Эдда, скажи, где живет та старая вёльва, про которую ты рассказывала? Мы с Элюгом сходим к ней, может она сможет спасти нашу деревню от проклятья.
А Элюг согласен? Он же так соблюдает наказы отца и боится его ослушаться?
Согласится, никуда не денется. А боится, пока не покажется хороший случай проявить себя и совершить какой-нибудь подвиг, чтобы доказать что он мужчина и воин.
Это похвально. Вёльва живет у холма, дальше по реке. Плыть до нее долго, пять дней. Зовут ее Инага.
Почему ее изгнали? Жива ли она?
Не знаю, Ветройя
Мне пора, нужно собрать еды в дорогу. Скажу Зейнольду что бы он приковылял и помог тебе
Я быстро выбежала во двор. Нужно присмотреть лодку покрепче, на которой поплывем, собрать еды и оружия на всякий случай. В кладовой давно покрылся паутиной мой лук. Отец привез его из похода и подарил мне. Рукоятка и концы его украшены искусно сделанными накладками из серебра с причудливо переплетающимися узорами. Он такой легкий, не как тяжелые и грубые наши, почти не весомый. Стрелы делал сам отец, древко из древней сосны, не сломается. Наконечники выточил из бивней моржа. На концах белые как снег перья морской птицы. Учил меня попадать в цель, вырезанную на бревне, брал с собой на охоту на зайцев, опасных росомах и огромных лосей. До тех пор пока я не стала лучшим стрелком из лука в долине. В нашем роде все с раннего возраста умели драться и воевать. Но обычно это касалось только мальчиков. Девочек учили ткать и вышивать, следить за фермой и хозяйством. Во мне же отец заметил способности и пыл воина, поэтому и обучил стрелять из лука. Но в опасных походах мне не место, и взять в путешествие не обещал.
С нами пойдет Оликор! сказал Элюг вечером у костра, когда все собрались на ужин. Оликор сразу же довольно закивал головой.
Хорошо. Рада, что ты решился.. Возьмем лучшую лодку из тех что остались и поплывем на рассвете.
Может нам лучше подождать, когда из похода вернуться наши воины? осторожно спросила Эдда.
Не ясно когда они возвратятся, задерживаются, походы могут длиться не одну зиму. А селянам с каждым днем все хуже и хуже
Верно говоришь, Элюг! Надо найти ведьму! Хедвиг Хитрый, Юльрих, Эдда и Зейнольд присмотрят за больными
Скажи, Старый Юльрих, а почему ты не заболел, как все старики? Зейнольд из-за своей хромоты часто зло подшучивал.
Я такой старый и мерзкий, ребята, что даже проклятье обходит меня стороной!
Все рассмеялись впервые за долгое время. У нас у всех поднялось настроение, ведь появилась, хоть и далекая, но надежда на выздоровление наших родных.
Дорога по воде
Не ясно когда они возвратятся, задерживаются, походы могут длиться не одну зиму. А селянам с каждым днем все хуже и хуже
Верно говоришь, Элюг! Надо найти ведьму! Хедвиг Хитрый, Юльрих, Эдда и Зейнольд присмотрят за больными
Скажи, Старый Юльрих, а почему ты не заболел, как все старики? Зейнольд из-за своей хромоты часто зло подшучивал.
Я такой старый и мерзкий, ребята, что даже проклятье обходит меня стороной!
Все рассмеялись впервые за долгое время. У нас у всех поднялось настроение, ведь появилась, хоть и далекая, но надежда на выздоровление наших родных.
Дорога по воде
Отталкивай эту прогнившую развалину! крикнул Элюг Оликору.
В путь! ответил он.
