Тем не менее многие колеблются в том, чтобы оборвать все свои связи с церковью. Они часто задаются вопросом: может быть, это с ними что-то не так? Что привело их на дорогу сомнений и побудило постепенно отдалиться от церкви? У многих большинство друзей и достаточно большая часть родственников остаются в церкви. Они боятся того, что уход из церкви вызовет хаос в их социальных связях. Это просто осложнит их отношения с членами семьи, или же они потеряют друзей на всю жизнь, и будет еще хуже? Действительно ли стоит рисковать этим?
Эта книга для вас?
Я адвентист седьмого дня, член церкви христиан адвентистов седьмого дня, и я всю жизнь проработал пастором. Я хочу быть искренним. Я хочу, чтобы эта книга оказала положительное влияние. Мне всегда было больно видеть, когда окружающие меня люди покидают мою церковь. Конечно же, я и сам глубоко обеспокоен некоторыми тенденциями, которые я наблюдаю в своей церкви. Но, как верующий человек, и как пастор, и как тот, кто всю свою жизнь посвятил служению церкви, я хочу сделать все, что могу, чтобы помочь сражающимся с сомнениями и неопределенностью.
Вопросы, с которыми столкнулась церковь адвентистов, и проблемы, с которыми встретились многие христиане адвентисты, женщины и мужчины, не уникальны для адвентистов. В той или иной форме они широко распространены во всех христианских общинах, но в этой книге я в первую очередь обращаюсь к людям в адвентистском сообществе. Тем не менее, моя цель не каждый адвентист. Я не окажу поддержку тем людям, которые глубоко укоренены в церкви. Я надеюсь, что эта группа людей займется чтением каких-нибудь других книг, которые я пишу время от времени, или будет укрепляться в посвящении и вере, когда я буду проповедовать в их общине. Эта книга совсем не для них, хотя я и надеюсь, что многие приобретут ее, возможно, чтобы подарить ее кому-то еще, тому, кто по их мнению, мог бы получить пользу от ее прочтения.
Эта книга также не предназначена для тех людей, которые покинули церковь давным-давно и больше не посещают никакую общину адвентистскую или какой-то другой конфессии. Конечно же, если кто-то из людей, относящихся к этой категории, прочитает ее и найдет в ней что-то стоящее, тем лучше. Но я не обращался к ним, когда я писал эту книгу.
Я обращаюсь именно к тем христианам, которые не уверены, хотят ли они остаться, или же уйти; к тем, кто сомневается в том, есть ли у церкви что-то, что она им может предложить; к тем, у кого есть серьезные сомнения по поводу важных аспектов веры, в которой они выросли, или которую приняли как «истину»; к тем, у кого есть серьезные трудности с согласием с некоторыми тенденциями в церкви; и ко всем тем, кто чувствует, что больше не в состоянии рассматривать церковь в качестве своего истинного духовного дома.
Я не утверждаю, что у меня есть ответы на все вопросы, которые задает эта категория людей. У меня нет мгновенного «чудо-средства» для удаления всех сомнений и растворения всех неопределенностей. Я не могу, да и не буду защищать все решения, проекты и планы церкви. Иногда у меня самого было искушение двигаться по направлению к заднему выходу из церкви. Я не согласен с некоторыми аспектами традиционного адвентистского богословия, и я отказываюсь читать Библию буквалистским (и часто, фундаменталистским) способом, который так популярен в эти дни. Поэтому я не представлю вам инструкцию с простыми ответами, которые подскажут вам, как избавиться от всех ваших сомнений, и через несколько минут восстановят ваше доверие к церкви как к организации, а также дадут вам уверенность во всех тех людях, которые руководят ей или работают в ней.
Позвольте мне повторить это: я постараюсь быть абсолютно честным перед самим собой и перед вами, читатель. Я надеюсь, что чтение этой книги станет значимым и полезным делом для вас. Что касается меня, я хочу остаться в моей церкви. И, что еще более важно, я не хочу потерять мою веру.
Когда я уже рассматривал возможность написания этой книги, мне рассказали о маленькой книжке, которая только что появилась в Австралии. Я купил себе экземпляр в адвентистском книжном центре в Мельбурне, когда я путешествовал по этой стране. Я прочитал ее с большим интересом, тем более, что она повторяла многие из моих собственных мыслей и чувств. Название этой книги: «Почему я пытаюсь верить», и написал ее Натан Браун, руководитель адвентистского издательства в Австралии13. Через неделю после того, как я прочитал книгу, мне удалось пообедать с автором, и мы сравнили заметки о том, что схоже в наших духовных путешествиях.
Предисловие к книге Натана Брауна написал Райан Белл, бывший служитель адвентистской церкви в Голливуде (США), который решил прожить год как атеист. Он не знал, куда этот опыт может его привести или как его может изменить его атеистический проект. Конечно же, этот проект не был событием, которое он задумал в один день и выполнил на следующий. Я знаю лишь фрагменты из личной истории Белла, из мнений, что высказывали люди, которые его знают, и из наблюдения за его страницей в Фейсбуке, но я подозреваю, что его решение стало кульминацией долгого и мучительного процесса. К сегодняшнему дню прошло уже несколько лет после того, как Белл начал свой эксперимент. Он часто пишет о своем опыте и выступает, рассказывая о нем. Ясно, что он не завершил свой эксперимент с атеизмом через двенадцать месяцев. Насколько мне удалось выяснить с расстояния, на котором я нахожусь, кажется, что он продолжает жить как атеист с тех пор, как он начал свой экспериментальный год.
