Покойница для куклы. Мир Корпорации - Алексей Щуров

Покойница для куклы

Мир Корпорации

Алексей Щуров

© Алексей Щуров, 2017

Она пришла и бросила в сторону небольшую кожаную сумочку, которую давно пора было порезать и пустить на лоскутки, чтобы залатать просившее каши кресло, о чем красноречиво говорили торчащие пружины. Впрочем, сумка была ни на что не пригодна  только радовать взоры кошек и собак с помойки. «Когда же это произошло? Наверное, в ненормальной толпе в подземке»,  решила Хейдвиг. Вид у нее был и впрямь не из лучших. Завтра надо платить ренту за эту дыру, которую хозяйка называла апартаментами. Какие? Обычный бедситтер, в котором размещаются спальня, гостиная, прихожая, кухня и мастерская, заваленная обломками сухого гипса и глины. Резкий звонок заставил Хейдвиг придти в себя и, спотыкаясь, доковылять к этому надоедливому крякатальнику, схватить трубку и раздолбить этот аппарат, но вдруг она успокоилась. «Да, я буду Так, где именно пати? Макс надо перетереть с тобой, у меня проблем выше головы. Последнее украли в метро». Неожиданно голос в трубке пропал, и Хейдвиг услышала длинные гудки. Значит, на вечеринку пойдет. Пешком, потому что не на чем. Макс, конечно, дерьмо, и доверять ему все равно, что подставляться, но сейчас он был ее единственным спасением.

***

«In this town we call home everybody hail to the Pumpkin-song»,  Мерелин Мэнсон визгом оглушил Хейдвиг, когда она вошла в темное помещение, затянутое искусственной паутиной со страшными тарантулами, и затерлась в готической толпе, отмечавшей Хэллоуин. Она оглядывалась в поисках Макса, и, так и не распознав его, решила сваливать, но неожиданно она почувствовала на шее страстный поцелуй.

 Макс, это ты?  спросила она и, не услышав ответа, продолжила.  Нам надо перетереть, я по телефону говорила, о чем. Есть место поспокойнее?

Ответа так и не было. Стоящий сзади, начал проталкивать Хейдвиг к выходу из клуба, и, когда духота помещения осталась позади, он тихо ответил:

Макс не смог. Я вместо него. Ты, наверное, Хейдвиг?

Она кивнула.

 Да, ты ненормальная, которую он мне описал,  продолжил он тоном оценщика.  Именно такая мне и нужна. Ты знаешь, как делать кукол?

Разумеется, Хейдвиг знала, как делать скульптуры. Они чем-то похожи на людей и их маленькие копии  такие же бешеные внутри.

 Ты кто? И чего Макс не пришел?  перепугалась она.  Не приближайся, а не то позову копов.

 Макс рассказывал о тебе, ничего не бойся. Я могу решить твои проблемы, если хочешь,  незнакомец оставался в темноте, и оттого его баритон звучал загадочно и в некоторой мере пугающе.  Причинять боль я никому не буду. Ты сейчас поедешь со мной. Это касается работы, которую я хочу тебе предложить. Макс дал мне гарантии, что ты согласишься. Не станем его расстраивать. Я тебя убедил?

 Да. И какая работа?

Не на улице же об этом говорить. Едем ко мне обсудить условия.

В призрачном неоновом освещении Хейдвиг рассмотрела перстень на пальце незнакомца  не очень дорогой, с черным прямоугольным камнем, смещенным немного вправо. Когда он шевелил пальцами, открывая двери машины, Хейдвиг поразила асимметричность этого перстня: левая часть была более высокая, чем правая, и напоминала ветви дерева; а плетенка правой почему-то была похожа череп. Впрочем, отказываться было уже поздно, и Хейдвиг села на заднее сидение. Незнакомец сел за руль. Машина стремительно помчалась по холмам ночного города. На крутых поворотах у Хейдвиг перехватывало дух, она крепко цеплялась пальцами в спинку кресла водителя и едва не вопила от страха, потому что каждый раз ей казалось, что машина должна вот-вот врезаться в столб или дерево.

Где-то минут сорок они так кружили по трассам и автобанам города, пока за окнами не воцарилась кромешная темнота: они покинули цивилизацию и мчались на полной скорости прямо по дороге в лес, потом, свернув с трассы, машина поехала прямиком через чащу. Хейдвиг понимала, что вопросы сейчас неуместны, но ей и в самом деле было страшно. Кончики ее пальцев остыли и стиснули спинку кресла, в котором сидел незнакомец. В голове мелькнула мысль о маньяке, но вдруг машина остановилась.

 Ну что, тебе понравилась поездка?  поинтересовался незнакомец.  Макс говорил, что ты не из трусливых, но сейчас я, наверное, раздумаю иметь с тобой дело. Ты мне шею едва не расцарапала своими ногтями.

Хейдвиг все еще сидела, вжавшись в кресло и глядя вперед. Только сейчас она начала различать темный силуэт дома, куда ее привезли. Дом был, по ее мнению, громадным и неинтересным с точки зрения ее любимых абстракций, с которыми она имела дело. Обычный старый классический  таких еще много сохранилось. Все-таки она собралась с силами, чтобы открыть двери и выйти из теплого салона в холодную ночь. Незнакомец взял ее под локоть и, подталкивая,  куда подевались его приличные манеры в клубе?  повел ее в темное жилище. Проскрипел ключ в замке, и Хейдвиг пришлось войти в темень, которая почему-то притупила все ее ощущения. Загорелся тусклый свет ламп в длинном коридоре, и хотя свет отражался в перстне незнакомца, все равно не было видно ни черт его лица, ни его фигуры. Он молча повел Хейдвиг в спальню наверху, не давая ей споткнуться на ступеньках, и когда она вошла в спальню, он оставил ее со словами:

 Все вопросы решим завтра. Сейчас ложись и спи. Имей в виду, что тебе вставать рано. Мне нужна твоя свежая голова, способная принять то решение, которое изменит твою жизнь в корне.

