О Юпитере
Я часто погружаюсь в свои мысли. Почти всегда. Все размышляю и размышляю. О связи событий окружающего мира и внутреннего состояния человека. Думала: как прекрасно было в греческих пьесах устроено. Попал человек в безвыходное положение. Спереди засада, сзади западня. Выхода нет. Враги одолевают. Молнии сверкают. Земля горит под ногами. Полное отчаяние. Или, как говорил пациент-уголовник, амба. И ту человек взывает к богам. Предположим, к великому Юпитеру. И вызывает его на подмогу. И сверху, на сцену спускают при помощи такого приспособления, машины, этого бога на веревочке. И он решает все проблемы несчастного героя, все улаживает, приводит к счастливому избавлению. Здорово вызвать Юпитера! Взять бы и вызвать! И в этих размышлениях я, конечно, забыла снять квартиру с сигнализации. У подъезда машина затормозила. В дверь позвонили. Сотрудники охранного предприятия. Один такой крупный красивый мужчина. Величественный. С ним два спутника. Помельче. Прошли в квартиру, все проверили, меня немного поругали за невнимательность. Дали бумажку расписаться. Один экземпляр себе, один мне. И так же величественно удалились в свою машину. Я посмотрела на бумажку в расстроенных чувствах. А там написано крупными буквами: «Вызов ложный. Старший смены Юпитер Гиздуллин»
О заботливом мужчине
Год назад я была в Египте. Там обо мне так заботились, как никогда в жизни. Это я поняла, когда столкнулась с настоящей заботой. Истинной. Там был гид. Довольно молодой еще человек, высокий, худой, с мрачным лицом. И образ мыслей, и речи все у него было мрачное. Для начала он сообщил туристам, что все вокруг мошенники и воры. Президент дурак, и его надо свергнуть. В такси ездить нельзя, потому что таксисты обманывают. Купаться в море не стоит. Акулы могут напасть. В бассейне многие тоже тонут. В первую очередь те, кто выпивают. На экскурсии ездить не следует. Это плохие экскурсии. Покажут какой-нибудь камень в пустыне и наврут, что это что-то интересное. И на автобусе ехать четыре часа. Автобус может попасть в аварию. И хотя он, гид, должен продавать экскурсии и этим зарабатывать деньги, он не будет этого делать. Потому что если с кем-то случится плохое, его Аллах накажет. Да и сам он себе этого не простит. Гид говорил так долго и мрачно, что все ушли купаться и отдыхать. Одна я осталась, с удовольствием слушая гида. Потому что больше всего на свете я люблю сидеть и читать. Или писать. И никуда не ездить. Так, погулять, пока не жарко и снова за книжку. Что крайне не нравится моей семье. А гиду очень понравилось. Он был за меня спокоен. Он мог за меня ответить перед Аллахом. Я сидела на диванчике в таком закутке с книгами, под названием библиотека. А гид приносил мне газеты для чтения. Чтобы я никуда не ходила. И это пустяки, что газеты были чешскими и польскими некоторые слова я вполне понимала. И еще он мне рассказывал всякие ужасные истории, которые должны были побудить меня не покидать библиотеку и слушаться гида. Он знал, как страшна жизнь и коварны люди. Он сообщал, что на улице пятьдесят пять градусов жары. А море, оно просто кишит всякими чудовищами. Как и персонал отеля. Не говоря о туристах. И за неделю гид даже развеселился и начал улыбаться. Такой саркастической улыбкой, указывая мне на некоторых легкомысленных отдыхающих. Которые купались и ездили на экскурсии. Так, в полном согласии, мы провели чудесную неделю. Я даже не загорела. Написала три больших статьи и закончила повесть. И, когда уезжала, этот Мухаммед пожал мне руку и проводил нашу семью до автобуса. Чтобы ничего ужасного не случилось. И пригласил еще приезжать. Если, конечно, мы доживем до следующего лета И он был очень счастлив. Потому что ему просто очень хотелось о ком-то заботиться. Защищать и присматривать. Такой уж он был человек. А запугивал он специально, чтобы заботиться, понимаете? Так многие мужья и отцы поступают. Поэтому не стоит на них сердиться. Возьмите вот книжку или вязание, и посидите дома, на диванчике, пока он рассказывает про президента, войну и прочие ужасы жизни. Иногда надо просто позволить о себе позаботиться
Про День рождения