Натан Браун и Райан Белл долгие годы были друзьями. Натан признает, что у него есть множество сомнений, но он намеренно выбрал другой маршрут, чем его друг Райан. Он не хочет отвергать веру, но желает попытаться верить, несмотря на многочисленные сомнения и неопределенность, и он надеется, что его открытость и честность простимулирует его слушателей, чтобы они поверили в новый шанс для своей жизни. Я лично получил большую пользу от прочтения его книги. Я пишу с другой точки зрения, но я разделяю ту же самую надежду.
Я не знаю, что сможет сделать моя книга для тех, кто ее прочитает. Поможет ли она хотя бы некоторым людям продолжить их попытки верить? Сможем ли мы вместе исследовать некоторые способы, что помогут нам надеяться и созидательно разрешать наши сомнения и вопросы? Поможет ли книга хотя бы нескольким читателям, относиться к своей церкви по-новому, более осмысленно, несмотря на те моменты, когда происходящие вещи кажутся полностью бессмысленными или совершенно неправильными? Убедит ли она хотя бы нескольких людей, что Бог по-прежнему важен для них, и что чтение Его Слова все еще может вдохновлять их и их веру слабую и колеблющуюся и может принести мир их душам? Я надеюсь, что это так. Если такое произойдет, я буду чувствовать себя вознагражденным. Более того, я ожидаю, что этот проект окажет благое действие и на мою душу. Потому что я сам являюсь целевой аудиторией этой книги, как и люди, которых я только что описал.
Я не знаю, что сможет сделать моя книга для тех, кто ее прочитает. Поможет ли она хотя бы некоторым людям продолжить их попытки верить? Сможем ли мы вместе исследовать некоторые способы, что помогут нам надеяться и созидательно разрешать наши сомнения и вопросы? Поможет ли книга хотя бы нескольким читателям, относиться к своей церкви по-новому, более осмысленно, несмотря на те моменты, когда происходящие вещи кажутся полностью бессмысленными или совершенно неправильными? Убедит ли она хотя бы нескольких людей, что Бог по-прежнему важен для них, и что чтение Его Слова все еще может вдохновлять их и их веру слабую и колеблющуюся и может принести мир их душам? Я надеюсь, что это так. Если такое произойдет, я буду чувствовать себя вознагражденным. Более того, я ожидаю, что этот проект окажет благое действие и на мою душу. Потому что я сам являюсь целевой аудиторией этой книги, как и люди, которых я только что описал.
ЧАСТЬ 1: Вопросы, неопределенность, сомнения
Глава 2: Кризис христианства
Закладывание основ
Когда я был ребенком, наша семья жила в деревне, расположенной где-то в 20 милях (35 километров) на север от Амстердама. Все население деревни, насчитывавшее где-то тысячу человек, на сто процентов относилось к белой расе. Насколько я могу знать, все жители были голландцами по национальности. Большинство людей отнесли бы себя к людям религиозным. Те из них, кто не принадлежал ни к какой церкви, были исключением и не вписывались в общую социальную картину. На шестьдесят процентов население деревни было протестантским и на сорок процентов римско-католическим. Католики, как правило, жили в одной части деревни. Протестанты делились на две конфессии: голландская реформатская церковь и христианская реформатская церковь. К двум аномалиям на этом фоне относились пожилая женщина, которая стала Свидетелем Иеговы, и наша семья. Мы были адвентистами седьмого дня. Люди знали, что мы были своего рода протестантами, более или менее похожими на людей из христианской реформатской церкви, но по какой-то странной причине посещали церковь где-то в соседнем городе и делали это не по воскресеньям, а по субботам. Как и многие другие небольшие поселения в Голландии, наша деревня характеризовалась большой степенью проживания людей вместе по религиозному признаку. Протестантские дети не играли с мальчиками и девочками католиками. Католики, как правило, поддерживали бизнес лишь тех магазинов, которыми владели их соратники по вере. И так было во всем.
Я понимаю, что большие поселения и города моей родной страны, Голландии, демонстрировали несколько иную картину. Но, по большому счету, в те не так давно ушедшие дни, «когда я был молод», общественная жизнь была гораздо проще и гораздо более прозрачна, чем сегодня. Людей иностранного происхождения было мало, и жили оно далеко друг от друга. Моя страна была христианской, за исключением нескольких верующих иудеев, которые пережили вторую мировую войну, и небольшой группы «неверящих». Мечетей и храмов индуистов практически нигде не было, и темнокожие люди были редкостью. Около одной трети всех голландцев составляли католики, большинство других принадлежали к половине десятка основных протестантских конфессий.
Все это происходило всего лишь полвека назад. Сейчас картина резко изменилась. После нескольких повторяющихся наплывов эмигрантов Голландия стала чрезвычайно разнообразной нацией. Сейчас, во второй декаде двадцать первого столетия, больше девятнадцати процентов из приблизительно семнадцати миллионов голландцев имеют не европейское происхождение. В это же время многие наши «европейцы» могут иметь испанские, португальские, греческие, венгерские и другие корни. В то время как тридцать один процент населения продолжает исповедовать свою приверженность к римско-католической церкви, лишь двадцать один процент людей сегодня считает себя протестантами, хотя и их вовлеченность в церковную жизнь зачастую стала весьма номинальной. Сегодня один из двадцати пяти человек в Голландии мусульманин, и такой же процент людей принадлежит к другим нехристианским конфессиям. Сорок процентов населения больше не чувствуют своей принадлежности к какой-либо религиозной общине совсем.