Наталья Землянская
Наследники Белого слона
Часть 1
Под подушкой у меня живет Дрипс, а моя нижняя соседка ведьма. Не по характеру, а по образу жизни Не знаю, получится ли у меня рассказать эту историю внятно, мысли так путаются! я вообще очень рассеянная.
Как-то в воскресенье, ближе к середине дня, зазвонил домашний телефон и Дрипс схватил трубку. Он был голоден и сделал это нарочно, опасаясь, что я заболтаюсь надолго.
Это Б.Б сказала трубка. То есть мой начальник.
Контора у нас небольшая и, соответственно, все на дружеской ноге, по крайней мере, когда глаза в глаза. Дрипс тоже вежливо так чего-то ответил, и трубка спросила, где я и что.
Она на кухне, сухо ответствовал Дрипс, играется кастрюльками. Может, из этого даже получится обед меланхолично добавил он.
Дрипс не верит в мои кулинарные способности. Трубка уже была чем-то взволнована и потому окончательно растерялась:
Она что, не может подойти?
Нет! решительно отрезал непрошеный секретарь. Обед это святое.
А кто это говорит? рассердился Б.Б.
Автоответчик безмятежно заявил Дрипс и перекусил провод.
Не знаю тупой он или просто плохо воспитан, но каждый его телефонный диалог кончается одним и тем же. Дрипс вообще сплошные убытки, но без него было бы скучно. Я, честно говоря, как-то проворонила точный момент его появления в своей жизни: он просто завёлся сам по себе. Смутно подозреваю, что он был у меня и раньше, может быть, ещё в детстве, только тогда я не знала, что он настоящий.
Разделавшись с телефоном, Дрипс пришлёпал ко мне, вскарабкался на стол и уселся на краешек тарелки с зачатками будущего салата. Мне было некогда: вечером намечался ужин на двоих и чёрт меня дернул устроить это у себя, лучше бы напросилась в кабачок! Словом, должен был прийти Серж, и нужно было подготовиться.
Убери свой зад из салатницы! приказала я.
Мне нужна бумага и ручка, деловито заявил он, не двигаясь с места, но после тычка ложкой перебрался в чашку. Сел на краюшек и сунул в кофе ноги.
Я тебя стирать не буду! сурово предупредила я.
Куда денешься! благодушно отозвался нахал, и стал прихлёбывать чёрную жидкость, пока не показались его стоптанные ботинки. А обувочка-то у меня не фонтан! задумчиво протянул он, задирая ноги на край чашки. Э-эх, бесприглядный я
И бумагу не дам!
Тогда он начал противно канючить, как всегда, пришлось выдать требуемое, а в наказание я запихнула его на полку с цветами. Продолжая свои труды, я слышала, как он там пыхтит и сопит; потом эта мелочь сообщила:
Тут места больше нет на листе
Но я была сердита из-за кофе вари-ка теперь новый! и посоветовала:
Пиши на пузе.
Он ещё посопел, и говорит:
Неудобно
Что?
Неудобно на пузе! Да и как оно в конверт потом влезет?
Оказывается, он сочинял письмо своей милашке, та как раз была в отъезде, но про неё я ещё расскажу отдельно. Потом обнаружился перегрызенный провод и я нудно ругалась, а Дрипс скучал и жевал цветок. Я бухтела долго всё время, пока искала скотч, и занималась починкой, и Дрипс успел сгрызть один бок у цветочного горшка и, конечно, рассыпал землю. Позвонила Сержу, напросилась на встречу в нейтральном месте, съели с Дрипсом неоконченный салат, и остаток дня прошел спокойно. А когда я достала приготовленное на вечер платье миленькое такое, очень сексапильное и очень дорогое, Дрипс неожиданно всполошился:
И ты вот в этих верёвочках собралась в люди?!.
Почему он вдруг стал таким ревнителем нравственности, я поняла, когда обнаружила, что в платьице прожевана большая дыра.
Знаешь, виновато пытался объяснить негодяй, удирая по занавеске в открытую форточку, у этой синтетики довольно приятный вкус
Этого я понять не смогла, и вечер был испорчен так же, как и платье. C расстройства снова позвонила Сержу и отменила встречу. Потом, пригрозив Дрипсу сделать с ним что-нибудь ужасное, натянула джинсы и свитер, и отправилась в кафе на встречу с Б.Б, который сумел-таки дозвониться: что-то в голосе его было странное
***
Кафешка, где мы уговорились встретиться, расположена в том же доме, где я живу. Но я всё равно умудрилась опоздать минут на двадцать это моя норма. Правда, у меня есть оправдание: примерно с год назад я попала в аварию, и с тех пор ещё неважно хожу, а костылями стараюсь не пользоваться.
Б.Б торчал у входа, явно нервничая: глаза за стеклами очков шальные, морда вспотевшая. Схватил меня за руку и чуть ли не ползком потащил между столиками. Успокоился он, только оказавшись в затемнённом углу.
Что такое? спросила я. Твой банкир сбежал в Бразилию или контору накрыла налоговая? Между прочим, из-за тебя я пропускаю свидание и недополучу свою порцию гормонов радости, и потому буду завтра, а может, и послезавтра! злая и нервная
Но он продолжал таращиться куда-то в сторону и, казалось, не слышал. Потом взглянул как-то странно и испуганно, мне даже стало жаль его: такой приятный, большой, импозантный мужик, и такой испуганный взгляд! и говорит:
Посмотри, вон там видишь девушку? и тычет пальцем.
Я посмотрела. Там, куда он показывал, была целая россыпь девиц, этакий герл Клондайк.
Которая? спрашиваю.
В чёрном, говорит, и длинные светлые волосы
Сколько я не пялилась, подобного экземпляра не заметила. Он вздрогнул, сквозь его очки сочилась неподдельная тревога:
Не видишь её?..
Я честно напряглась снова и вдруг увидела: там и вправду была такая женщина. Это длилось несколько секунд точно вспышка, а потом она исчезла. И вот, что интересно: я тут же забыла её лицо, запомнила лишь, что она молода и очень красива. Обычно я часто что-нибудь забываю нечаянно или нарочно, особенно неприятные моменты, это, знаете ли, лучшее средство от стресса. Но не так быстро.
Так ты её все-таки увидела? взвился Б.Б. и я не могла понять, рад ли он этому.
Какие-то проблемы? поинтересовалась я осторожно, а он промычал в ответ что-то невразумительное. Я поняла только, что с ним произошло нечто такое, «во что я ни за что не поверю!..»
Ха!.. Если бы он знал о Дрипсе и обо всём остальном, он бы понял, что уж меня-то удивить трудно! Интуитивно, однако, он всегда подозревал, что я немного не от мира сего. Да, он так и сказал:
Мне обязательно нужно этим с кем-нибудь поделиться, но ты же понимаешь ни Амалия, ни Соня, ни ребята для этого не годятся
Это я хорошо понимала.
Я Только не сегодня Как-нибудь потом я тебе кое-что расскажу, бормотал он и беспрестанно вытирал лицо носовым платком.
Между прочим, я давно приметила, что с некоторых пор он не в своей тарелке с того самого времени, как купил новый дом. Он еще хвалился, что взял его задёшево. Видать, чересчур много сэкономил, и это ударило ему в голову.
Мы заговорили о работе после аварии, госпиталя и реабилитационного курса я, в основном, работаю дома, и, конечно, иногда у нас с Б.Б. возникают кое-какие вопросы, которые не решить по телефону. Но я все время почему-то ощущала, что он хотел бы поговорить вовсе не о делах. Может, о той девице?
Потом он заказал мне ликёр и кучу пирожных, себе виски, мы стали трепаться о вещах совершенно посторонних, но я видела, что он напряжён и мысли его далеко. Из-за этого я опять так и не решилась сообщить ему о том, что у меня при несколько необычных обстоятельствах безвозвратно погибли важные служебные документы.
Где-то через часок мы попрощались и разошлись по домам.
Вернувшись, я зажгла свет в гостиной и обнаружила Сержа. У него были ключи от моей квартиры. При иных обстоятельствах я была бы рада, но
Он лежал на полу у дивана, и ковер вокруг его головы и светлые волосы пропитались кровью, потому что кто-то проткнул ему шею осколком бутылки.
Какое-то время я просто не хотела верить увиденному. Потом меня затопила ледяная волна не страха, нет Я не знаю, каким человеческим словом назвать то, что я чувствовала.
Помню, я закричала Негнущиеся пальцы давили кнопки телефона
Полиция, соседи, "скорая"
***
Дело поручили детективу Шедлингу. "Я буду копать!" пообещал он многозначительно. Ну, пусть себе копает, вряд ли мне станет легче. Внутри словно перегорело что-то, и Сержа он не вернёт.
Я взяла отпуск на неделю и целыми днями оцепенело валялась на диване, а рядом сочувственно пыхтел Дрипс.
Ты что-нибудь видел? спросила я его.
Нет, ответил он, я был в магазине игрушек.
Он часто воровал игрушки и прочие понравившиеся вещи. Я поначалу ругалась, а потом махнула рукой: не смогла ему объяснить, почему нельзя этого делать, трудно втолковать нормы человеческой морали существу иного порядка: до него просто не доходило.
У меня ведь нет денег, чтобы поменяться, наивно заявлял он.
Но ты же можешь попросить их у меня!
Но ты же можешь попросить их у меня!
Зачем? удивлялся он. Когда я и так могу взять всё, что захочу?
На этот раз он стащил роскошный заводной автомобиль. Игрушка работала от двух небольших батареек, но батарейки Дрипс съел, и авто бегало просто так, само по себе. Пытаясь меня утешить, он переключился на консервы: таскал мне икру, банки с тунцом, сардины, еще что-то, но есть мне не хотелось
А потом вдруг зазвонил Будильник.
Это случилось в день после похорон.
Боже! Я думала, что этого больше никогда не будет! Этот звук словно вытащил меня из могилы, куда опустили гроб с телом близкого. Глотая слезы, я поспешно оделась, накинула плащ и шляпу, и бросилась вниз по лестнице. Тёмно-вишневая Карета с позолоченным узором на дверцах ждала у входа. Огромные, почти чёрные Кони нетерпеливо высекали из мостовой золотые брызги. Лакей в ливрее цвета переспелой вишни сидел на козлах и, как обычно, не удостоил меня даже взглядом. Отчего-то я всегда неуютно чувствую себя рядом с ним: мне кажется, что это кто-то, кто всё обо мне знает, всё плохое Я торопливо приоткрыла дверцу и юркнула внутрь, и в тот же миг Кони сорвались с места, огни за окном слились в цветные полосы и пропали в ночи
***
Я шла по влажной осенней аллее, еле-еле моросил тёплый редкий дождик, в просветы рваного неба проглядывало солнце. Вдали темнело море. Я с наслаждением вдыхала свежий морской воздух, он действовал как хорошее шампанское: всё будет хорошо, печали призрачны, и всё мирское суета.
День был тихий и пасмурный, но не грустный. Он наполнял душу покоем. Под ногами шуршали листья, из окон доносились приглушённые голоса, иногда смех или музыка. Рождающиеся звуки вплетались в тихую мелодию осеннего города, и ветерок тут же подхватывал и уносил их прочь вместе с опавшей листвой.