Я смотрел на закат. Сборник стихов - Татьяна Абрамова

Вишнёвой кожицей
Дразнит она меня,
И с милой рожицей
Ведёт меня, маня,

И лабиринтами,
Где нет меня давно,
И плачет рифмами
Моё в ночи окно.

Я слышу, мамочка
Зовёт меня домой:
 Моя черешенка!
И дразнит домовой.

А мать моя  в дверях,
Святая, вешняя,
И вновь меня зовёт:
 Моя черешня!

И я бегу домой,
Коленки сбитые.
Берёза мне в окно
Стучит забытая

И солнце  мне одной,
И вкус зари  парной,
Как было всё давно!
Горит в ночи окно

Я сегодня вышел ночью
Голубой, Парижской ночью,
Как простой российский мальчик,
По Мон-Мартру погулять,
Тратил баксы, в небо-евро,
Олигарх, но не из первых,
Да, и жизнь моя не стерва,
Вообщем, очень удалась!!!
За  российские квадраты,
Это  нищие пенаты,
Очень жаль, что стонут нервы
О земле моей Не первый
Я в России олигарх!
День-деньской ворую, стерва,
Ночью даже нет покоя,
И совсем я ведь не первый
Я в России  олигарх!
Мне путаны моют ноги,
Ах, мои в Париж дороги,
На Канарах вышли сроки,
Ах, и жизнь всё ж удалась!

Мы танцуем на этом балу
Одинокие белые люди,
Только бог нас, наверно, рассудит,
Только честь нас, наверно, погубит.

Вновь идём мы на бал-маскарад
И заранее знаем ответы,
Что душа попадёт наша в ад,
И земля отомстит нам за это,

Позабудет Нас случай продаст,
И погубит, как гнев безрассудный,
Ни за что нас на плаху отдаст,
На алтарь, в сон земли беспробудный.

А чёрные пряди лианой
Упали на плечи, скорбя,
И тело твоё бездыханно.
Исида  богиня,земля.

В песках чужеземного царства
Стояла на троне, моля,
Богов всех. Её государство,
Египет  родная земля.

Блистала умом и рассудком,
Ещё красотой неземной.
Её колесница, как будто,
Сегодня промчит по Тверской.

Змея ядовитая в кубке
Свернулась клубком, в этот путь,
Слегка улыбаясь, как шутке,
Змею положила на грудь.

Смогла ли ты быть покорённой?
Могла ли рабынею стать?
Смогла ли жить средь невольниц?
Царицей ты шла умирать

И только душа неприступна,
Смотрела она с высоты
Земля воссияла, как будто,
Во славу её красоты.

Прохожий, привет и стучат каблуки,
Куда ты бежишь, очарованный странник,
Не смотришь вокруг, и тебе не с руки,
Не может замедлить свой бег сей избранник.
Избранник богов, homo sapiens, век,
Пророк неусыпный, и топится снег,
Куда ты бежишь, так спешишь, человек?

На оттепель был не похож тот день,
Гулаг не пал, как чёрный каземат,
И палача крадётся тень,
Россия не поднимется с колен,
И синеву души ломает град.

Не говори и не пиши, не пой,
И за кордон уйдёт душа поэта,
Не слышит день хрустальный перезвон,
И умирает за границей где-то.

Глубоководная, и не достать до дна,
Я падаю на землю, как на плаху,
Он разбудил Россию ото сна?
Душил он жизнь в смирительной рубахе.

И нет у них калёных прутьев, розг,
И в плоть на дыбе не втыкают спицы,
Нам скальпелем крошили мозг
И выпускали с пустотой в глазницах.

Иду я наблюдать любви сей крах,
В глазах же всех мужчин я стала краше,
Я выбелила прядь, ресницы взмах,
Набила грудь пластическою массой.

Я вижу взгляд, взметнулся он на холм,
Вздымался тот под тонкой тканью ситца,
Я на ловца иду, блестит мой горн,
И зацеплю я этого тупицу.

Колышется моей одежды креп,
Потасканный, ленивый сластолюбец,
Тебя презрев, я ухожу, а шлейф
Моих духов тебя во сне погубит.

Меня вам не дано понять,
И не задался день усталый,
И выбилась седая прядь,
Пишу я стих свой запоздалый.

А в карусели круговерть
Нас разлучила суеверно.
Другою стать, ты мне поверь,
Я не смогу, и это верно.

А нам разлука разнесла
Свои подарки очень щедро,
И разговоры всё плела
И всуе-,всуе- и неверно.

И мы уже, как две реки
Впадаем в океан безбрежный,
Я не погибну от тоски,
Желаю вам остаться прежним.

Были б роскошны
Цветы на мимозе,
Жёлтые слёзы

Хрупкость и вечность,
Весеннего праздника счастье,
Недолговечность
И снова закружит несчастье.

Загнанным светом
Мимоза мелькнёт
И проснётся,
Грустная песня,
Наверно, сегодня поётся

Там, в закоулках
Её исстрадавшейся плоти.
Жизнь бы вернуть,
Но её не воротишь.

Словно святая страда,
В белом солнце пустыни
Нас унижают Любя?
И всегда, и поныне

Как оскорбила судьба,
Косы мне подарила,
Но не любила меня,
Ох, меня не любила.

Словно несчастья времён,
Все сошлись воедино.
Только страдает за всех
Их душа Катерина.

А ёлка всё стоит в углу,
Забытая, блестит убранством.
Душа болит непостоянством,
И призрачно всё наяву.

А я с искусственной улыбкой
Смотрю на мир наш очень зыбкий,
В мираж блистающий стекает,
И забываясь, обрекает

За кисть еловую цепляет,
На свалку дней её бросает.
А рядом день бездушный бродит,
Стихами мучит, рифмы водит
На эшафот И безъязыка,
И непонятна всем музыка.

Мне бы разжечь этот свет
в белой роще,
Только шептались вокруг,
Жить надо проще

Проще никак не могу,
Жить я проще.
Без остановки бегу.
И полощет
Ветер в моём
Белом дне
Эти грусти

Пусть же меня
Белый свет
Никогда
не отпустит

Покрылись льдом мои глаза,
Я не ревную, не кричу,
И в доме нашем  тишина,
И ты молчишь, и я молчу.

И оторвав от твоих губ
Своей улыбки чёрный струп.
Но что же я в тебе нашла?
И ревностью душила мгла.

А ракурс я взяла другой,
И разглядела, мальчик мой,
И не нашла искринки той,
За что любила, Анти-ной?

Зачем ждала, смотрела вдаль?
Лелеяла свою печаль,
Не равен был моей любви,
Как низкопробностью судьбы.

Ты мотыльком летел в мираж,
И чёрным снобом на кураж,
Что я нашла у жизни той,
Не разглядела, мальчик мой.

И ледяны мои глаза,
И равнодушия стезя.
Спрошу себя я в сотый раз,
Как поддалась на этот сглаз.

Наивно думать и смешно,
И что же боле
Сегодня утро вновь пришло
И я доволен
И через сорок лет
Мытарств
Стою на крыше
Куда уйти от этих царств
Об землю? Выше?
За мной лежит мой Рубикон,
В чехле все стрелы
О, царства! Не один закон,
Как переделать?

Мигнёт мне фарами такси,
Душою болен я Тоски
Не вычерпать Куда-нибудь
Вези Про деньги позабудь.

Ты тормозни, наверно, здесь,
Где тридцать лет назад я жил,
И тут я нёс свой жизни крест,
И над судьбою ворожил.

И вновь вернулся я сюда,
Как стар подъезд, ступеней нить,
Берёза выросла моя,
Успел её я посадить.

Я на семи ветрах стоял,
И разрывал мне сердце ветер,
И за судьбу я был в ответе,
Сказал мне старенький причал.

Обласканная суетой,
Текла река моя с печалью,
Печальна жизнь, и предо мной
Была когда-то светлой далью.

И я виски свои сдавил,
Боялся Разорвёт их грусть,
Под пылью времени забыл,
Что юности мне не вернуть.

О, весна, а я глаза закрою,
Радость принесёшь или обман?
Ничего я от тебя не скрою,
Подходи, бери Сегодня пьян

Тем хмельным
Рассудком не поверишь
Я нашёл в тебе, весна, изъян,
Был я родине судьбою верен,
А она избила меня в хлам.

Я опять свои глаза закрою,
Ты мне раны в сердце береди,
Я сегодня вышел из запоя,
Где строка моя? Наверно, спит?

