Нина, ты позволила себе шампанское? строго спросила Вероника Платоновна и взяла с комода тройной подсвечник, чтобы получше рассмотреть дочь.
Самую малость, маменька. Не сердитесь, я пьяна не от вина. Мне кажется, я влюбилась!
Вероника Платоновна горько улыбнулась: она поняла, что её насторожил запах первой любви.
Кто же он? голос матушки был ровным и спокойным.
Он такой такой Образованный. Умный. Красавец. Одним словом, лучше всех!
На щеках дочери появились ямочки, глаза сверкали, отражая пламя свечей не хуже аметистов.
Его зовут
Мать учуяла неладное до того, как дочь произнесла имя:
Владимир.
Ноги Вероники Платоновны подкосились, она непроизвольно схватилась за спинку кровати.
Маменька, Вам нехорошо? Позвать Наташу? всполошилась Нина.
Нет, нет Всё в порядке, продолжай. В какой он должности? В каких летах? Вероника Платоновна села, на всякий случай, на кровать.
Лет двадцать пять, я думаю. Во всяком случае, не больше, сказала девушка, и от сердца матери отлегло: значит, не он
А как фамилия твоего кавалера? на всякий случай спросила она.
Шварц. Он наполовину немец, мама Ах! Я так счастлива! и сцепив руки в замок и вытянув их перед собой, Нина закружилась по комнате в ее душе ещё не смолкла музыка.
А чем он занимается, этот Шварц? сердце матери снова оказалось в тисках сомнения.
Его отец вроде бы владеет прииском, а сам Владимир ювелир. Говорят, хороший мастер, в его украшениях ходят многие известные особы. Он и серьги мои хвалил Вернее сказать, Ваши.
Вероника Платоновна побелела: два совпадения это уж слишком! Её Владимир тоже был ювелиром.
А что папенька? Что он говорит? она постаралась, чтобы дочь не заметила её состояния.
Нина сразу скисла. Она прекратила свои танцевальные па и стояла перед маменькой, повесив голову.
Папеньке Владимир не понравился. Ему вообще никто не нравится! девушка горестно вздохнула. Собственно об этом я и хотела поговорить с Вами, маменька. Вы ведь любите меня?
Нинон! маменька с укором посмотрела на неё. Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь, что я всё сделаю для твоего счастья!
Вероника Платоновна не лгала она с чувством обняла дочь, хотя душа её была в плену тягостных воспоминаний и смутных предчувствий скорой беды.
На следующий день она решила навести справки через своего давнего знакомого, занимавшего высокий пост в полиции, о человеке по имени Владимир Шварц. С этой целью она отправила Наташу в департамент полиции с письмом, наказав ей дожидаться ответа, сколько потребуется. Но Наташа вернулась ни с чем.
Их сиятельство сказали, что сами прибудут к обеду! прокричала она с порога.
Вероника Платоновна поморщилась, так как хотела всё сделать «in secret», чтобы не тревожить никого понапрасну.
Кто это прибудет к нам к обеду? удивлённо спросил Пётр Акимович, выглянув из-за утренней газеты, которую обычно имел обыкновение читать перед завтраком.
Да Рязанцев Капитон Капитонович. Встретила намедни их с супругой Слово за слово Ну и пригласила на обед, соврала Вероника Платоновна, показывая Наташе кулак.
Их сиятельство сказали, что сами прибудут к обеду! прокричала она с порога.
Вероника Платоновна поморщилась, так как хотела всё сделать «in secret», чтобы не тревожить никого понапрасну.
Кто это прибудет к нам к обеду? удивлённо спросил Пётр Акимович, выглянув из-за утренней газеты, которую обычно имел обыкновение читать перед завтраком.
Да Рязанцев Капитон Капитонович. Встретила намедни их с супругой Слово за слово Ну и пригласила на обед, соврала Вероника Платоновна, показывая Наташе кулак.
Наташа фыркнула и стала собирать стол к завтраку.
Хорошо, что Нина этого не слышала: она ещё не вставала. Решив этим воспользоваться, Вероника Платоновна стала расспрашивать мужа о вчерашнем бале, но Пётр Акимович всё больше рассказывал об официальной части торжества. Романтические грёзы дочери он считал недостойными внимания.
Представьте, Вероника Платоновна, сам князь Голицын был сражён выходом нашей красавицы. Он сказал, что наша Ниночка настоящее сокровище, сказал Красавин, намазывая себе масло на хлеб. Душечка, налейте чаю, пожалуйста. Да-да и сахару. Спасибо, душечка.
Он хотел было хлопнуть Наташу по крепкому заду, но вовремя опомнившись, опустил занесённую было руку.
Кхе-кхе
А с кем она танцевала свою первую кадриль? делая вид, что не заметила намерения мужа, пыталась направить разговор в нужное ей русло Вероника Платоновна.
Ну, матушка, и задачки Вы мне задаете! Наша дочь пользовалась бешеным успехом у кавалеров. Это была её победа! Триумф!
Глаза Петра Акимовича вылезли из орбит, указательный палец взлетел вверх.
Не то что те скучающие девицы дочки Рыкова, уже спокойнее добавил он.
Вы хоть заметили может, она отдавала предпочтение кому-нибудь? с надеждой в голосе проговорила мать Нины.
Ну да Вокруг неё так и вился один чернявый. В карету нас усадил и к ручке без конца прикладывался. Не то художник, не то чего похуже
Он ювелир! Папенька, я же Вам говорила! укоризненно сказала Ниночка, появившаяся в дверях.
Она была в том возрасте, когда для того, чтобы быть красивой, достаточно просто умыться прохладной водой.