За сорок пять лет много прошло дней рождения. И радостных, и грустных. Разных. Но я об одном расскажу, самом памятном. Когда мне шесть лет исполнилось. Родители мои были интеллигентные и образованные доктора. И дружили с поэтами, писателями и музыкантами. Папа сам играл на гитаре. Мама на рояле. Меня учили. Безуспешно, к сожалению. И на мой день рождения в гости приглашали таких же интеллигентных детей с их образованными и творческими родителями. И я спросила у мамы: «Можно, я тоже приглашу одну девочку из двора?». Мама согласилась, конечно. Приглашай, говорит, Анечка, кого хочешь. А я хотела пригласить Лену Коптяеву. Это была такая девочка в вытянутых тренировочных штанишках и вязаной шапке, надвинутой на глаза. Немного сопливая, извините. Волосы из-под шапки торчали. Говорила она невнятно и грубо. И не очень хорошие слова. И копалась в помойке иногда. И дети с ней не то, что не дружили, а просто разбегались, когда она во двор выходила. Дралась она очень больно. А мама у нее освободилась из тюрьмы и работала дворником в нашем дворе. Зимой скребком очищала асфальт. А летом метлой. На руке кривыми буквами было написано: «Люся». Зубы железные. Иногда она шаталась и пела песни. Такие, несовесткие. Но жизненные. На меня производили большое впечатление. И вот эту Лену я боязливо пригласила на свой праздник. Вместе с мамой. Потому что все другие дети должны были прийти с мамами и папами. Лена так изумленно на меня посмотрела и кивнула. А мои мама и папа еще более изумленно посмотрели на появившихся на пороге Коптяевых. Хотя и скрыли свое изумление. Насколько могли. Лена и ее мама принарядились. Мама в платье с цветочками. Лена в новые тренировочные штанишки. Спортивный стиль. Лена мне подарила пригоршню медного купороса. Очень красивого голубого порошка. Из кармана достала. Она его на помойке нашла. А ее мама книжку. Сказки. Подержанную, но интересную. И мы отлично провели день рождения. Лена играла с другими детьми и не дралась почти. И научила меня выдувать пузыри из слюней. А ленина мама сыграла на гитаре моего папы. И удивительно красивым голосом спела песню. Один куплет до сих пор помню: «А мусор пытал меня, крыса позорная, скажи мне, воровка, с кем в деле была» Гости аплодировали. Приятный вечер. Для всех. И для врачей. И дли поэтов. И для музыкантов. И для Лены Коптяевой. Меня, кстати, с тех пор никто во дворе не обижал. Даже плохие мальчишки. На моей стороне всегда были Лена Коптяева и ее мама И за все сорок пять лет это был лучший день рождения. Осталась грустная песня. Умение выдувать пузыри. И дружить с довольно удивительными персонажами, из которых получаются самые верные и преданные друзья
О суровой женщине
В башкирском селе я оформляла документы на квартиру. Это непросто документы оформлять. Сами знаете. А в деревне особенно. Пришлось, как Сноудену, отвечать на многочисленные вопросы: с какой целью я собираюсь здесь жить. Кто я по профессии. Какое образование имею. Есть ли семья. Какие, так сказать, планы и ожидания. Вопросы задавала суровая женщина средних лет. Остальные сотрудники слушали внимательно. Я чистосердечно отвечала. Ничего не скрывая. Что планах на будущее папу из Санкт-Петербурга пригласить пожить. Папа один остался. А здесь природа, санаторий рядом, свежий воздух, чистая вода. Женщина мрачно поинтересовалась кто мой папа. Я честно ответила. Она кивнула и подписала договор на электричество. Как комиссар ЧК оправдательный приговор. Тяжелый честный разговор. Очень похожий на допрос. И такая неприветливая угрюмая женщина. Я даже расстроилась немного. И пошла. А в коридоре она меня догнала. И сурово спросила, понимаю ли я, что делаю. До конца ли осознаю ответственность. Например, как я собираюсь перевозить рояль. В деревне не продают роялей. Старинный рояль придется везти из Санкт-Петербурга. Потому что профессор-папа как он здесь будет без рояля? На котором, несомненно, привык играть. Я лепетала, что у папы нет рояля. есть штанга и гири. Но женщина не слушала меня. «Как он будет здесь ходить по деревне, в галстуке и бакенбардах?», взволнованно спрашивала она. С кем общаться? Кому читать научные статьи? Как мы будем перевозить библиотеку? У папы ведь масса книг. Наверное, вагон. Ему тут будет скучно. Его никто не поймет. Он будет такой одинокий и потерянный ходить по улицам в шляпе. С бакенбардами. С палочкой. Ужасно. Его могут обидеть. И, главное, когда мы привезем папу? В конце концов, есть и здесь понимающие люди. Они помогут с роялем. На худой конец можно купить пока детское пианино в соседнем большом селе. И женщина уже не была суровой. Она была страшно взволнованной. В некотором нервном ожидании. На щеках у нее появился румянец, а в глазах слезы, когда она говорила о том, что профессора можно обидеть. Даже вот просто непониманием. И мы расстались друзьями. Я пообещала держать ее в курсе событий. И принуждать папу пить витамины и не волноваться по пустякам. Из-за рояля там или библиотеки. Пусть приезжает, когда захочет. Она сможет за ним присмотреть. Умеет обращаться с учеными. И на прощанье мы помахали друг другу. И она сурово пошла выполнять свою работу. Такая ответственная одинокая женщина
