Книги Царств. 1 и 2
Наука о Ветхом Завете
Редактор Андрей Тихомиров
Комментарии и научные объяснения приведены в скобках после каждого стиха.
Первая книга Царств
Глава 1
1 Был один человек из Рамафаим-Цофима, с горы Ефремовой, имя ему Елкана, сын Иерохама, сына Илия, сына Тоху, сына Цуфа, Ефрафянин; (Жил-был некий мужчина).
2 у него были две жены: имя одной Анна, а имя другой Феннана; у Феннаны были дети, у Анны же не было детей. (Мужчина имел двух жён полигиния, многожёнство).
3 И ходил этот человек из города своего в положенные дни поклоняться и приносить жертву Господу Саваофу в Силом; там [были Илий и] два сына его, Офни и Финеес, священниками Господа. (В Силоме находился тогда «ковчег завета» святилище Яхве, особый короб продолговатой формы, евреи считали, что в этом коробе постоянно пребывает сам Яхве, на самом деле там были различные «священные вещи» обожествлённые фетиши, прячась за коробом или где-то в отдалении скинии главный жрец мог вещать и давать указания левитам, жрецам. Однако изначально это был «истукан Михи». «Книга Судей Израилевых», 18: 31, «и имели у себя истукан, сделанный Михою, во всё то время, когда дом Божий находился в Силоме». Истукан Михи стал истуканом в племени Дана, который просуществовал до VIII в. до н.э., именно там израильтяне установили скинию (шатер), когда завоевывали Ханаан. В XIX веке у одного африканского колдуна был обнаружен целый «музей» фетишей. «Экспонатов» насчитывалось более 20 тыс. По уверениям колдуна, каждый из этих предметов принес в свое время ту или иную пользу либо ему, либо его предкам. Что же это были за предметы? Среди многочисленных «экспонатов» этого странного «музея» хранился горшок с красной глиной, в которую было воткнуто петушиное перо; деревянные колья, обмотанные шерстью; перья попугая, человеческие волосы. Были в «музее» и крошечный стул, рядом такой же маленький матрасик. В этот «музей», собранный усилиями многих поколений, старый колдун приходил «ухаживать» за фетишами, он их чистил, мыл, одновременно выпрашивая у них различные милости. Исследователи заметили, что не все объекты этого музея пользовались одинаковым поклонением одни почитались почти как настоящие божества, другим воздавались более скромные почести. Это интересная деталь. Фетиш, почитаемый предмет, это как бы божество на мгновение. Он полезен только для определенного дела, только для определенных целей. Фетиш конкретен, он не имеет абсолютной силы, действительной в любых условиях. Почитая первоначально материальные предметы, первобытный человек не делил их на главные и неглавные. Но постепенно из ряда фетишей начинают выделяться главные, то есть наиболее «могущественные». Тоже происходило и у евреев, постепенно стал выделяться главный фетиш Яхве, который и стал «жить» в коробке «ковчеге завета», всё это очень напоминает детские игры в куклы, которых дети считают живыми существами, также и взрослые дети люди того времени верили, что эти фетиши живые, и чуть ли не люди. В. К. Арсеньев пишет, что его чрезвычайно поразило наивное, но твердое убеждение Дерсу Узала в том, что вся природа это нечто живое. Как-то на привале, рассказывает В. К. Арсеньев, «мы с Дерсу, по обыкновению, сидели и разговаривали. Забытый на огне чайник настойчиво напомнил о себе шипением. Дерсу отставил его немного, но чайник продолжал гудеть. Дерсу отставил его еще дальше. Тогда чайник запел тоненьким голоском. Как его кричи! сказал Дерсу. Худой люди! Он вскочил и вылил горячую воду на землю. Как «люди»? спросил я его в недоумении. Вода, отвечал он просто. Его могу кричи, могу плакать, могу тоже играй. Долго мне говорил этот первобытный человек о своем мировоззрении. Он видел живую силу в воде, видел ее тихое течение и слышал ее рев во время наводнений. Посмотри, сказал Дерсу, указывая на огонь, его тоже все равно люди» (В. К. Арсеньев. В дебрях Уссурийского края. М., 1949, с.47). По описаниям В. К. Арсеньева, в представлениях Дерсу Узала все предметы окружающего его мира были