А меня поймают и снова в каталажку? засмеялся Баринов.
Ну да Верно. Как-то не подумала. А просто прокатиться хочешь?
Егор коснулся ее руки, погладил:
Поехали. Нужно к отцу.
Она придержала его ладонь, сжала пальцы:
У тебя классные руки. Сильные.
Наверное. Поехали.
Скучный ты и тупой. Марина оттолкнула его руку, включила передачу.
Ехали какое-то время молча, выскочили за город, по сторонам замелькали особняки разного калибра.
Тут у нас классная фазенда, повернулась к Егору Марина. Правда, бываем там редко. Хочешь, завернем?
Едем прямо.
Не, серьезно Накормлю, отдохнешь. Душ примешь. Гля, мятый какой! Завернем?
Я, кажется, сказал, с раздражением ответил Баринов.
Ну и придурок.
Чего вякнула?
А разве нет?.. Его приглашают в гости, а он выделывается. Гля, какая дева приглашает! Че, не екнуло?
Захлопни варежку и крути баранку.
Марина глянула на него, хотела было огрызнуться, но пересилила себя. Ехали пару минут молча, потом она взглянула на попутчика.
Ну вот заберешь ты своего Кешу и где будете жить?
В одном доме с вами, не без издевки бросил Баринов.
Я не против. А вот отец не пустит, серьезно ответила Марина.
Значит, прибьемся к цыганам.
О да!.. Я бы хотела к цыганам. Гитара, песни, костер, свобода! Никто не достает, никто не давит на шею.
Тебе сколько лет, дитя?
Уже двадцать один, папа.
Замужем побывала?
Один раз. Больше не хочу.
Нахлебалась?
По полной. Редкий зануда, прокурорский сынок. Все по полочкам, все по расписанию, все по струнке. Выть начала после года совместного счастья. Теперь батя таскает каких-то быков, а меня от них воротит. Говорит, что я мешком притыренная.
Есть маленько.
Знаю. А я специально! Пока молодая, нужно жить. Тусоваться, корешить со всеми подряд, тащиться, что тебе клево, пока не влюблюсь. По-настоящему. На всю жизнь. Вот тогда все. Тогда стоп. Вернее жены не найдешь! Но надо пока ждать.
Долго придется ждать.
А я не спешу.
И что, никакого мужичка?.. Для разогрева.
Есть одно барахло. Но барахло!.. Говорить противно.
Ну и на свалочку его!
Уже выполнено. Теперь жить, радоваться, ждать! Это тебе, потоптанному, шевелить банками нужно. Сороковник есть?
Смотря как считать.
А как не считай, на фейсе все написано. Переночевать негде! Батя и тот Кеша.
Егор ничего не ответил, кивнул на трехэтажное здание за плывущим сбоку забором.
Кажется приехали. Тормози.
Марина выполнила приказ четко и профессионально, сильно нажала на клаксон.
Никто не выходил, Марина посигналила снова.
Наконец из привратной будки лениво и важно выбрался полноватый мужичок в камуфляже, издали крикнул:
Чего нужно? К кому?
К кому мы? повернулась Марина к Егору.
К главврачу.
К главврачу! сообщила она вахтеру.
Записывались?
Мы записывались? снова спросила Марина у Баринова.
Ладно, сам разберусь, отмахнулся тот и толкнул дверцу.
Может, подождать?
В следующий раз.
Егор сделал было пару шагов к вахтеру, но вернулся:
У тебя бабки есть?
Ну есть. Сколько нужно?
Две-три тысячи.
Есть пять.
Лучше не одной бумажкой. Вразбивку.
Может, тебе еще и туфли почистить?
Когда поженимся.
Остряк.
Марина достала из сумки несколько купюр разной значимости, отсчитала нужную сумму, протянула Баринову.
Если что, звони.
Ага, в рельсу.
Какую рельсу?
Которая на вокзале.
Марина рассмеялась, с удивленной искренностью спросила:
У тебя чего, мобильника даже нет?
Был, сперли.
Кто ж на такое решился?