О суровой женщине
В башкирском селе я оформляла документы на квартиру. Это непросто документы оформлять. Сами знаете. А в деревне особенно. Пришлось, как Сноудену, отвечать на многочисленные вопросы: с какой целью я собираюсь здесь жить. Кто я по профессии. Какое образование имею. Есть ли семья. Какие, так сказать, планы и ожидания. Вопросы задавала суровая женщина средних лет. Остальные сотрудники слушали внимательно. Я чистосердечно отвечала. Ничего не скрывая. Что планах на будущее папу из Санкт-Петербурга пригласить пожить. Папа один остался. А здесь природа, санаторий рядом, свежий воздух, чистая вода. Женщина мрачно поинтересовалась кто мой папа. Я честно ответила. Она кивнула и подписала договор на электричество. Как комиссар ЧК оправдательный приговор. Тяжелый честный разговор. Очень похожий на допрос. И такая неприветливая угрюмая женщина. Я даже расстроилась немного. И пошла. А в коридоре она меня догнала. И сурово спросила, понимаю ли я, что делаю. До конца ли осознаю ответственность. Например, как я собираюсь перевозить рояль. В деревне не продают роялей. Старинный рояль придется везти из Санкт-Петербурга. Потому что профессор-папа как он здесь будет без рояля? На котором, несомненно, привык играть. Я лепетала, что у папы нет рояля. есть штанга и гири. Но женщина не слушала меня. «Как он будет здесь ходить по деревне, в галстуке и бакенбардах?», взволнованно спрашивала она. С кем общаться? Кому читать научные статьи? Как мы будем перевозить библиотеку? У папы ведь масса книг. Наверное, вагон. Ему тут будет скучно. Его никто не поймет. Он будет такой одинокий и потерянный ходить по улицам в шляпе. С бакенбардами. С палочкой. Ужасно. Его могут обидеть. И, главное, когда мы привезем папу? В конце концов, есть и здесь понимающие люди. Они помогут с роялем. На худой конец можно купить пока детское пианино в соседнем большом селе. И женщина уже не была суровой. Она была страшно взволнованной. В некотором нервном ожидании. На щеках у нее появился румянец, а в глазах слезы, когда она говорила о том, что профессора можно обидеть. Даже вот просто непониманием. И мы расстались друзьями. Я пообещала держать ее в курсе событий. И принуждать папу пить витамины и не волноваться по пустякам. Из-за рояля там или библиотеки. Пусть приезжает, когда захочет. Она сможет за ним присмотреть. Умеет обращаться с учеными. И на прощанье мы помахали друг другу. И она сурово пошла выполнять свою работу. Такая ответственная одинокая женщина
Всеобщий любимец
Однажды я была всеобщим любимцем. Это научная правда. Доказано путем социологического опроса и психологического тестирования. На третьем курсе философского факультета взошла моя звезда. Когда я получила научное подтверждение, что все меня любят и уважают. Нам начали преподавать социологию. Науку об обществе. И преподаватель провел тест. Там был такой вопрос: если бы вам предстояло год провести на необитаемом острове или в космическом путешествии, кого из группы вы взяли бы с собой? Чтобы вдвоем преодолевать, так сказать, тяготы. И проводить довольно однообразное время на острове или в звездолете. И, изучив наши тесты, преподаватель торжественно сказал: «самый популярный человек в группе Анна Кирьянова. Все до единого отметили, что именно с ней полетели бы на год в космос. Или вот на острове бы жили. Поздравляю, Анна!». Мне было приятно. Хорошая штука социологический опрос. Неподдельный и непредвзятый. Что ни говори, наука. Все доказано. Но радость была несколько омрачена простым фактом. В группе было тридцать юношей. И всего две девушки: я и монголка Ичинхорлоо. Которая редко посещала занятия. И плохо говорила по-русски. Наверное, меня выбрали, потому что я отлично по-русски говорю Но соцопросам я с тех пор не слишком доверяю