живыми, или, как он называл их на своем языке, это были «люди». Деревья «люди», сопки «люди», скалы «люди», гроза Уссурийской тайги тигр (на языке Дерсу «амба») тоже «люди». Но олицетворяя природу, Дерсу Узала не боялся ее. Если нужно было, то он со своей старенькой одноствольной берданкой смело вступал в поединок с тигром и выходил победителем. Нельзя, разумеется, полностью отождествлять эти воззрения Дерсу Узала со взглядами на мир древнего человека, но между ними, по-видимому, есть много общего». В те далекие времена, о которых идет здесь речь, пишет В. Е. Чертихин в книге «У истоков религии», жизнь человека, его обеспеченность пищей во многом зависели от удачной или неудачной охоты, от того, найдет ли он достаточно плодов, клубней, кореньев. Эта постоянная зависимость от животного и растительного мира порождала ложные, фантастические представления, возбуждала воображение древнего человека. Не зная никаких иных социальных отношений, кроме кровнородственных, древний человек переносил и их на природу. Различные виды животных и растений он представлял как своеобразные роды и племена, родственные племенам людей; часто животные считались древними людьми предками их племени. Другими словами, каждая родовая группа верила в какое-то родство со своим предком, тотемом. Как показали исследования, на первом месте среди тотемов стояли полезные человеку растения и животные. Так, в Австралии у племен, живших на побережье, более 60% всех тотемов составляли рыбы или морские животные. У племен, живущих в глубине материка, таких «водяных» тотемов было менее 8%. Тотемы для австралийцев, как показывают данные этнографов, это не божества, а родственные и близкие существа. Говоря о них, австралийцы обычно употребляют такие выражения: «Это мой отец», «Это мой старший брат», «Это мой друг», «Это моя плоть». Чувство родства с тотемом чаще всего проявлялось в запрете убивать его и употреблять в пищу»).
4 В тот день, когда Елкана приносил жертву, давал Феннане, жене своей, и всем сыновьям её и дочерям её части; (Жертва делится на части для передачи всем домочадцам, восходит к древнейшим временам, когда охотник, поймав дичь, делился ею со всеми родичами).
5 Анне же давал часть особую, ибо любил Анну, хотя Господь заключил чрево её. (Анна никак не могла родить).
6 Соперница её сильно огорчала её, побуждая её к ропоту на то, что Господь заключил чрево её. (Между двумя жёнами часто проходили склоки).
7 Так бывало каждый год, когда ходила она в дом Господень; та огорчала её, а эта плакала и не ела. (Родить Анна не могла уже несколько лет).
8 И сказал ей Елкана, муж её: Анна! что ты плачешь и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твоё? не лучше ли я для тебя десяти сыновей? (Елкана утешал жену).
9 И встала Анна после того, как они ели и пили в Силоме. Илий же священник сидел тогда на седалище у входа в храм Господень. (Седалище (слав.) трон, престол).
10 И была она в скорби души, и молилась Господу, и горько плакала, (Анна никак не могла родить).
11 и дала обет, говоря: Господи Саваоф! если Ты призришь на скорбь рабы Твоей и вспомнишь обо мне, и не забудешь рабы Твоей и дашь рабе Твоей дитя мужеского пола, то я отдам его Господу на все дни жизни его, и бритва не коснётся головы его. (Саваоф (от древнеевр. цебабот воинственный) и иудаизме один из эпитетов бога Яхве. Обет торжественное обещание отдать ребенка в услужение священников. Назорей (или назарей, евр., букв. «отделять, отлучать») человек, давший особый обет посвящения себя богу. Назорей, мужчина или женщина, должен был не пить вина и других хмельных напитков, не стричь волосы, не входить ни в один дом, в котором находилось мертвое тело. Некоторые назореи на всю жизнь посвящались богу их родителями).
12 Между тем как она долго молилась пред Господом, Илий смотрел на уста её; (Верховный жрец Илия увидел Анну).
13 и как Анна говорила в сердце своём, а уста её только двигались, и не было слышно голоса её, то Илий счёл её пьяною. (Илия не слышал её слов).