Кореша.
Она вынула еще несколько купюр:
Купишь. А как заработаешь, отдашь.
С процентом! Егор снова, как и в прошлый раз, отстучал чечетку.
Клево у тебя получается, засмеялась Марина.
Талант не пропьешь. А пропьешь, не купишь! подмигнул Егор.
Она какое-то время смотрела ему вслед, улыбнулась, лихо развернулась и покатила прочь.
Больница для душевнобольных была выкрашена в желтоватый цвет, огорожена высоким с колючкой наверху забором, окна всех трех этажей были схвачены решетками. Во дворе под присмотром санитаров медленно бродили больные, кто-то сгребал граблями мокрые листья, другие грузили их на носилки, относили в общую кучу.
Егор подошел к вахтеру, тот с привычным хитроватым прищуром смотрел на посетителя:
Серьезная краля. Твоя?
Пока чужая.
Нехай чужая и остается. Ни жена, ни любовница, ни мать цацка-побрякушка.
Тебе откуда знать? Баринов достал из заднего кармана сложенный вчетверо листок. Охранник молча взял бумагу, пробежал ее глазами, вернул обратно.
Ну и чего?
Нужно к главврачу.
Только по записи.
Тут у меня отец.
Какая разница, кто у тебя здесь. Позвони, договорись, согласуй.
Я только из собеса.
Дамочка на машине тоже из собеса? утробно гыкнул охранник, показав золотые зубы. Он пропустил пару из посетителей.
Послушай, мужик начал Егор. Я не видел отца почти десять лет.
Бывает, что и по двадцать не видят. И по тридцать ответил охранник. Дело разве в этом? Дело в порядке.
Егор, прищурившись, огляделся, вынул из кармана две бумажки по сто рублей, протянул охраннику.
Чего это? повертел их в руках охранник.
Как позвонить главному?
За такие гроши не то что главному, младшему не позвонишь.
Баринов вынул тысячную:
Мужик, баба?
Кто? не понял охранник. Я?
Главный.
Баба, ответил охранник, пряча деньги. Но зловредная.
За зловредность тоже надо платить?
А это смотря как быстро хочешь к ней попасть.
Егор достал еще одну тысячную.
Как зовут?
Софья Андреевна. Охранник пропустил еще нескольких посетителей, снял трубку внутреннего соединения. Алюнчик!.. Наша мамочка у себя? Да тут просится один. Отца, говорит, желает навестить. Бумага из собеса есть. Лично убедился Фамилия? Он прикрыл трубку ладошкой, повернулся к Егору. Фамилия папашки какая?
Баринов Иннокентий Михайлович.
Баринов, говорит Ага, Баринов! Хорошо, Алюнчик, жду. Охранник повесил трубку, важно сообщил: Сейчас доложит и сообщит.
Егор отошел в сторонку, присел на бордюр. Охранник помаялся от скуки, опустился рядом.
Я чего-то про такую фамилию даже и не слыхал Может, помер, слава богу? Родственник твой?
Сказал же, сын.
С-ы-ын?.. А чего ж, сынок, папку в такое место задвинул?
Егор бросил на охранника косой взгляд, брезгливо сплюнул.
Говоришь, почти десять лет не видались? не отставал тот.
Послушай, мужик, можешь помолчать?
Так ведь помочь хочу.
Уже помог. На две штуки с половиной.
Молоде-ец, мотнул охранник головой. Думал, как лучше, а оно все поперек, полез в карман, отсчитал из пригоршни денег полторы тысячи. Держи и пыли колбасой. Автобус через двадцать минут.
Охранник поспешил к воротам, чтобы открыть их потрепанному служебному «уазику». Баринов дождался, когда охранник вернется и силком вернул ему деньги.
Ладно, не обижайся. Должен понимать. Егор внимательно посмотрел на него. А про Кешу Он тоже в дурке может, слыхал чего?
Про Кешу?! вдруг расплылся охранник. Про композитора?! Так он здесь самая знаменитость!.. Все время к пианине рвется. К нему приехал, что ли?
