Невообразимая волюшка,
Только пала горькая долюшка.
Подобравшись тихою сапою,
Всей своей звериною лапою,
Навалился змей сила тёмная,
Застонала Русь подъярёмная.
Эй, эй поле,
Эй, эй воля.
Эй, эй доля,
Эй, эй неволя.
Прослушав запев и припев, дед Гена взял из за спинки заднего сиденья гитару, которую везли с собой девчонки, и тихими аккордами всё больше налегая на басовые струны стал неуверенно аккомпанировать другу. Чувствовалось, что песни он не знал заранее и потому в аккомпанементе проявлял поначалу некоторую неуверенность. Но, от куплета к куплету гитара звучала всё смелее.
Рвёт когтями, зверь, груди белые
Песнь свою поёт, оголтелую.
Будто бы вино очень спелое
Кровь сосёт взахлёб, по умелому.
А, во лбу звезда рдеет красная,
Словно пильный диск, дну, клыкастая,
Режет всею силой зубастою
Города и веси несчастные.
И, пока над нами глумится он
Не видать нам чистой криницы,
Не дышать нам воздухом утренним,
Не стоять в покое заутреню.
Но, доколе всё это терпится?
Ведь без нас ничто не изменится.
Разве ж мы настолечко пьяные,
Чтобы ждать свободу желанную?
Ты ж, пойди во поле кручинушка
И, своей могучей дубинушкой
Сокруши хребет, окаянному,
Нет ему вовек покаяния.
Ты, взойди, взойди солнце ясное,
Разгони погоду ненастную,
Обогрей лучами искристыми
И, верни нам души, пречистыми.
Эй, эй поле.
Эй, эй воля.
Эй, эй доля,
Эй, эй неволя.
Дед Константин умолк закончив песню. И, некоторое время они ехали по федеральной трассе, проложенной среди широко раскинувшейся кубанской степи, в некотором, раздумьи. А, потом его внучка сказала:
Песня очень грустная и ритм, какой то не вполне понятный. На что дед ей ответил:
Песня, видать времён расказачивания, а то и с гражданской. Не знаю. Дед мой ничего про это не сказывал. А, вот что касаемо сложностей ритма, то я и сам долго не мог разобраться. И, только когда уже немало поиграл, понял, в чём тут хитрушка: И, он тут же объяснил.
Понимаешь. Песня в ритме на восемь четвертей. То есть музыкальный такт не четыре четверти, а в каждом такте восемь четвертей,
Дак, это ж два такта по четыре четверти перебила его внучка,
Ээ нет, протяжно и с ухмылкой ответил дед. Так, да не так.
Дак, это ж два такта по четыре четверти перебила его внучка,
Ээ нет, протяжно и с ухмылкой ответил дед. Так, да не так.
Вот в запеве такт на восемь четвертей разбивается на теоретический такт в две четверти и последующие два такта в три четверти. А, в припеве, наоборот первые два теоретических, или воображаемых такта идут на три четверти и последующий на две четверти. Понятно объяснил? спросил он.
Э э э, пробасил дед Геннадий, Две четверти, три четверти. Так бы сразу и сказал, пять чекушек. А, то первая четверть, последующая
Девчонки расхохотались, а дед Костя хмыкнул, У голодной куме одно на уме.
И, что? отпарировал дед Гена. Щас заскочим на придорожный рынок в Адыгейске. Возьмём сушёной тараньки. Пивко ещё, мал мал, имеется с собой. Там у рынка и осушим его под рыбку. А, в Горячем ключе возьмём нашего Хадыженского пивка и поблаженствуем на славу. Прямо не отходя от кассы. Кстати, Костик ты как хочешь, а я то чекушечку, всяко разно, приговорю к истреблению. День сегодня такой. Обязывает вдохновенно закончил он свою речь. И, тут же добавил. А, вот и рынок на горизонте объявился. Обязательно тормозни у рынка Томуся.
