Из далёкого прошлого доходят к нам культы прежних времён. Когда-то были, например, отчаянные солнцепоклонники. И теперь кое-кто из них видно сохранился и в наши дни. С ранней весны и до поздней осени в доме напротив в стеклянном фонаре постоянно раскрыты окна, и в них подставляет своё тело солнцу белокурая девушка. Я просто для себя так считаю, что девушка, хотя плохо видно издалека. Кто она стойкая солнцепоклонница? Что в основе желаний её превратиться в чёрную.
В конце концов, здесь это опасно. Возможны поражения кожи. В этих южных широтах достаточно отраженных лучей. Во всяком случае никто больше не поступает так. И откуда у неё бессрочный лимит времени? Может, её приковала к креслу болезнь? Или она пенсионерка и теперь у неё масса времени для солнца? Но мне приятней представлять её лицо прекрасным и юным и что она просто влюблена в солнце. Современная солнцепоклонница.
Внизу, прямо под окнами стоянка автомашин, и нередка деловая суета. Но это всё обычное, а дом напротив кажется за пределами всего обычного, и это добавлено воображением.
Закончив наш курс, Беверли пропала. Для меня её исчезновение выглядело загадочнм и непостижимым в основном в силу незнания языка. Куда подевалась она организаторша местного ESOL? Она говорила, что будучи женою лётчика перемещается вслед за ним. Но куда? Ещё удивляла она нас рассказами об уик-эндах в Денвер с горными лыжами.
Легче потерять неважное, чем отличное, и мы безмолвно грустим о ней, о Беверли, нашей первой учительнице. «Что имеем, не храним, потерявши, плачем», утверждает пословица. Действительно, это так.
***
По ночам меня будили странные звуки, сказочный звон. Словно тронутые хрустальные подвески колыхались и звенели. Звон был еле слышный и доносился из ниоткуда. Я просыпался и лежал с открытыми глазами, не понимая, что это, потом засыпал. По-настоящему будили звуки реальные: потока хайвея, отъезжающих автомашин, а иногда бесцеремонные восклицания их владельцев. Поздним утром начиналась хозяйственная деятельность дома: подъезжали мусорные и ремонтные машины, привозили сменное оборудование, а волшебного звука не было, словно ему были отведены особые ночные часы.
***
Я живу в прекрасном, замечательно обслуживаемом доме. Десятки людей с раннего утра пытаются обеспечить мой быт. Кругом цветы, красота и чистота, а из окна совсем необыкновенный вид, и окна здешние, словно стеклянная стена от пола до потолка, представляют необычный обзор. Нас охраняют по ночам. Не только нашу безопасность, но и тишину и покой. Мы ходим в пустующий огромный бассейн, и нас каждый раз благодарят за то, что пришли. Ну, что ещё? По прежним понятиям здесь просто рай, да и по названию комплекс наших домов называется Райские Башни, а это высокое место Прекрасный Вид.
***
Соседей я не вижу и не слышу совсем. Есть только маленькая девочка, которую иногда выпускают в коридор, и она, как чёрт из табакерки, начинает бегать по коридору и кричать, пока ей не затыкают рот. Остальных соседей не видно и не слышно. Мой рабочий стол стоит у огромного от пола до потолка окна, и я, конечно, вижу, как люди идут к машинам и наоборот. Но, во-первых, это происходит беззвучно, во-вторых, безадресно, и я до сих пор не знаю, кто есть кто. Просто это, как правило, молодые пары и отдельные особи, вступившие только что в самостоятельную жизнь и вчера, ну, может, от силы позавчера отселившиеся от родителей.
***
Учитель паук
Паутина была построена по всем правилам паучьего искусства. Один конец её уходил к раме окна, в сторону и вверх. Другой в сторону и вниз и вот на этой растяжке и помещалась совершенная ловчая сеть, с трудом различимая со стороны. Из окна комнаты она хорошо была видна, что позволяло бы исследователям пауков разглядывать её в деталях. Она была совершенна и представляла собой красивый узор. Только в одном месте казалось, что паук сбился, может быть устал, напутал или не сложились размеры всей паутины и пришлось её скомкать, подогнать под размеры окна, словом, допустить местный маленький дефект, чтобы спасти целое.
Сам паук был маленький и прятался в уголке окна, в запутанном коконе, и предъявлять претензии было не к кому. А если бы он даже был на виду, то как с ним говорить? Кому известен паучий язык? И как связаться с ним? Ах, если бы только существовал паучий телефон.
Хотя исследователи были хорошими специалистами и хорошо знали пауков, они ошибались и в первом и во втором случае. Телефон у паука как раз и существовал. Нити паутины своим дрожанием передавали пауку массу информации: и о том, кто попал в паутину и где он теперь находится. А в том «напутанном» месте, оказалось, и находился центр паучьей информации. Здесь были сильфоны, и лазеры, чем гордится современная связь и то, чего еще пока в связи людей не было и чему следовало бы поучиться у пауков.
Словом, ошибался не паук, а исследователи, и когда они, наконец, разобрались, то, как говорится, сняли перед пауком шляпы, потому что созданное природой людям следует тщательнее изучать, прежде чем делать выводы, хорошо это выполнено или плохо?
В природе, как правило, всё сделано хорошо. И стоит у неё поучиться, как уже сделано, прежде чем самим изобретать. И подсказка в отличии от уроков обычной школы здесь дело хорошее, и можно учиться и у паука тем более.
***
Бонжиха
После занятий в школе мы отправились покупать коробку. Коробка должна быть красивой, для подарка, который мы купили в магазине «Good Will»: изящные металлические вазочки из Аргентины для десерта, мороженного, а так же любых коктейлей от «Маргариты» до коктейлей с Seafood. Выйдя из магазина, мы пошли в сторону, думая, что выйдем на North Kings hightway, сократив путь. Но не тут-то было. Уйдя в сторону мы заплутали среди красивых богатых домов. Было жарко. Возвращаться далёко. И тут мы встретили её.
Она, возможно, вышла в ближайшую лавочку-распивочную, если такие здесь есть, а может кликнуть кого. Была она в джинсах, шлёпанцах на босу ногу, с истёртым, а может испитым, хотя и не старым лицом, и мы попросили её подсказать нам дорогу. Я задал совсем некорректный вопрос про North Kings highway. Он здесь продолжался своей южной ветвью, а северный был далёк. Жена моя корректней поставила вопрос. И вот мы пошли за ней, хотя она всё нам перед этим объяснила, но видя, что мы её не поняли, пошла впереди, сначала по аллее, а дальше среди бассейнов и роскошных домов. Мы шли за ней, но когда перешли через дорогу, то стало видно, что это ей не по пути, и она идёт исключительно для нас.
Мы перешли проезжую часть шоссе, окаймлённую зеленью мини-лесов, и поняв суть, поблагодарили её, не зная кого: богачку или бонжиху, но человека несомненно с доброю душой, но странной с виду. И прощаясь она поцеловала Светлану в щёку. А через сотню метров пошли для нас совсем уже знакомые места, и мы могли спокойно обсудить эту встречу.
***
Пешком до Вашингтона
Всё началось с задуманной газетной статьи. Маршрут был выдуман целиком и полностью ради красного словца. «Пешком до Вашингтона». Это придумал я, и это хорошо выглядело в заголовке, хотя я собирался всего лишь перейти по мосту через Потомак из Арлингтона в ДиСи. Невестка высадила меня из автомашины перед военным городком Порт Майер, и я пошёл, огибая его с северной стороны, по улицам жилого массива, как я считал, облюбованного военными, потом по арлингтонскому кладбищу и, наконец, по мемориальному мосту через Потомак. Солнце уже поднялось достаточно высоко, и по мосту, по обеим сторонам его проезжей части бежали любители бега трусцой, приветствуя меня, как такого же любителя бега и ходьбы для здоровья.
***
Пешком до Вашингтона
Всё началось с задуманной газетной статьи. Маршрут был выдуман целиком и полностью ради красного словца. «Пешком до Вашингтона». Это придумал я, и это хорошо выглядело в заголовке, хотя я собирался всего лишь перейти по мосту через Потомак из Арлингтона в ДиСи. Невестка высадила меня из автомашины перед военным городком Порт Майер, и я пошёл, огибая его с северной стороны, по улицам жилого массива, как я считал, облюбованного военными, потом по арлингтонскому кладбищу и, наконец, по мемориальному мосту через Потомак. Солнце уже поднялось достаточно высоко, и по мосту, по обеим сторонам его проезжей части бежали любители бега трусцой, приветствуя меня, как такого же любителя бега и ходьбы для здоровья.
Слева, на горизонте выделялся профилем Washington National Cathedral. Словно две остроухие собаки улеглись рядом и смотрят на тебя, повернув к тебе свои морды. С собаками нужно всегда вести себя осторожно. Ведь то, что далеко для тебя, недалеко для собак, и с этим следует считаться с осторожностью. Их острые уши запомнились мне, хотя очень скоро их не стало. Они стали жертвами землетрясения.
***
Удручало содержимое почтового ящика и то, что ящик наш был ежедневно забит разноцветной рекламной бумагой, а за потоком макулатуры мерещились мне вырубленные и вырубаемые леса, сокращающиеся зелёные покровы планеты, а время, идущее на выращивание каждого отдельного дерева, по продолжительности сравнимое с временем человеческой жизни, выбрасывалось коту под хвост. Как раз та зелень, что ежедневно наблюдал я из своего окна, успокаивала и внушала надежду.
***
Чего бы это не стоило
Тот, кому довелось поселиться в «Belle Haven Towers», особенно с северной стороны, не мог налюбоваться видами, открывающимися из окон все четыре сезона года. Это, конечно, же весеннее цветение, когда из-за белой и розовой кипени не видно листвы, это багрянец и пурпур и все неправдоподобно чистые цвета осени, это и летняя плотная зелень вздёрнутых и плакучих ветвей деревьев, поднимающихся вверх по склону и от этого кажущихся невероятно высокими. Правда, всё это картины в лоб, а если посмотреть в сторону, где даже не виден, а лишь подразумевается Потомак, то вам откроются убегающие туманящиеся дали, со вторым, третьим и прочими планами, то есть та необъяснимо манящая даль, рождающая беспокойство и желание путешествовать.
Дома эти выстроились на высоком холме, и капелька воображения позволит сравнить их с группой слонов, протянувшейся к водопою. За домами, если пройти через бейсбольное поле и стоянку для автомашин, станция метро Huntington, конечная желтой ветви метро столицы. Мемориальный щит у её южного входа повествует о том, что здесь в гражданскую войну находились оборонительные сооружения северян, защищавшие столицу. Несколько сбоку к бейсбольному полю примыкает лесок. Он маленький, как говориться, всего ничего, в несколько сотен деревьев. Однако он гордо именуется Mоunt Eagle парком. В нём среди деревьев разместились вытянутые столы и скамьи для барбекю, вечно пустые, потому что даже удавшиеся пикники проходят внутри комплекса зданий, за столами у плавательного бассейна. Тут в Mount Eagle парке и завязалась эта история.