Давайте живее на выход! раскатился голос мужчины, будто со дна колодца, сразу после того, как он услышал чье-то движение.
Кто здесь остался?
Девушка мгновенно ответила:
Я, сэр.
Кто это я?
Лайтоллер.
Это мне ни о чем не говорит. Давайте скорей, а то я уже слышу гул самолетов, поглоти их небеса! Это месть нам за бомбежки их столицы.
Девушка, перебирая ступени, быстро достигла первого этажа. Ретривер следовал за ней, не обгонял. Мужчина держал дверь на улицу открытой, но это не добавляло света. Его задранная вверх голова в каске, в потемках походила на идеально ровный круг.
Что же вы так долго медлите? спросил он.
Уснула крепче, чем обычно.
Вы всё с собой взяли?
О, не волнуйтесь! Не думаю, что придется ночевать в убежище. Такого давно уже не было. К тому же наверняка они летят бомбить аэродромы, поэтому я решила спуститься лишь для осторожности.
Не знаю, не знаю. Эти прощелыги коварнее картежников будут. Давайте быстрее. Куда идти, знаете? Не теряйте времени. Поторопитесь.
Девушка безмятежно остановилась возле мужчины, словно у кинотеатра в ожидании сеанса. Она теперь увидела, что это молодой парень лет двадцати, хотя голос его принадлежал человеку постарше.
А маску вы все же зря с собой не носите. Даже если после налета надеть, то уже не воняет мерзким кордитом, гарь не душит. И все эти едкие испарения
Опустив взгляд, девушка увидела на его бедре сумку, в которой носят противогаз.
Оставила на работе, в машине забыла, наверное. Ну все, мы пошли.
Давайте-давайте, давно пора.
Он слегка коснулся ее плеча, прогоняя наружу:
Никого не осталось?
Девушка, выйдя на улицу и надевая пиджак, сказала через плечо:
Верхний этаж спускался, я слышала.
Парень кивнул и, чтобы не нарушать строгих правил затемнения, сделал шаг в глубину дома и закурил.
Мария этого уже не видела. Как только она ступила с маленького крыльца на тротуар, сразу устремила взор к горизонту, услышав неимоверный рокот моторов, сливающихся в один сплошной гул, от которого, казалось, вибрировал воздух. На подлете к городу самолеты уже были совсем близко, батареи зениток дубасили трассирующими снаряда, пытаясь в них попасть. Оглушительная канонада из свиста и грохота. Пес немного привык уже к шуму и остро не реагировал. Он просто держался Марии, уверенный в безопасности рядом с ней.
С неба медленно спускался шар осветительной ракеты, но это все происходило не над самой головой, а пока где-то там, в сравнительной дали. Улица протяженная, прямая, вела до самой набережной, открывая лишь небольшую часть панорамы, но этого хватило, чтобы ужаснуться и в то же время стоять, замерев на месте, наблюдая. Самолеты летели высоко, их скрывали облака, и всю армаду нельзя было увидеть полностью. Но тучи покрывали небо неплотно, кое-где проскальзывал крошечный силуэт одного из них. Тут же на маленькую темную фигурку нападали прожектора, и в небо летели снаряды, разрываясь в нем искрами. Затем с небольшой задержкой доносился грохот отбойного молотка.
Он слегка коснулся ее плеча, прогоняя наружу:
Никого не осталось?
Девушка, выйдя на улицу и надевая пиджак, сказала через плечо:
Верхний этаж спускался, я слышала.
Парень кивнул и, чтобы не нарушать строгих правил затемнения, сделал шаг в глубину дома и закурил.
Мария этого уже не видела. Как только она ступила с маленького крыльца на тротуар, сразу устремила взор к горизонту, услышав неимоверный рокот моторов, сливающихся в один сплошной гул, от которого, казалось, вибрировал воздух. На подлете к городу самолеты уже были совсем близко, батареи зениток дубасили трассирующими снаряда, пытаясь в них попасть. Оглушительная канонада из свиста и грохота. Пес немного привык уже к шуму и остро не реагировал. Он просто держался Марии, уверенный в безопасности рядом с ней.
С неба медленно спускался шар осветительной ракеты, но это все происходило не над самой головой, а пока где-то там, в сравнительной дали. Улица протяженная, прямая, вела до самой набережной, открывая лишь небольшую часть панорамы, но этого хватило, чтобы ужаснуться и в то же время стоять, замерев на месте, наблюдая. Самолеты летели высоко, их скрывали облака, и всю армаду нельзя было увидеть полностью. Но тучи покрывали небо неплотно, кое-где проскальзывал крошечный силуэт одного из них. Тут же на маленькую темную фигурку нападали прожектора, и в небо летели снаряды, разрываясь в нем искрами. Затем с небольшой задержкой доносился грохот отбойного молотка.
Парень вышел из дома и увидел Марию на тротуаре в футах ста от себя, с заложенными в карманы пиджака руками. Она наблюдала беспечно, как казалось ему со спины.
Эй! окликнул парень. Уходите с улицы, немедленно!
Да-да, сейчас, без заминки ответила Мария, не повернув головы.
Вы слышите?! Я же вам говорю!
Вы ведь тоже здесь находитесь.
Я имею на это право, а вы должны с улицы уйти!
Мария не сдвинулась, лишь перенесла вес на другую ногу и осталась стоять на том же месте. Издалека доносились глухие разрывы фугасных бомб. Зенитки продолжали обстрел.
Я тоже имею на это право, сэр.
Парень сощурил глаза, впиваясь ими в силуэт несогласия и, сделав несколько шагов, приблизился.
Не, так не пойдет, решительно сказал он. Нельзя вам оставаться здесь, об этом я вас уверяю! Случись чего нельзя.
С вами может ровно также что-нибудь случиться, как и со мной, Мария отступила на пару шагов назад и обернулась.
Глухие разрывы приближались, гул нарастал, оглушая. Спорящие на расстоянии, которое их разделяло, перестали друг друга слышать. Пес часто смотрел на Марию и лаял на самолеты. Их траектория шла наискось, имея точку встречи с близостью от парня из гражданской обороны, Марии и пса. Улица перед ними была длинная, прямая. В конце нее со свистом упала фугаска в устье реки и как только достигла дна, из реки вырос подобно гейзеру высокий столп воды.
Нет, это уже не весело. И собаку угомоните!
Парень размашистым шагом приблизился, но девушка, не видя этого, уже была и сама не против покинуть темную пустынную улицу, в одночасье вселившую осторожность. Оторвав взгляд от неба, словно от гипноза танцующей змеи, Мария обернулась из-за того, что кто-то схватил ее за плечи.
Давайте, уходим, уходим.
Лицо парня, не паническое, но напряженное, оказалось прямо перед ней. Он схватил девушку за руку и стал увлекать за собой. В ожидании падения бомб парень вжал голову в плечи так, будто над ним замахнулись палкой, и он вот-вот ждет удара, но его все нет.
Самолеты уходили в сторону, а Мария и парень завернули за угол дома и прижались к стене, с опаской задрав головы. Разрывов бомб не последовало, самолеты с низким гулким жужжанием пролетели высоко над городом подобно рою злых пчел.
Ну вот, что я и говорила, они летят куда-то в другое место.
Сотрудник гражданской обороны, молодой парень с широким лбом и большими от природы глазами, нахмурив брови, посмотрел на нее:
Не был бы я так уверен, они пошли на разворот, говорю вам. От укрытия вам не отвертеться. Мисс?
Лайтоллер.
Лайтоллер. А имя?
Мария.
Я Пит. И я должен вам сказать, что нельзя себя так вести. Вы подвергаете опасности себя и животное, идемте, провожу вас. Доверия к вам нет, теперь я должен лично убедиться, что вы дойдете до убежища.
О, не беспокойтесь за нас, Мария посмотрела на пса. Тот уже не гавкал, а вольно перемещался по улице и обнюхивал.
И все же, настоял парень. Пройдемте, мисс Лайтоллер со мной.
Он снова настойчиво потянул девушку за руку с деловым, обязывающим выражением лица, без намека на флирт.
Ладно, приставучий, идем.
Мария поддалась, не пытаясь освободить руку, последовала за ним. Она знала, где находится бомбоубежище, за углом параллельной улицы, и совсем не нуждалась в проводнике, но спорить уже не хотела.
Это вам не шутки, знаете, сколько людей погибло.
Об этом можете не рассказывать, Пит, серьезно сказала Мария. Мне пришлось насмотреться в пожарной службе. Кажется, уже на пару жизней вперед.
Но у нас только одна жизнь, ответил парень с видом, будто вывел незримую истину.
Мы можем общаться более свободно?
Ладно, он снова посмотрел в небо.
Самолеты летели своим курсом. По ту сторону города вспыхнули прожектора, и загрохотали орудия. Гул от моторов стих, и Пит решил, что можно не спешить, он сбавил шаг.
Куда они летят? Мария тоже перестала спешить. Идти в убежище не хотелось.
Не знаю, мрачно ответил парень, поправив каску. А что же ты не на службе тогда?
Я только сегодня вернулась в город, Мария коротко свистнула псу, он далеко от них убежал. Хотела несколько часов вздремнуть после дороги и надеялась, что сегодня обойдется без визга сирен. Мама еще в начале блица уехала в Уэльс отец наказал. Я навещаю там ее и брата.
А здесь, что же ты, одна живешь?
В наш дом угодила фугаска еще в сороковом, и сейчас я живу в квартире Колдера. Она пустует, а родители его и сестра уехали в Ирландию. Замахнулись еще дальше, осели там, куда немцы вроде как неспособны долететь.
По лицу Пита Мария прочла, что он не имеет понятия, кто такой Колдер, но спрашивать он не стал.
И ты все же ты возвращаешься в Лондон снова и снова? Но почему?
Мария пожала плечами и полностью остановилась.
На службу. Да и за квартирой присматриваю. Возвращаюсь, и все тут. Уж если я над этим хорошенько задумаюсь, быть может, в следующий раз уже и не вернусь.
Парень согласно кивнул, в какой-то степени, найдя слова Марии резонными.
А квартира твоя, ты говоришь, взлетела на воздух? Надеюсь, никто не погиб?
Нет, к счастью, нет. Но этот день надолго врезался мне в память, и я часто слышу вой сирены, когда он не звучит. Понимаешь, о чем я? И вот сегодня сквозь сон я сначала решила, что это как раз один из таких случаев.
Воцарилась тишина: выстрелы зениток перестали грохотать, гул самолетов смолк, но отбой воздушной тревоги не звучал. Улицы оставались пустыми, погруженные во мрак. Точнее, силуэты других людей в темноте были не видны глазу, но стали слышны шарканье ног, покашливание и голоса. Пес скрылся из виду, и Мария предложила его поискать, на что Пит был согласен, желая подольше провести время в компании девушки.
Он впервые в городе и первый день живет со мной. Привык не ограничивать себя стенами.
Вскоре пес сам выбежал на них, Мария попросила его держаться рядом. Не послушав, ретривер вновь скрылся за углом.