За забором кипела стройка.
Я села на скамейку недалеко от этого забора и горько заплакала.
Володя на мгновение остановился и задумался.
Может быть, хватит, подумал он.
Нет, мало, жёстко решил он, пусть каждый знает, что бывает, когда покидаешь пределы привычного мира. Думают, что всё просто. Пишут записки и молча исчезают, не думая ни о ком. Пусть тоже поймут, что такое одиночество.
Он был явно не в себе.
Безумие рвалось из бездны его сознания, отражаясь странным блеском в его глазах. и с каждой минутой только усиливалось. А он фиксировал на бумаге то, что смог разглядеть, пытаясь переложить на бедную девочку героиню своего романа, груз собственных нерешённых проблем.
Нагромождение странных событий толкали её вперёд вслед за воображением Владимира. А он всё писал и писал, не поднимая головы, зло, улыбаясь, заставляя её шагать по своей реальности всё дальше и дальше переживать, впадать в отчаяние, терять свои последние надежды
Но Владимиру и этого было мало.
Заставив героиню проделать свой нелёгкий путь, он решил поиздеваться над ней ещё она должна была пережить свои мучения снова, сама рассказав всему свету обо всём, что с ней приключилось.
Она этому противиться не могла и со слезами на глазах продолжала:
Всё, что происходило со мной, было просто невероятным, немыслимым, необъяснимым. Разумное объяснение этому было только одно я всё-таки сошла с ума. Возможно, что у меня просто галлюцинации и всё, что я вижу вокруг плод моего больного воображения. Или наоборот, то, что помню я, плод моего больного сознания.
Но любой из этих вариантов не сулил мне ничего хорошего. Как только я обращусь к кому-нибудь за помощью и расскажу ему свою невероятную историю, так сразу же меня определят в сумасшедший дом, но туда мне попадать однозначно не хотелось ведь я не чувствовала себя больной.
Я сидела на скамейке достаточно долго мне просто некуда было идти, я устала надеяться, и мне стало всё безразлично. Я просидела бы там и ещё, если бы из моего состояния меня не отвлёк незнакомый голос: