Выделению искомой новизны посвящены сотни научных и богословских трудов. Поэтому ограничимся лишь конспективным изложением двух наиболее значимых и взаимосвязанных вопросов. Не ответив на них, на мой взгляд, трудно понять причины и основания осуждения Иисуса:
1. В чем суть Его учения?
2. Что нового содержится в этом учении в сравнении с ветхозаветными заповедями?
В чем суть учения Иисуса?
Если говорить о содержательной стороне учения, то практически все исследователи сходятся во мнении, что его фундамент составляют идеи любви и единения, покаяния и спасения. А. Швейцер называл христианство религией любви; Р. Бультман религией спасения. И они оба правы.
Иисус отказался от исчерпавшего себя ветхозаветного принципа талиона «Око за око зуб за зуб» (от лат. talio возмездие, равное по силе преступлению) и придал важнейшей библейской заповеди о любви к ближнему универсальный характер, распространил ее даже на врагов (Мф. 5:44).
Этот постулат, называемый «золотым правилом», был известен и до Иисуса. Например, похожие высказывания можно найти у китайского философа Конфуция и иудейского мудреца Гиллеля. Но лишь у Иисуса любовь единственный цементирующий материал в предложенной Им шкале нравственных и моральных ценностей, единственный защитный слой, которым пропитана вся ткань Его учения. Евангелист Иоанн совсем не случайно назвал эту заповедь новой (Ин. 13:34). «Золотое правило» и ветхозаветная заповедь призывали любить ближнего «как самого себя» (Лев. 19:18). Иисус же призывал любить друг друга «как я возлюбил Baс» (Ин. 13:34; 15:12), поскольку есть немало людей, не любящих самих себя и, следовательно, могущих плохо относиться к другим.
Не меньшее значение занимает в учении Иисуса и идея спасения, которое видится в достижении людьми Царства Божиего. Главная преграда на этом пути грех. Иисус взял его на Себя. Тем самым Он помог людям оправдаться от грехов и дал понять, что Царство можно обрести уже сейчас, с Его приходом на землю. Во всяком случае, Матфей писал, что люди должны не ждать его, а искать (Мф. 6:33), то есть оно уже достижимо. В этом одна из замечательных новелл Иисусова учения. А потому следует признать правоту Д. Флуссера, утверждавшего, что Иисус единственный из иудеев, проповедовавших не только конец времен, но и начало новой эры спасения.
Итак, учение Иисуса это учение о Царстве Божием. Но что это за Царство?
Попытаться уяснить смысл Иисусовой вести очень важно, поскольку обвинение Его было, вероятно, каким-то образом связано с проблемой понимания провозглашенного Им Царства. Х. Маккоби, например, утверждал, что Царство Божие являлось для Иисуса не «духовным», а земным царством и называл в этой связи выдвинутое против Него обвинение верным описанием деятельности Иисуса, «как опасного вождя Сопротивления».
Проблема в том, что в Евангелиях Царство Божие детально не описано. Поэтому обосновывается множество вариантов его понимания. Назовем лишь некоторые:
Это реальное земное Царство, которое люди, живущие на земле, увидят своими глазами (идея, близкая к иудаистской, в том числе высказанной Х. Маккоби).
Это Царство духовное, то есть некое виртуальное царство, которое с приходом Иисуса уже «внутрь вас есть» (Лк. 17:21).
Это Царство Небесное, то есть Царство Бога за пределами земли.
Перечитывая Евангелия, можно заметить, что такие понятия как Царь и Царство действительно каким-то образом были связаны с делом Иисуса. При этом, версии, подобные той, которая высказана Х. Маккоби, являются, по мнению автора, надуманными. Они противоречат ясно выраженной в Евангелиях мысли, что Царство Иисуса это Царство иного бытия. На вопрос Пилата Он прямо ответил: «Царство Мое не от мира сего, Царство Мое не отсюда» (Ин. 18:36). То есть это Царство не может локализироваться в пределах отдельно взятой территории. А его приход будет неприметным.
Если же вести речь о реальности Царства, то она, прежде всего, в реальности присутствия Бога на земле, который, однако, не намерен брать в Свои руки реальные рычаги политической власти. Иустин (Юстин) Мученик31 еще во II веке писал: «Когда вы слышите, что мы ожидаем царства, то напрасно полагаете, что мы говорим о каком-либо царстве человеческом, между тем как мы говорим о царствовании с Богом»32.
Итак, Царство Божие это реальность, которая уже наступила с приходом Иисуса на нашу грешную землю. Иисус не только предсказал его наступление. Он явил его и призвал в это Царство людей. Именно так и понимают идею Царства известные богословы это «владычество Бога над миром»33.
Итак, Царство Божие это реальность, которая уже наступила с приходом Иисуса на нашу грешную землю. Иисус не только предсказал его наступление. Он явил его и призвал в это Царство людей. Именно так и понимают идею Царства известные богословы это «владычество Бога над миром»33.
Но, может быть, судьи синедриона и Понтий Пилат думали иначе? Может быть, они все же имели основания опасаться того, что, проповедуя идею о Царстве Божием, Иисус обозначил таким образом Свои притязания на царский трон Иудеи?
Был ли Иисус Царем?