Как красива и величественна наша холодная страна! Мы проплывали под канатным мостом на окраине деревни, соединяющим два берега и две сопки, круто уходившие вверх, поросшие желто-зеленым мхом и серым ягелем. Лес был из больших сосен, пышных елей и карликовых изогнутых ветром берез. Берега реки густо обрамляли большие валуны и камни поменьше. Сама река неглубокая, в среднем по пояс, черная и прозрачная одновременно. На всем протяжении она то спокойно плывет, то грохочет пенными потоками. Вот и могучая белая гора, к которой приходят поклониться и приносят жертву женщины, не могущие родить детей, со всей долины. На дне хорошо видны все камушки, рыбы и редкие водоросли. В лесах и на сопках сейчас поспели целые поля грибов, морошки и голубики. Если бы не эта страшная напасть, женщины и ребятня нашего селения обошли бы все эти кладовые леса.
И как долго нам плыть к этой ведьме?
Эдда говорит, что пять дней.
Да, путь не близок. Если подвернется случай, я опробую свой новый топор! Месяц ковал его из лучшей горной руды, топорище из бивня великана моржа хозяина морского стада! Весит как годовалый кабан, рассечет валун!
На ком же ты его собрался его закалять? подшучивал над Элюгом Оликор.
Мало ли что у карги на уме
Элюг взял с собой не только топор, а снарядился как в настоящий заморский поход викингов. На нем была куртка из кожи северного оленя с вшитыми в нее костяными нарезами. Она защищала от ударов не хуже чем настоящая железная кольчуга, которую мало кто мог себе купить. Также брат прихватил длинный боевой нож сакс и легкий обитый железом щит. Я надела платье из шерсти, ведь было уже холодно, кожаный жилет и кожаную круглую шапочку, украшенную по бокам перьями. Оликор прихватил свои копья, он умел метать их, раскручивая, и мог убить ими даже лося на другом берегу реки. Он также напялил на себя тяжелую клыкастую медвежью шкуру, веря, что она предает ему силу великана бьорна. Оликор был старше Элюга и был в походе. Из него он привез маленьких, пушистых зверьков, они спасали наши запасы от мышей и быстро плодились. Также в походе ему отсекли два пальца, и через все лицо шел шрам, которым Оликор очень гордился, от удара вражеского меча. В этот поход его не взяли, оставили заглавного в родной деревне.
Мы плыла уже третий день. Оликор забавлялся ловлей и насаживал на копье больших с красным масляным мясом лососей. На ночлег причаливали к сопкам, долго грелись у костра и спали, укрывшись теплыми одеялами из козьей шерсти, которые прихватили с собой.
На четвертый день пути река стала совсем мелкой и бурной, днище лодки цеплялось за камни. Нужно было перетащить лодку до места, где река станет глубокой. Мы вытащили ее из воды и понесли вдоль русла. Лодка была тяжелой, часто приходилось делать остановки.
Вдруг впереди из-за деревьев показался медвежонок, а за ним послышался слабый рык и хруст ломающихся сухих сучьев.
Бьорн!!!
Мы бросили лодку и кинулись в разные стороны. Ближе всех оказался Оликор, медведица сбила его с ног и навалилась всей тяжестью своего огромного мохнатого тела. Я с трудом от испуга справилась с луком. Стрела вошла медведице в бок. Она дико зарычала и бросилась на меня. Элюг подскочил к зверю и ударом топора отсек лапу. Кровь быстро залила сухую землю вокруг. Я отшатнулась от метавшейся обезумевшей медведицы и оступившись, на скользком мху, упала в реку. Вода была ледяной, меня быстро потащило течение по камням и небо поплыло
Однажды мой дед, Иржи Сильный, не вернулся живым из похода. Про него говорили, что он был храбр и бесстрашен, и в одной из битв сразил сотню врагов Его, завернутого в шкуры оленей, привезли на заре. Я тогда была еще маленькой девочкой, и все люди казались мне огромными. Меня разбудил громкий плач женщин собравшихся у нашего дома. Этот день стал самым явным воспоминанием из детства.