14 И сказал ей Илий: доколе ты будешь пьяною? вытрезвись от вина твоего. (Илия посчитал её пьяной).
15 И отвечала Анна, и сказала: нет, господин мой; я жена, скорбящая духом, вина и сикера я не пила, но изливаю душу мою пред Господом; (Анна огорчена отсутствием детей).
16 не считай рабы твоей негодною женщиною, ибо от великой печали моей и от скорби моей я говорила доселе. (Анна огорчена отсутствием детей).
17 И отвечал Илий и сказал: иди с миром, и Бог Израилев исполнит прошение твоё, чего ты просила у Него. (Священник обещает решение проблемы).
18 Она же сказала: да найдёт раба твоя милость в очах твоих! И пошла она в путь свой, и ела, и лице её не было уже [печально], как прежде. (Анна обрадовалась, что мечта её исполнится, установка внушения сделана).
19 И встали они поутру, и поклонились пред Господом, и возвратились, и пришли в дом свой в Раму. И познал Елкана Анну, жену свою, и вспомнил о ней Господь. (Анна зачала, такое возможно, не всегда дети рождаются после первых половых контактов, действует масса причин).
20 Чрез несколько времени зачала Анна и родила сына и дала ему имя: Самуил, ибо, [говорила она], от Господа я испросила его. (Родился Самуил, который родился из-за образования оплодотворенной яйцеклетки, которая возникла по естественным причинам, однако человеку свойственно связывать всё с велением «свыше», без божьего разрешения-де ничего не происходит. Дельфийский оракул, например, «вещал» при храме Аполлона в древнегреческом городе Дельфах. Здесь из расселины скалы, над которой в середине IX в. до н. э. был построен храм, выделялись одурманивающие испарения. «Прорицательница», так называемая пифия, избиравшаяся обычно из девушек, одурманенная вдыханием паров, произносила слова, которые толковались жрецами в своих интересах как «божественные пророчества», жрецы, толковавшие «прорицания», пользовались значительными привилегиями и играли известную роль в древней Греции. Таким же образом использовались и юродивые, которые могли болтать что-угодно, но заинтересованные лица прорицатели-жрецы толковали эти несвязанные бормотания в свою пользу. Самуил (Шмуэль, Шемуэль) «бог услышал»).
21 И пошёл муж её Елкана и всё семейство его совершить годичную жертву Господу и обеты свои. (Как же без жертв!).
22 Анна же не пошла, сказав мужу своему: когда младенец отнят будет от груди и подрастёт, тогда я отведу его, и он явится пред Господом и останется там навсегда. (Самуил должен быть отдан священникам).
18 Она же сказала: да найдёт раба твоя милость в очах твоих! И пошла она в путь свой, и ела, и лице её не было уже [печально], как прежде. (Анна обрадовалась, что мечта её исполнится, установка внушения сделана).
19 И встали они поутру, и поклонились пред Господом, и возвратились, и пришли в дом свой в Раму. И познал Елкана Анну, жену свою, и вспомнил о ней Господь. (Анна зачала, такое возможно, не всегда дети рождаются после первых половых контактов, действует масса причин).
20 Чрез несколько времени зачала Анна и родила сына и дала ему имя: Самуил, ибо, [говорила она], от Господа я испросила его. (Родился Самуил, который родился из-за образования оплодотворенной яйцеклетки, которая возникла по естественным причинам, однако человеку свойственно связывать всё с велением «свыше», без божьего разрешения-де ничего не происходит. Дельфийский оракул, например, «вещал» при храме Аполлона в древнегреческом городе Дельфах. Здесь из расселины скалы, над которой в середине IX в. до н. э. был построен храм, выделялись одурманивающие испарения. «Прорицательница», так называемая пифия, избиравшаяся обычно из девушек, одурманенная вдыханием паров, произносила слова, которые толковались жрецами в своих интересах как «божественные пророчества», жрецы, толковавшие «прорицания», пользовались значительными привилегиями и играли известную роль в древней Греции. Таким же образом использовались и юродивые, которые могли болтать что-угодно, но заинтересованные лица прорицатели-жрецы толковали эти несвязанные бормотания в свою пользу. Самуил (Шмуэль, Шемуэль) «бог услышал»).