Петр Акимович крякнул и, глядя добрыми голубыми глазами на дочь, ответствовал:
Одним словом, ремесленник! и шумно хлебнул из фарфоровой чашки, расписанной петухами.
Отпросившись у родителей, Нина ушла навестить приболевшую подругу, жившую неподалеку. Мать хотела послать Наташу приглядеть за ней, но вспомнив фиаско, которое она потерпела по милости этой простой и неуклюжей девушки, передумала. Дав указания по поводу обеда и надев капор мышиного цвета, а также неброский плащ, она отправилась на прогулку а именно по известному ей адресу, где жила приболевшая подруга дочери.
К своему стыду, она увидела Ниночку, входящую в парадное. Женщина уже хотела повернуть назад, как вдруг заметила знакомую до боли фигуру. Молодой человек выпрыгнул из пролетки и, дав денег извозчику, вбежал вслед за Ниной в парадное.
«Мой Бог! Это он! Но возможно ли? Скорее всего, сын. И судя по фамилии отца внебрачный».
Вероника Платоновна сломала лорнет, который от волнения крутила в руках. Воображение рисовало ей самые нежелательные картины развития событий.
«Вероятно, он настиг её на лестнице. Они сговорились» сердце бешено колотилось.
Женщина мучилась. Наконец, убедив саму себя, что действует только в интересах дочери, она решительно направилась к дому купца Лещева, где только что скрылась Нина, а затем и её ухажер, который напомнил ей первую и единственную любовь.
В доме было три этажа, и, войдя внутрь, женщина оказалась в холле перед широкой лестницей и услышала, как на втором этаже, где жила Ниночкина подруга, хлопнула дверь. Юноши нигде не было. Неужели он тоже вхож туда?
Консьерж, похожий на моржа, развалился в кресле и, накрывшись газетой, громко храпел.
Снедаемая смесью разнообразных чувств, женщина пошла в сквер напротив и села на одну из скамеечек, точно шпик. Она знала о такой специальности от того же полицмейстера Рязанцева, который не упускал случая рассказать историю-другую из своей полицейской жизни, полной захватывающих приключений.
Ждала она долгое время, по прошествии которого из подъезда вышла Ниночка и пошла в сторону отчего дома.
Но где же Владимир? Вероника Платоновна терпеливо сидела ещё полчаса, но никто так и не появился. Тогда она побрела домой, придумывая различные способы вызвать дочь на откровенность.
Ждала она долгое время, по прошествии которого из подъезда вышла Ниночка и пошла в сторону отчего дома.
Но где же Владимир? Вероника Платоновна терпеливо сидела ещё полчаса, но никто так и не появился. Тогда она побрела домой, придумывая различные способы вызвать дочь на откровенность.
К обеду пришел Рязанцев. Вопреки расхожему мнению, что высшие чины департамента полиции непременно красномордые, с торчащими в разные стороны усами, «жадные животные», Рязанцев был худ, бледен и вовсе не носил растительности ни на лице, ни на голове. Хотя сложно было поручиться, что взяток он не брал, сказать, что он относится к разряду продажных шкур, было никак нельзя. Капитон Капитонович имел награды за заслуги перед Отечеством и множественные ссадины и шрамы, нажитые им в то время, когда он только карабкался вверх по карьерной лестнице.
Рязанцев поднес к губам ручку Вероники Платоновны, затем Ниночки, облобызался с Петром Акимовичем и, потирая замерзшие руки, уселся к камину.
Ну-с? весело прищурясь, спросил он. Какие новости у благородного семейства?
Нет уж, Капитон Капитонович, прошу к столу. К чему соловья баснями-то кормить! Прошу-прошу, захлопотала Вероника Платоновна.
В центре стола в большой супнице томилась стерляжья уха. В семью Красавиных ежедневно, за исключением двух дней в месяц, приходил повар. Голландец по происхождению, тем не менее, он великолепно умел приготовить всё то, что близко русскому человеку, и особенно удавались ему первые блюда: грибные супы, рассольники, свекольники, щи из свежей и кислой капусты, борщи, разнообразные окрошки, стерляжья уха на тройном бульоне по-царски
Все уселись, наконец, за стол. К ухе были приготовлены пирожки с рисом и яйцом, с вязигою и рыбой. Папенька предложил Рязанцеву по рюмашке «для аппетиту». Наташа, не мешкая, принесла запотевший графинчик и две рюмки.
Пётр Акимович разлил водку, тягучую с мороза, до краев.
На здоровье! крякнув, он опрокинул в себя водку и, занюхав пирожком, прослезился.
За хозяев! поддержал Капитон Капитонович уважая традиции, тоже выпил до дна и принялся за уху.
Ниночка почти не ела было видно, что мысли её где-то далеко. Вероника Платоновна тоже не отличалась аппетитом и ела только жижу ухи, оставляя всё прочее в тарелке.
Повар, глядя на это безобразие из-за спины Наташи, нахмурился было, но увидев, с каким аппетитом едят мужчины, успокоился. Особенно порадовал голландца Рязанцев: расправившись с супом, он отдал должное кулебяке, потом жаркому из телятины, не обошёл вниманием петушиные гребешки в сметанном соусе, а также разнообразные закуски маринованного угря и распаренную лососину в укропной заливке. От десерта, правда, отказался.
Молодчина, Магнус. Даром что голландец! воскликнул Капитон Капитонович, промокнув салфеткой губы. Право, Вероника Платоновна, уступили бы мне его. Вот все говорят, что повар должен быть непременно француз, а мой Жак премного проигрывает Вашему Магнусу!