Иржи Сильный был великий воин, и они оплакивали его. Принесли тела и остальных сраженных викингов. На полозьях упряжь из десяти лошадей тащила корабль. Готовился невиданный пир, ведь чем больше дары Богам, тем лучше они примут воина в вальгалле, царстве мертвых викингов. И вот день последнего похода моего деда, великого воина Иржи Сильного настал. Все женщины надели свои лучшие одежды. Детей на ритуал не пускали, только если они из семьи. Воины, женщины и рабыни собрались на дальней от реки окраине деревне, где уже хоронили воинов.
Для Иржи Сильного был приготовлен огромный курган, посреди которого в яме стоял его красивый, большой и мощный корабль. По бокам корабля были развешены боевые щиты всех размеров и окрасок. Весь корабль украшали магические руны, рассказывающие богам, какой отважный воин плывет к ним. На носу корабля стоял красный шатер, в нем на троне вождя был усажен Иржи Сильный. На палубе по скамьям были разложены его лучшие доспехи, мечи и топоры, серебряные монеты, одежды, украшения и пряжи, арфы, украшенные золотом. По полу были расставлены глиняные кувшины и плетенные из молодых веток северной березы корзины. Они до верху наполнены хлебом и мясом. В некоторых был медовый эль. Возле края ямы воины рубили лошадей, собак и птиц, их приносили в жертву, задабривая богов. Кровью сбрызгивали землю и корабль, а тела сбрасывали к его днищу. Десять рабынь согласились сопровождать Иржи Сильного в другой мир. Старуха с дочерью, валькирии, посланницы Одина, отправляющие в страну мертвых, поили девушек из огромного кубка, напитком от которого засыпали и не просыпались. Газаме, жене Иржи Сильного в этом ритуале была отведена самая важная роль. Она должна быть его женой и в вальгалле и живой отправиться с воином в этот не легкий путь. Так поступали все жены, и мне в будущем тоже это предстояло. Газама зашла в шатер. Женщины начали забрасывать корабль ветками, мужчины били топорищами в щиты. Затем корабль подожгли. Сначала огонь взялся за дрова, потом за корабль. Огонь становился все сильнее и ярче. Вот он добрался до палатки и паруса. Засвистел могучий ветер и вместе с пеплом и языками пламени понес могучий корабль и души людей
Считалось, что только тень воина, Иржи Сильного останется в нашем мире, будет жить на корабле, оберегать и помогать жителям деревни. Когда все превратилось в пепел, курган засыпали землей, а на него поставили три больших серых камня, на которых были высечены сказания о походах и подвигах Иржи Сильного, и сколько богатств и душ он увез с собой в царство мертвых, к богу войны и смерти Одину, вальгаллу
Вёльва
Рядом ни кого не было. Я лежала совсем замерзшая, наполовину в воде. С трудом, поднявшись на онемевших ногах, я оглянулась. Под ногами были видны следы, кто-то пользовался берегом и вытаскивал на сушу лодку. Колчан со стрелами и лук, видимо унесло течение. Истошно залаяв, ко мне подбежал мохнатый серый пес, значит, где-то рядом были люди. Я пошла к нему навстречу, он, не переставая лаять, испугано отбегал от меня. Так мы шли по лесу, пока не вышли на поляну. В конце поляны из сухой травы, перекошенной кривой дверью виднелась землянка. Такие жилища строили раньше, когда наши предки только пришли на эти земли. Подойдя к двери, я с трудом открыла ее, все вокруг опять поплыло
Был слышен треск горящего хвороста. Я повернулась и посмотрела на огонь. Он бился под каменной плитой на каменных столбиках посередине комнаты. Я лежала на грубой деревянной покосившейся кровати под оленьей шкурой. Кто-то заботливо перетащил меня сюда и разжег огонь, но в жилище никого не было слышно. Везде по земляным стенам были развешаны пучки из сухих трав, грибов, рыбьих хвостов и даже лапок каких-то животных. Дым от очага уходил наружу через большую дыру в крыше. Комната была просторной и совсем без окон, если бы не кусочек пасмурного неба в крыше, казалось, что наступил вечер