Он покинул ее одну во мраке. Точнее было бы сказать, что он растаял в нем и никуда не ушел. Нащупав кровать, Хейдвиг легла в нее, не раздеваясь: неизвестно, что может произойти с ней среди ночи, но сон овладел ею очень быстро, и она забыла о неудачном дне. Даже бред и тот отступил. Была только неизвестная жизнь во тьме, но она должна была начаться с рассветом в незнакомом доме, где-то в лесу или за лесом.

***

 Пора вставать!!!!!!  завопил у нее над ухом динамик, да так громко, что у Хейдвиг едва не лопнули барабанные перепонки. Она скатилась с кровати и сильно ударилась об пол. «Ни фига себе будильничек»,  подумала она, медленно вставая на ноги и окидывая беглым взглядом комнату, где ничего больше не было кроме кровати. Окно было закрашено белым, белыми были стены и потолок, как кафель в больнице. От всего этого у Хейдвиг по спине пробежал холод. Куда ее все-таки занесло и не очередная ли это идиотская шутка Макса? Ее взгляд зацепился за единственное цветное пятно  листок красной бумаги с черными печатными буквами. Взяв его в руки, она начала читать мелкий шрифт, который тяжело было разобрать на темном фоне.

«Если считаешь, что попала в руки маньяка, то ошибаешься. Здесь с тобой ничего не случится, в ящике под кроватью пульт, с помощью которого можно управлять комнатой. Через час ты должна иметь безукоризненный вид и спуститься к завтраку. Работодатель В».

Теперь Хейдвиг совсем ничего не поняла. Она оказалась взаперти, даже намека на двери не было; кровать сконструирована так, что представить в ней наличие каких-то ящиков было невозможно. Впрочем, ничего не оставалось, как следовать инструкциям в записке. Внимательно осмотрев кровать, Хейдвиг нашла под спинкой что-то вроде откидной полочки, за которой находился пульт дистанционного управления, похожий на телевизионный. Однако вместо обычных символов над кнопками размещались пиктограммы. Хейдвиг рассмотрела их и решила, что неплохо было бы принять душ.

Она нажала кнопку с соответствующей пиктограммой. Прямо перед Хейдвиг в сторону бесшумно отъехала дверь, зажегся мягкий свет галогенных ламп. Ванная комната была просторным помещением с ультрасовременным оборудованием. Хейдвиг открыла кран, чтобы набрать воды в ванну налила в нее ароматического масла  из первой попавшейся бутылки. Раздевшись, она погрузилась в теплую воду и включила гидромассаж. Вода расслабила ее тело. Ощущения менялись в зависимости от смены режима климат-контроль, с которым Хейдвиг начала играть, словно маленький ребенок, ведь в ее апартаментах горячей воды могло не быть месяцами, так что приходилось греть воду для мытья или договариваться с подругами, у которых горячее водоснабжение было не роскошью, а коммунальной услугой.

Через полчаса ванна отключилась, и Хейдвиг пожалела, что это удовольствие заняло всего минут двадцать, не больше. Надев свои вещи  футболку и джинсы, она снова взяла в руки записку. Слова о безукоризненном виде сбили ее с толку, потому что она никогда в жизни не носила изысканных вещей  лишь то, что она могла позволить себе купить или одолжить на короткое время. Воспользовавшись пультом, она нашла вместительный платяной шкаф  и ее разочарованию не было предела: все, что она увидела, оказалось платьями допотопного кроя и стиля к тому же они были похожи на те роскошные наряды, что надевают на дорогих фарфоровых кукол. И вообще, безукоризненность Хейдвиг понимала по-своему  современно, несколько эпатажно, сексапильно. Здесь не из чего было выбирать, но условия ставила не она, и потому пришлось подчиняться требованиям работодателя В. Наконец, после мук выбора, она глянула на себя в зеркало  и едва не рухнула без сознания. На нее смотрела огромная фарфоровая кукла с разукрашенным лицом, одетая в розовый прикид с кринолином, корсет которого еще не был зашнурован. Хейдвиг могла двигаться, но отражение в зеркале было застывшим, без каких-либо эмоций на лице. Ее охватил такой ужас, что пришлось срывать с себя весь этот ненормальный маскарад и искать что-нибудь более-менее адекватное ситуации. У Хейдвиг не проходило ощущение, что та кукла следит за ней с той стороны зеркала. Когда она оглянулась, в зеркале уже никого не было. Наконец, из всего того хлама  почему-то в этом шкафу все было розовым  она надела платье в зеленую клетку с огромными манжетами. Оно было закрытым и застегивалось под самым горлом. Хейдвиг было трудно дышать из-за того, что деним сжал ее тело, будто корсет, вместо отражения человека перед ней в зеркале возникла коричневая пасхальная крольчиха с громадной корзиной в лапах; на ней были надеты розовый ковбойский наряд и высокие сапоги. Это уже слишком! Над ней издеваются, наверное, еще с помощью скрытых камер наблюдают. Шкаф начал закрываться, и Хейдвиг ничего не оставалось, как выбежать в комнату в таком виде. Она провела рукой по голове и облегченно вздохнула. Нет, все это было зазеркальным бредом. Только бредом. Она осталась прежней.