У мишуры-обвитие петли,
И ничего не скажешь,
Не рассудишь
И хлеба никогда
Не даст взаймы,
С недобрым сердцем
Вновь обманет скупость.
И внешний блеск,
И пустота в глазах
Зачем пускает
Серпантин свой грубый?
С таким сойтись,
Не дай вам бог, в горах,
Не дай мне бог,
найти такого друга.

Как воды ты легко несла,
Сверкая линзой оберега,
Зелёною каймой у брега,
И невесомостью весла.

Не уходила она вспять,
Не пряталась и не стыдилась.
Она с душой моей бурлила,
Она за нас с тобой молилась.

Рябила, отражая день,
Слепила мне глаза усталость,
А чайка мне была, как песнь,
И много всё ж душе осталось.

А за кормой, куда-то вдаль
Летело нашей жизни эхо.
Несла река мою печаль
И таяла полоской снега.

Как воды ты легко несла,
Сверкая линзой оберега,
Зелёною каймой у брега,
И невесомостью весла.

Не уходила она вспять,
Не пряталась и не стыдилась.
Она с душой моей бурлила,
Она за нас с тобой молилась.

Рябила, отражая день,
Слепила мне глаза усталость,
А чайка мне была, как песнь,
И много всё ж душе осталось.

А за кормой, куда-то вдаль
Летело нашей жизни эхо.
Несла река мою печаль
И таяла полоской снега.

Речной вокзал,
катамаран,
И чайки за кормой,
Мою судьбу
ты предсказал,
Речной катамаран.

И рябь воды
блестит, как шёлк,
И чешуёй,
звеня.
Сирена смотрит
мне в глаза,
И за собой маня,

И я теряю речи дар
Под музыку любви,
Руками обвила мой стан
Богиня красоты.

В глаза мне
смотрит и поёт.
Шелка туманят
взор.
 Иди за мной,
иди за мной
И я заворожён!

Зачем расстались?
Не пойму,
Я был в тумане сна.
Шептала:
 Я тебя люблю!
Речная нимфа дна.

Иду к тебе,
речной вокзал,
И, может,
встречу там
Русалку
Я б её узнал,
Речной катамаран.

Цитадель моей жизни и мой оберег,
Кто воздвиг его в памяти так непорочно,
На лодчонке своей я прошёл много рек,
А мой дом для меня был звездою полночной.

Он меня провожал, и горел, и не тлел,
Белым светом лелеял надежды,
Я под светом его совершил много дел
Знойным летом и вьюгою снежной.

Для меня он  фундамент, и старт, и причал,
Для меня он  колосс, монумент, изваянье,
Он был богом моим и началом начал,
Шлифовал мою душу, как грань, и за гранью.

Он был мастер великий, из наших сердец
Высекал он огонь филигранно, нетленно,
Как по белому камню  умелый резец
Жизнь ваял, как шедевр, несомненно.

Фото я положил в медальон на груди,
А когда уходил, я ведь думал вернуться,
Мне он сердце сберёг той звездою в ночи,
Спину он мне держал и не дал мне согнуться.

Ты рыжекудр, лохмат Какой дикарь,
И убегаешь от людей стрелою,
Скажи мне, пёс, где взял такой загар,
И почему не встретимся с тобою.

Отец твой был, наверно, царь зверей,
От рыка джунгли уходили в сопор,
По морде вижу-голубых кровей.
И мне смешно, как испугал ты копов.

И почему, четырёхлапый сфинкс,
Ты так боишься нас, двуногих
И видел я, что ты душой  артист,
Крутил ты сальто, стоя на дороге.

Выпрашивал ты манну у небес,
У нас, двуногих, сытых, ты-голодный,
Тебя ведь бог послал, чтоб у сердец
Не исчезала жалость, пёс безродный.

И понял я тебя, ты  однолюб,
И под гипнозом глаз уж очень строгих,
В которых  память, был хозяин груб,
Подумал я, ты лучше нас, двуногих.

Запрограммировали
Чьи-то лица?
А чьи, я вспомнить
Не могу, во сне
Я видела великие
Страницы

Как двадцать пятый
Кадр  навеки.
Прошу, мне сделайте
Апгрейд

Иначе  жизнь моя
В аптеке
Но нет, сказали на глазах
Мне веки,
Не видя свет

Слезой размазала я горе,
Не пролила в душевный стих,
И муза покорилась доле,
Не нашептала мне диптих.