Тем временем Давид не дал Кею добить девушек, бросив в него тройным чародейским лезвием профессор просто отклонил атаку и выставил вперед открытую ладонь. Прыжок Давида, целящего копьем в грудь преподавателю, был стремителен и смертоносен, однако Кей поймал копье буквально в воздухе, и, после секундной борьбы, сосредоточив все силы, направил его обратно в Давида тот был отброшен могучим импульсом куда-то в противоположный конец зала. Это, однако, дало время для атаки Антуану и Кэрол. Кэрол выпустила чародейский веер, чтобы хотя бы на полсекунды сбить внимание профессора, а Антуан закончил заклинание, уже принесшее ему сегодня победу мощный луч Арканы, чистой магической энергии. Кей в первый момент дрогнул и был оттеснен назад, однако быстро перестроился: развел руки, и между ними возникло подобие магического зеркала, отразившее луч обратно, причем разделив его натрое. Он сделал скачок, переместивший его ближе к центру, и щелкнул пальцами из его рук хлынул поток чистого пламени, обвивший их обоих. И Кэрол, и Антуан успели поставить ледяной щит ровно в тот момент, когда Кей, коснувшись ладонью земли, пустил две дорожки ледяных шипов. Холодный взрыв и ледяные щиты юных волшебников вступили в резонанс с заклинанием и ледяные шипы вошли в них сантиметров на пять. Бурлящая энергия холода хлынула внутрь, разом сковав движения. Кэрол, уже беспомощная, видела, как Элли выбралась из паутины, которую взяла на себя Анджела, и молниеносным боковым ударом ноги нанесла удар Кею в спину. Однако тот, как ни поразительно, каким-то чудом развернулся и развел руки в стороны. Сине-зеленый щит выдержал удар девушки, откинув ее обратно, и из ладони Кея вырвался поток бирюзовых молний, поднявший Элли в воздух и затем отбросивший на землю. Мгновенно развернувшись, Кей выпустил из каждой руки по энергетической сфере, разбив шипы, сковавшие ледяной коркой Антуана и Кэрол, и бросившие их оземь совершенно лишенных сил. Уже лежа на земле, Каролин видела, как Кей выпускает залп чародейских стрел очевидно, в Анджелу, и затем оглушающее заклинание. Еще одна красная вспышка. Еще одна. Еще одна теперь летящая Кэрол в лицо.
Тем временем Давид не дал Кею добить девушек, бросив в него тройным чародейским лезвием профессор просто отклонил атаку и выставил вперед открытую ладонь. Прыжок Давида, целящего копьем в грудь преподавателю, был стремителен и смертоносен, однако Кей поймал копье буквально в воздухе, и, после секундной борьбы, сосредоточив все силы, направил его обратно в Давида тот был отброшен могучим импульсом куда-то в противоположный конец зала. Это, однако, дало время для атаки Антуану и Кэрол. Кэрол выпустила чародейский веер, чтобы хотя бы на полсекунды сбить внимание профессора, а Антуан закончил заклинание, уже принесшее ему сегодня победу мощный луч Арканы, чистой магической энергии. Кей в первый момент дрогнул и был оттеснен назад, однако быстро перестроился: развел руки, и между ними возникло подобие магического зеркала, отразившее луч обратно, причем разделив его натрое. Он сделал скачок, переместивший его ближе к центру, и щелкнул пальцами из его рук хлынул поток чистого пламени, обвивший их обоих. И Кэрол, и Антуан успели поставить ледяной щит ровно в тот момент, когда Кей, коснувшись ладонью земли, пустил две дорожки ледяных шипов. Холодный взрыв и ледяные щиты юных волшебников вступили в резонанс с заклинанием и ледяные шипы вошли в них сантиметров на пять. Бурлящая энергия холода хлынула внутрь, разом сковав движения. Кэрол, уже беспомощная, видела, как Элли выбралась из паутины, которую взяла на себя Анджела, и молниеносным боковым ударом ноги нанесла удар Кею в спину. Однако тот, как ни поразительно, каким-то чудом развернулся и развел руки в стороны. Сине-зеленый щит выдержал удар девушки, откинув ее обратно, и из ладони Кея вырвался поток бирюзовых молний, поднявший Элли в воздух и затем отбросивший на землю. Мгновенно развернувшись, Кей выпустил из каждой руки по энергетической сфере, разбив шипы, сковавшие ледяной коркой Антуана и Кэрол, и бросившие их оземь совершенно лишенных сил. Уже лежа на земле, Каролин видела, как Кей выпускает залп чародейских стрел очевидно, в Анджелу, и затем оглушающее заклинание. Еще одна красная вспышка. Еще одна. Еще одна теперь летящая Кэрол в лицо.
предсказуемость. Неуклюжесть. И главное неумение работать в команде. Вы не учитываете главного. Вы слабее меня не только поодиночке. Вы уступаете мне и вместе взятые. Почему? Потому что вы мешаете друг другу. Вас собрали вместе не потому, что шесть файерболов в шесть раз сильнее одного, а потому, что шесть магов это в шестьдесят шесть раз круче, чем один. Каждая моя атака против любого из вас должна блокироваться другим, каждая моя защита против третьего должна пробиваться четвертым. Поверьте, если бы вы достигли теоретического предела мастерства даже с вашим нынешним уровнем силы, я протрепыхался бы от силы минуту. Вот что означает мастерство вместо размахивания дубиной.
Кэрол сидела, ощущая приятный тонус и где-то на краю сознания сладкую усталость. Когда их только привели в сознание, все тело ломило. Потом был теплый бассейн, контрастный душ, бодрящий напиток и палочки из шоколада с нугой и орехами силы возвращались стремительно, и сахар, который расходуется в организме при затратах магических сил, восстанавливался.