Тормозну, тормозну, согласилась та. Куда ж от вас денешься.
Через несколько минут она действительно остановила машину проехав немного далее того места, где над прилавком висели на выбор снитки сушёной рыбы. Сделала она это потому, что у самого прилавка стояла «жигули» четвёртой модели и в неё трое молодых, явно выраженной «кавказской наружности» ребят, загружали в небольшой ящик сушёную тараньку, чехонь, щуку и другую сухоту. Дары кубанского моря.
Дед Гена кряхтя вылез из «лады» и пообещав тут же вернуться, пошёл к рыбному прилавку. Заметив молодых ребят, подошёл к ним.
Ну, как рыбка, джигиты? приветливо обратился он.
О! дядя Гена. Добрый день. Доброго вам здоровья, столь же приветливо, отозвались они в ответ.
И, вам доброго здравия.
Он сердечно пожал руку каждому и по ходу поинтересовался, для кафе своего набрали рыбки?
Да, охотно отозвались те, и, в свою очередь тоже поинтересовались:
И, вы за рыбкой?
И, я. А, в какую цену таранька?
Двадцать пять рублей штучка, удручённо проинформировали деда молодые бизнесмены.
Однако, недовольно пробурчал дед в усы, Совсем оборзели торгаши.
Что поделаешь. Торговать то надо. А, то бизнесу капут, нравоучительно произнёс один из «джигитов».
Так, вы что же, аж в Адыгейск за рыбой поехали? До Туапсе то от нас гораздо ближе, а там этого добра хоть захлебнись, вдруг удивился дед.
Нет, дядя Гена. Мы вначале в Краснодар съездили. Кавказский барабанчик купили. Будем «лезгинку» танцевать, проинформировали ребята деда.
Ну, да, улыбнулся тот, вам черкесам без «лезгинки, что без скакуна.-
Правду говоришь, дядя Гена. Мы, черкесы без «лезгинки», не черкесы. Как и вы русские без «барыни», не русские. Всё правильно.
Ну, ладно хлопцы. Доброго вам пути. В Хадыженске свидимся, сказал дед, пожимая руку на прощание каждому.
И, вам доброго пути. Заходите к нам в кафе.
Обязательно буду. И, не раз, и не два, а много много раз зайду пивка хадыженского треснуть.
Будем очень рады.
Ребята сели в машину и укатили.
Под ярким южным солнцем, среди, казалось, бесконечной степи по широкой федеральной трассе едва не сплошным потоком, несмотря на ограничивающие скорость дорожные знаки, торопливо обгоняя друг друга двигались легковые автомобили. По большей части на юг, к морю. И, в этом потоке бордовенькая слегка запылённая «жигули» если и не сверкала, то уж во всяком случае, светилась словно спелая майская вишня. Монотон движения в общем потоке машин навевал легкий сон и молодой «кавказец» сидящий за рулём вдруг обратился к сидящему сзади.
Дорогой, постучи «лезгинку», а то я усну за рулём. Сам знаешь. Совсем рано встал. Спать хочу. Не дай уснуть.
Тот, что сидел сзади, взял под мышку утром купленный маленький кавказский барабанчик и лихо защёлкал пальцами по его туго натянутой коже. В салоне вмиг стало, по домашнему, уютно и весело. Тогда и тот, что сидел, справа от водителя, протянул руку и нажал пальцем кнопку автомагнитолы. Из динамиков полилась песня.
Вон, в полынном поле кони
В беге бьют копытами.
На ветру полощут вволю
Гривы златом мытые.
Слышь, удачливый цыган
Потолкуй с друзьями,
Обещай мне скакуна,
И, рискни кудрями.
Зазвени, запой струна,
Задыши созвучьями,
Чтоб умолкли, от вина
Голоса трескучие.
Эй, счастливец конокрад
Кони ждут за речкою.
Будь своей добыче рад,
Но, не тронь уздечки.
В салоне стало явно не до сна. Ребята оживились, а магнитофон под аккомпанимент барабанчика продолжил песню.
Стерегут в степи дозоры
Взять надеясь на испуг.
В деле ж верная опора
Конь лихой, да прежний друг.
Эх, ударим по рукам
Верь счастливой доле.
Не дотянется аркан,
Пуля не догонит.
Мы, с тобой заветной ночкой
На украденном гнедом,
Увезём купцову дочку
В холостяцкий новый дом.
Пусть утешится в объятьях,
Заполошенная стать.
Надарю ей ворох платьев
Век свободы не видать.
Ещё звучали последние слова песни, как задний пассажир отложив барабанчик изумлённо спросил.
Слушай дорогой, почему на Горячий свернул? Там, за Горячим дорога совсем плохая, машину разбить можем, а Что, я скажу отцу? Что без спроса взял и разбил, да?
Нет, дорогой. Машину ломать не будем. В Горячем надо взять для кафе несколько упаковок «горячеключевской» минералки. Прямо с завода. Так будет дешевле и выгодней, холодно ответил на жгучий вопрос водитель, и продолжил: Не бойся дорогой. Отец не узнает. Мы же ему не скажем, что брали у него машину. Да?
Набив полный багажник «четвёрки» упаковками с «горячеключевской» минералкой, молодая компания неторопливо расселась в машине и «жигули» плавно тронувшись с места, пошли по улицам города выискивая дорогу ведущую на Хадыженск. Выбравшись на неё, машина пошла по улице уводящей за город, в конце которого начался плавный подъём в горы.
Дорогу, уже с обеих сторон, обступал густой дубовый лес, навевающий лёгкую прохладу. Сама дорога, петляя как заяц и всё выше и выше взбираясь в горы, то ныряла вниз, то опять поднималась ещё выше не позволяя развивать скорость до «джигитовки» и, потому ребята не просили водителя добавить «газку».
Ярко светило и жарило южное послеобеденное солнце, но открытые окна салона заглатывали встречные потоки воздуха и внутри машины жары не ощущалось.
Несколько времени спустя проехали Кутаис и «владелец» машины предупредил того, что сидел за рулём: Смотри дорогой, здесь совсем дурная дорога. Можем колёса попортить. Что я скажу отцу?
Не переживай дорогой. Я, миллион раз по ней езжу. Знаю её как собственный бумажник. Домой доедем без приключений.
Дорога действительно испортилась. Впечатление было такое, что её кто то специально и старательно отгофрировал. Хорошо, что машина была изрядно загружена. Это гасило тряску больше похожую на взбалтывание. Но, тем не менее водитель старался ехать по более ровным местам и как можно тише. Но, на подъезде к Широкой Балке все же что то произошло. Машина вдруг слегка накренилась и её повело в сторону, прямо на встречную «полосу».
Что такое? дорогой. Что случилось? встревожился «автовладелец». Но, поняв, что действительно что то произошло серьёзное, с горечью в голосе воскликнул:
Ну, что я скажу отцу? Что взял машину без спросу и разбил, да?
Подожди дорогой. Не переживай. Она у тебя старенькая. Может быть что нибудь у неё отсыпалось. Сейчас найдём, быстро поставим на место и дальше поедем, невозмутимо сосредоточенно пробурчал «водитель».
Они все вместе вышли из машины и собрались у переднего левого колеса. И без научной экспертизы было видно, что колесо спущено по самую ступицу, а из шины торчала головка большого гвоздя.
Ну, что за дороги? Это что? Федеральная трасса, да?
Возмущению «автовладельца» не было предела. Трасса действительно была федеральной, но безответственность горячеключевских и апшеронских чиновников отвечающих за её благоустройство, оставляла участок трассы на границе двух районов бесхозным и «непроездным».
Есть домкрат? деловито спросил «водитель».
Какой домкрат? Не знаю. Нету никакого домкрата, буркнул «автовладелец», Отец ремонтирует. Я, не лезу в машину. Мне ещё нет 18 лет.