В целях прояснения этого вопроса обратимся к понятию «Царь Иудейский» (надпись на римской табличке с обозначением вины Иисуса) и другим, связанным с ним терминам, которые могли фигурировать в выдвинутых против Иисуса обвинениях (с приставкой «лже»): Пророк Мессия Сын Божий.
Начнем с того, что христиане отождествляют эти понятия, поскольку Евангелия свидетельствуют об Иисусе не только как о Пророке, но и как о Мессии и Сыне Божием. Царь тоже неоднократно упоминается в новозаветных текстах применительно к Иисусу34.
Каким же образом эти понятия были в то время связаны?
Согласно еврейской энциклопедии35 Пророк это посредник между Богом и иудеями. Он избран Богом, наделен даром восприятия Божественного послания и способностью донести его до людей. Кроме того, согласно Талмуду, Пророк мог в некоторых случаях назначать Царя (например, когда возникало сомнение в том, кто им должен быть).
Если Пророк мог назначать Царя, то Мессия в иудаизме прямо отождествлялся с идеальным Царем, который будет послан Богом для избавления народа Израиля от рабства и будет править этим народом в «конце времен». Нередко это слово прямо употреблялось в сочетании со словом Царь (Мессия-Царь или Царь-Мессия), поскольку в еврейской традиции главным его содержанием являлось: «Царь, помазанный на царство». Поэтому, например, Р. Хазарзар и отмечал что, называя себя Мессией, Иисус «автоматически присваивал себе титул царя» и фактически «называл себя царем (Мф.25:34)». Далее, правда, Р. Хазарзар уточнил, что «Иисус, вероятно, не стремился занять престол (Ин.6:15)»36.
Что же это за трон или престол, на который мог претендовать Иисус?
Если под Царством понимать «владычество Бога над миром», то и Владыка этого Царства должен, вероятно, пониматься соответствующим образом. А его трон должен отличаться от реального трона в земном царстве.
Конечно, Царство, о котором благовествовал Иисус, могло включать в себя признаки всех вышеприведенных вариантов. Прежде всего, в смысле широты охвата его понимания и на земле, и на небе, и внутри каждого из нас (как об этом и сказано в Молитве Господней «Отче наш» (Мф.6:910). Но не в смысле того, что это исключительно земное Царство, на которое распространял свои притязания Иисус, рассчитывая получить реальную власть и царский трон. Поэтому Брюс М. Мецгер и подчеркивал: «Царство Божие» это не территория, а «владычество» Бога, личное взаимоотношение между суверенным Богом и человеком. Спрашивать, настоящая это реальность или будущая, так же бессмысленно, как и спрашивать, является ли настоящим или будущим отцовство Бога»37.
Обратимся теперь к Словарю библейского богословия38, в котором дается развернутый ответ на вопрос: «Царь ли Иисус?». Там, в частности, говорится: «Иисус познает подлинную царскую Славу, но только через Свое Воскресение»; «царство Его не от мира сего (Ин. 18:36) и не представлено никакой земной монархией».
Если это так, почему же тогда иудейские иерархи направили обвинительные стрелы в сторону Иисуса?
Для кого Царство Иисуса могло представлять опасность?
Ответ представляется следующим. Пилат буквально за несколько минут установил, что для него лично и для Римской империи Царство Иисуса не представляло никакой опасности. Это было Царство, не являвшееся земным, в смысле государства. Но это Царство было мессианским. А потому его провозвестие не могло не напугать иудейскую священническую верхушку.
И вот почему.
Во-первых, христиане не без оснований считают, что основатель этого Царства притязал на статус Бога39. В любой энциклопедии можно прочесть, что основное отличие христианства от иудаизма это вера в Иисуса как в Мессию. При этом, Он еще и Бог («Я и Отец одно» (Ин. 10:30). В иудаизме же Бог всегда, в любом случае больше чем Мессия. Мессия мог быть пророком, воином, судьей, царем и учителем Торы. Но только не богом. Богом не мог быть никто, кроме Яхве (Иеговы). Поэтому в еврейской энциклопедии сказано: «Мессия всегда рассматривался как человек, хотя и наделенный некоторыми сверхъестественными качествами, как орудие Бога, исполнитель Его воли, но не как спаситель-богочеловек в христианстве».
И вот почему.
Во-первых, христиане не без оснований считают, что основатель этого Царства притязал на статус Бога39. В любой энциклопедии можно прочесть, что основное отличие христианства от иудаизма это вера в Иисуса как в Мессию. При этом, Он еще и Бог («Я и Отец одно» (Ин. 10:30). В иудаизме же Бог всегда, в любом случае больше чем Мессия. Мессия мог быть пророком, воином, судьей, царем и учителем Торы. Но только не богом. Богом не мог быть никто, кроме Яхве (Иеговы). Поэтому в еврейской энциклопедии сказано: «Мессия всегда рассматривался как человек, хотя и наделенный некоторыми сверхъестественными качествами, как орудие Бога, исполнитель Его воли, но не как спаситель-богочеловек в христианстве».
Иисус же принес на землю иное понимание Мессии Мессии-Бога. В этой связи важно обратить внимание на один евангельский эпизод, описанный Матфеем. Иисус ясно дает понять фарисеям, что они имеют о Мессии искаженное представление. «Иисус спросил их: что вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом. Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын Ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его» (Мф. 22:4146).