Кэрол вряд ли могла бы сейчас пробежаться но настроение, приятная усталость располагало сидеть, говорить и слушать. Но есть и хорошие новости. Я еле стоял на ногах к концу боя. Продержись вы еще минуту, и я бы истощился. Искренне надеюсь, что вы дотянете эту минуту за оставшийся учебный год.
Минута это много, ужасающе много, если речь идет о магической схватке. Значит, впереди изнурительные тренировки, и пощады ждать не придется. Ну что ж, раз столько пройдено не разворачиваться же назад?
Ребята заметно оживились, когда Кей признался, что был истощен. Он и правда выглядел неважно, когда тащил их к бассейну бледный, по лысому черепу струился пот, а руки едва заметно тряслись. Сейчас он уже выглядел лучше, но движения его были все еще довольно вялыми, как у человека, который таскал весь день тяжести. Кэрол остро захотелось прижать его к себе, поцеловать, запустить горячую руку под черную куртку Она резко остановила себя, едва заметно мотнув головой.
Что ж, теперь можно и поговорить о том о сем, благодушно откинулся в кресле профессор. Что вам будет интересно?
Антуан вполне ученически вскинул руку, впрочем, тут же убрав. Да? чуть улыбнулся Кей. Профессор Простите, если вам неприятно об этом говорить Вы ведь помните Войну?
Что ж, теперь можно и поговорить о том о сем, благодушно откинулся в кресле профессор. Что вам будет интересно?
Антуан вполне ученически вскинул руку, впрочем, тут же убрав. Да? чуть улыбнулся Кей. Профессор Простите, если вам неприятно об этом говорить Вы ведь помните Войну?
Кей поморщился, помолчал где-то с полминуты, но все же заговорил. Ладно, кое-что вам уж знать можно. Все же вы те немногие, кто если не понял умом, то хотя бы почувствовал, что мир сложнее, чем внушает наша государственная пропаганда. Вы из тех, кто понял необходимость защиты от врагов, о которых большинство не подозревает. Впрочем, на самом деле не подозреваете и вы но что-то вам, видимо, все же не дает покоя Да, вы не армия, куда идут ради денег, минуя даже Университет. Вы настоящая элита. Не эти, в пиджаках и с модными побрякушками, сидящие в своих роскошных кабинетах, уставившись в графики, подсчитывающие свои барыши или обдумывающие очередные лилипутские интриги. Нет. Это проклятая бюрократическая плесень! Кей скривился так, что Кэрол показалось, что он сейчас плюнет но обошлось. Вы настоящая элита, избранные, хоть и не понимаете этого, в его голосе смешались одновременно теплота, гордость и какая-то глубокая горечь, и, кажется, что-то еще, непонятное.
Возможно, наш великий Грандмейстер и сочтет преждевременным делиться с вами информацией, но не все же оглядываться на мнение Великих магов, правильно? в эту секунду он даже как-то помолодел и заговорщицки подмигнул, вызвав тихий одобрительный гул.
Я, Стефан Кей, родился как раз, когда началась Великая Война. Она длилась почти столетие. Я видел видел, как умирал старый мир. Умирал буквально, пожираемый холодом, смертью и адским пламенем. Как вы знаете, есть два места на карте мира, отгороженные сильнейшими магическими барьерами, за которые не ступает нога человека. В этих местах не может существовать ничто живое. Это выжженная степь далеко на востоке, за Уральским хребтом, там, где земля испепелена вулканическим пеплом, где есть только черный и красный цвета. Воздух там отравлен серой и извращенной магией, а вглубь, до земель к северу от Монголии, не доходил никто. По крайней мере, не возвращался оттуда живым. Там, отгороженная с двух сторон, Великой Стеной и Зачарованным Лесом, что за Уралом, где живет Белая Чародейка, лежит выжженная пустыня. А в самой ее глубине, где пылает неугасимый огонь ненависти, еще, говорят, стоит твердыня огня и мрака. Она пуста как считается, ее хозяин был уничтожен в войну, но остатки его прислужников, серых, безликих, искаженных тьмой, все еще бродят по пустынным землям, а среди них и твари похуже.
Второе место земли на самом севере Америки. Там находится заснеженная, безжизненная и холодная пустыня. Смертельная белизна, холод и нежить вот и все, что вы там найдете. В самом сердце этой ледяной пустыни находится абсолютно черный город, а в нем Цитадель Смерти. Ни один смертный не переступал ее порога Но я был в числе тех, кто видел ее. Видел стоя на холме, сжигаемый ледяным ветром, доносившим безжалостную холодную свежесть и смрад нежити
Враги убиты, это правда. Но я сражался, едва закончив Университет в те годы мы учились, находясь в осаде, а вместо прогулок в Роще лечили раненых и больных. Орда нежити была у наших ворот, и среди них были такие, о которых вы даже не слышали. Та война тянулась десятилетиями, то затухая, то разгораясь. Мы с самого начала были в меньшинстве, и с каждым годом, с каждым месяцем наши силы таяли, а врагов не становилось меньше они все прибавлялись и прибавлялись. Не знаю, каким чудом мы вообще победили, все шло совсем не к такому исходу. Арканум не хочет, чтобы вы имели какое-то представление о том, на что на самом деле способны темные силы Близорукие идиоты! вскричал Кей, покраснев, рубя рукой воздух, из-за них мы все когда-нибудь такого натерпимся, что Ладно, пропустим, профессор вновь взял себя в руки. Итак, на чем я остановился Мы сдавали экзамены, а вокруг гибли люди. Умирали и нападали на нас. Те, с кем еще вчера мы шутили за одной партой, те, кто был нашими родственниками, друзьями, соотечественниками Бросались, со стеклянными, неживыми глазами, стремясь распотрошить и сожрать, как собака кролика.