти Сталина,
В крови и копоти калина малина,
Ну, а потом для них прошла амнистия,
И гражданином стал предатель-бистия.
Теперь повылезли, зря недорезали,
Лупили б в кровь зверей, сейчас бы хезали.
Ох, широта души, ох, всепрощение!
А где же: «Аз воздам, и мне отмщение!»
Тогда бы кончили, теперь не мучались,
За года долгие подонки ссучились.
На раны маслицем таким прощение,
Им кол осиновый, как очищение!
Откуда есть что пошло!
Жил, да правил царь Дундук,
Он имел литак-сундук,
В целом, так себе литак,
Но, летал за просто так!
По-украински, вот так,
Самолёт зовут литак.
А по-польски самолот
Отправляется в полёт.
В Чехии литадла есть,
Как летает, то Бог весть,
Но, в названьи лично мне
Что-то мнится в тишине.
Это, в общем, был запев,
Раз, водчоночки поев,
Наш Дундук, быв под шофе,
Посетить решил кафе.
Лучший кофе пьёт турчин,
И от этих вот причин
Наш Дундук в сундук залез,
Может и попутал бес!
Курс берёт на град Стамбул,
Долетел, не утонул,
И на крышу сел дворца
Не сводя с двора лица.
Там купался весь гарем,
Не опишешь, нужен Брэм!
Красота, и без границ,
Словно среди райских птиц!
А Дундук без визы был,
Получить её забыл,
Помнит только, он же царь,
Всё доступно, не кошмарь!
Быстро вышел на карниз,
Да полез спокойно вниз,
С ним никто не толковал,
Сам он вскоре куковал.
Ножик опытный врача
Резал, дух не горяча,
Трансвеститом стал Дундук,
Скоро выбравшись из рук.
Помогли ему в делах,
Видно, что силён Аллах,
И сунув бедного в сундук,
В путь отправили без мук!
Вот откуда трансвестит
Над Европами свистит.
Но, и с летадлой самолот
Восприяли часть невзгод.
Их ножом достал Стамбул,
Что свирепый как питбул,
Ножик раз, крепка рука,
Трансвестит наверняка!
Турки опытный народ,
Им был нужен всякий сброд.
Загляделся ты на баб,
Как мужик ты будешь слаб!
Трансвеститы и скопцы
Были нового гонцы.
И взлетали до высот,
Без мужских своих красот.
Можно матерно и вслух
Для людей, кто в жизни глух.
Есть два пола, и отстой,
В нашей жизни не простой!
А летучий аппарат
Хрень разнёс во много крат.
Он, ваще, лишь сбоку тут,
Рифмы без него цветут!
Дела, дела соседские
Дела, дела соседские
Не видать мне век свободы,
Урки в лагере клялись,
Через месяцы и годы
Пожелания сбылись!
Век свободы Украине
Не видать, как и ушей,
Кувыркаться в паутине
Взятых в долг рабой грошей!
Или вот: Да сукой буду,
Тоже клятва лагерей,
Провалившися в Бермуду,
Ты себя ей обогрей!
Сколь ни прыгай до свободы,
Украине грех не снесть,
Год прошёл, вокруг невзгоды,
Ты ж готовишь русским месть!
Что ж воюешь, украинец,
Говори, не дьяволи!
Ты ж в степи, ну, как эсминец,
Поперёк родной земли.
Не забуду мать родную,
Тоже клятва лагерей.
Но, в основу ту земную
Влились слёзы матерей!
Русь и русских проклиная,
Там ли ищешь ты врагов?
Иль, от болестей стеная,
Терпишь стуки сапогов!
Русь всемерно виновата,
Так её, и в пирожки!
Кончи русского солдата,
Отпущу тебе грешки!
А потом, когда хоронят,
Плачут: Господи, за что?
Все основы проворонят,
Словно клоун в шапито!
Заяц с Хряком брешут в соци,
За Украйну зуб дают!
Домино нужны и коцы,
Так на зоне зубы бьют!
Сердце наше
На Пахре реке седой
Цвет черёмухи густой.
Просто так идёт народ,
Или веточку сорвёт.
Испокон, с седых веков,
С дряхлых русских стариков,
Это коренная Русь,
И на сердце счастья грусть!
У рубахи есть подол,
У Москвы Подольска дол,
Обороны рубежи,
Бастионы, сторожи!
Стольный город окружён,
Что б не лезли на рожон,
Городами, где Кремли,
Честь России сберегли.
Тула, Серпухов, Можайск,
Боровск, Мышкин, просто Айск,
Кремль Коломны и Ростов
Встали в крепости постов!
И не Киев наша мать,
У Москвы другая стать!
Третий центр и Третий Рим,
Мы о том и говорим!
Киев, Новгород, Москва,
И она тут голова!
Остальное прирастёт,
Бог Русь-матушку спасёт!
Случайный разговор
Мадам! Какие ваши годы,
Вы так прелестно хороши,
Что должен тут же, от души,
Я рассмотреть дары природы.
О, эти чудные холмы,
Как высоки и сладострастны!
Они воистину прекрасны,
Хоть во владении не мы!
Лицо прелестницы сурово,
Немного гнева на челе,
Глаза, как пули, что в стволе,
Но, весь ваш вид любви основа!
Прелестны руки, прелесть ног
Гораздо выше ожиданий,
Зачем впадать в среду страданий,
Коль лично я помочь бы мог?
Пароль донер, но это случай,
Моя рука скользнула тут,
Пусть груди-лилии цветут,
Ну, не смотрите же вы тучей!
Какой-то вечер суетливый,
Я перепробовал буфет,
Хоть там Клико в помине нет,
Но, много водки там игривой.
Луна игриво наблюдала,
Как кто-то пьяный, из гостей,
Дал волю торжеству страстей,
И чуть от смеха не рыдала.
Поскольку словеса любви
И поцелуи с обжиманьем
Со всяким чувством и вниманьем
Напрасно тлели в той крови.
Спокойно мраморная дева
Словам внимала и делам,
На что ей был словесный хлам,
И притязания из хлева?
Опять пираты!
Околачиваем груши,
Ставим на уши судьбу,
Нам пиратам не до суши,
Всё видали мы в гробу!
Пакетбот там, или джонка,
Всё одно, горят ништяк,
Англичанка, иль японка
В них различий-то пустяк!