К нему.
Так бы сразу и сказал! Охранник услышал звонок телефона, заспешил в будку, громко и обрадованно прокричал. Нет, не ушел! Здесь! Ждет! Спасибо, Алюнька! Выглянул из двери, махнул. Беги!.. Софья Андреевна ждет!
Софья Андреевна оказалась грузной дамой с круглыми очочками на широком лице. Внимательно полистала паспорт посетителя, полистала бумагу из собеса, подняла холодные внимательные глаза.
Ну и что ж вы, уважаемый Егор Иннокентьевич, совсем забыли про своего отца?
Как видите, не забыл, попытался усмехнуться Баринов.
Вижу. Главврач положила паспорт рядом с собой. За столько лет ни одного посещения. Он ведь первое время спрашивал о вас.
Я писал ему.
Из мест не столь отдаленных.
Какая разница? Ответов не было.
Это не к нам. К работникам связи. Софья Андреевна какое-то время снова внимательно и спокойно изучала его. Ну и что вы теперь хотите?
Хочу увидеть его.
Хотите увидеть Понимаю. Боюсь, опоздали. Отец может не узнать вас.
Это как? откинулся на спинку стула Егор.
Прошло время. Точнее, годы. Потеря жены, ваша драма, полное забвение. Человек при таких условиях медленно и неотвратимо теряет адекватность. Вменяемость
Отец совсем не в адеквате?
Как вам сказать? Случай не из легких. А если откровенно, предельный. За ним установлен отдельный уход, особый режим, специальный курс лечения.
Отец совсем не в адеквате?
Как вам сказать? Случай не из легких. А если откровенно, предельный. За ним установлен отдельный уход, особый режим, специальный курс лечения.
Какой «специальный», если он невменяем?!
А по-вашему, мы здесь только и ждем, чтоб человек ушел в иной мир? Нет, дорогой, мы боремся за жизни наших больных. Мы лечим, несмотря ни на что. И никогда не опускаем руки. Здесь трудятся святые люди.
До слуха донесся звук расстроенного пианино кто-то играл ладно и почти профессионально.
Кстати, это ваш папа играет. Мы иногда даем ему возможность посидеть за инструментом. Он сразу успокаивается.
Я должен увидеть его.
Сегодня?
Да, сегодня.
Боюсь не получится. Час назад он прошел успокаивающие процедуры, и любое общение с ним противопоказано.
Кеша увидит меня, узнает, и к нему вернется разум.
Кеша?.. улыбнулась одними губами Софья Андреевна. Вы тоже так его зовете?
Его так все звали. Даже люди, которые сейчас живут в нашем доме, знают это имя.
Вы побывали в его доме? вскинула тонкие нарисованные брови главврач.
Так получилось.
И отец вам нужен, чтобы отсудить дом?
Я этого не говорил.
Но вы успели туда заглянуть?!
Ночевать было негде, вот и заглянул. А почему это вас так волнует, Софья Андреевна?
Я тревожусь исключительно за здоровье вашего отца. Если ко всему прочему ко всем проблемам вы еще затеете и возню с домом, это сведет его в могилу в считаные дни.
Баринов поднялся:
Я не уйду, пока не увижу отца.
У нас для таких случаев предусмотрена охрана.
А у меня для таких случаев предусмотрены семь лет отсидки Покажите отца!
Софья Андреевна помолчала, барабаня хорошо накрашенными ногтями по столу, наконец кивнула:
Хорошо. Но просьба: если у Кеши случится приступ, вы будете обязаны немедленно покинуть палату. Нажала кнопку селектора, распорядилась: Алена, пусть подготовят девятку. Да, Баринов должен быть там один. И более-менее приведите его в порядок.
Девятая палата была самая обычная, довольно просторная, рассчитанная на шесть коек, с двумя зарешеченными окнами. Кеша, грузный старик в сером больничном халате, нестриженый, обрюзгший, сидел у одного из окон, смотрел на работающих во дворе больных под присмотром санитаров, методично раскачивался назад-вперед.