Таким образом, необходимо в ст. 252 УПК закрепить правило о том, что если суд придет к выводу о необходимости изменения обвинения и переквалификации преступления, он должен представить сторонам возможность довести до суда свою позицию по данному вопросу.
Следует отметить, что к данному праву обвиняемого знать о характере предъявленного ему обвинения «привязаны» также многочисленные составляющие права на справедливое судебное разбирательство по ст. 6 Конвенции, а именно право иметь время и достаточные возможности для подготовки к защите, в том числе и по новому обвинению, право задавать вопросы свидетелям обвинения, которое не считается реализованным, если такое право было предоставлено для оспаривания первоначального обвинения, которое потом было изменено256. Несомненно, что данные права также должны быть гарантированы УПК при изменении обвинения.
Неотъемлемым требованием европейских стандартов является установление истины при расследовании преступлений. В постановлениях ЕСПЧ «Исаев против России» ( 43368/04) от 21 июня 2011 г., «Финогенов и другие против России» ( 18299/03 и 27311/03) от 20 декабря 2011 г., «Шафиева против России» ( 49379/09) от 3 мая 2012 г., «Амуева и другие против России» ( 17321/06) от 25 ноября 2010 г. Европейский суд признал нарушение Россией ст. 2 «Право на жизнь» из-за непроведения «эффективного» расследования по уголовному делу. Исходя из описания характера нарушений «проводимое государственными органами следствие оказалось неспособным установить лиц, ответственных за решения о бомбардировке, и привлечь их к ответственности»; «следствие не установило и не допросило военнослужащих, причастных к инциденту, и не предъявило обвинений виновным»; «следователи не провели осмотр места преступления, не проверили журналы регистрации задержанных в правоохранительных органах, куда он якобы был доставлен»; «не было проведено вскрытие, а также что сотрудники ФСБ, участвовавшие в аресте, не были допрошены, и решение о проведении расследования было принято через три года после смерти»257 можно сделать вывод, что следователями не было выполнено требование достоверного установления юридически значимых фактических обстоятельств, в результате чего расследование было признано неэффективным.
ЕСПЧ также рассматривал вопрос о необходимости установления истины в судебном разбирательстве (решения «Попов против России» (жалоба 26853/04) от 13 июля 2006 г., «Поляков против России» (жалоба 77018/01) от 29 января 2009 г.). В п. 31 постановления «Поляков против России» Суд указал, что право на вызов свидетелей не является абсолютным и может быть ограничено в интересах надлежащего отправления правосудия. Статья 6 не требует вызова и допроса каждого свидетеля, о вызове которого ходатайствует обвиняемый, ее основной целью является полное равенство сторон в деле (см. Vidal v. Belgium, постановление от 25 марта 1992, Series A no. 235-B, p. 3233, § 33). Если заявитель предполагает нарушение его права на вызов и допрос свидетеля защиты, то он должен доказать, что вызов данного лица был необходим для установления истины и что отказ в вызове данного свидетеля отрицательно влияет на право на защиту (см. постановление Европейского суда от 22 июня 2006 г. по делу «Гийюри против Франции» (Guilloury v. France), жалоба 62236/00, § 55). В п. 36 данного постановления Суд установил, что из прямых доказательств того, что заявитель продал наркотики 19 октября 1999 г., были показания предполагаемого покупателя, сделанные в ходе предварительного следствия, от которых она отказалась в судебном разбирательстве. Таким образом, Суд считает, что в условиях, когда осуждение заявителя было основано главным образом на предположении о его нахождении в определенном месте в определенное время, право на вызов и допрос свидетелей в его пользу и принцип равенства сторон, которые являются аспектами права на справедливое судебное разбирательство, означают, что ему должна быть предоставлена разумная возможность эффективно оспорить данное предположение258.
ЕСПЧ «вправе устанавливать, осуществляется ли производство по делу во всей его полноте, включая способы получения свидетельских показаний Принимая во внимание, что обвинительный приговор в отношении заявителя основывался на доказательствах, противоречивших друг другу, Европейский суд считает, что отказ национальных судов от допроса свидетелей защиты без учета важности для дела их показаний привел к ограничению прав, связанных с осуществлением защиты, не совместимому с гарантиями справедливого судебного разбирательства, воплощенными в ст. 6 Конвенции Учитывая конкретные обстоятельства настоящего дела, Европейский суд считает, что по делу было допущено нарушение требований подп. «d» п. 3 ст. 6 Конвенции и п. 1 ст. 6 Конвенции»259. Таким образом, цель установления истины определяет возможность вызова и допроса свидетеля со стороны защиты, а приговор, основанный на предположениях, нарушает право на справедливое судебное разбирательство.
На основании ст. 32 Конвенции Европейский суд имеет право решать все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и протоколов к ней. Поэтому правовые позиции Европейского суда, излагаемые им в его решениях, и сами прецеденты должны признаваться Россией как имеющие обязательный характер. Вопрос о толковании терминов не должен решаться исходя только из национального права, необходимо последовательно изучать правовые позиции Суда относительно того или иного термина, ни в коем случае не допускать их «вырывание» из контекста, общего смысла, который вкладывается в терминологию Конвенции ЕСПЧ.
Европейские стандарты реализуют также требования ООН в части осуществления международного сотрудничества по уголовным делам.
Согласно Салвадорской декларации о комплексных стратегиях для ответа на глобальные вызовы: системы предупреждения преступности и уголовного правосудия и их развитие в изменяющемся мире, международное сотрудничество в уголовных делах в соответствии с международными обязательствами и национальным законодательством является ключевым элементом усилий государств по предупреждению преступности, а также преследованию и наказанию за совершение преступлений, особенно в транснациональной форме.
В последнее время ЕСПЧ пристальное внимание уделяется вопросам обоснованности заключения под стражу лиц, в отношении которых ведется процедура выдачи, и продления заключения под стражу таким лицам, возможности выдачи государству, в котором возникает реальная опасность нарушения прав, закрепленных ст. 3 Конвенции (решения по делу «Гафаров против Российской Федерации» от 21 октября 2010 г., «Каримов против Российской Федерации» от 19 июля 2010 г., «Хайдаров против России» от 20 мая 2010 г., «Абдулажон Исаков против Российской Федерации» от 8 июля 2010 г., «Клейн против Российской Федерации» от 1 апреля 2010 г., «Колесник против Российской Федерации» от 17 июля 2010 г. и др.)260. Большое количество подобных дел против РФ может привести к принятию «пилотного» решения.
С учетом Рекомендации Комитета Министров Совета Европы R (2004) 6 «Относительно совершенствования внутренних средств правовой защиты» права и свободы, гарантированные Конвенцией, должны быть защищены в первую очередь на национальном уровне и применены национальными властями261. Согласно Рекомендации Комитета Министров Совета Европы R (2004) 5 «По вопросу контроля за соответствием проектов законов, практики их применения стандартам, закрепленным в Европейской конвенции по правам человека», необходимо обеспечивать своевременно изменение правоприменительной практики с целью предотвращения нарушений Конвенции. Необходимое условие эффективной защиты прав человека в Европе с помощью Конвенции состоит в том, чтобы государства применяли Конвенцию в своих правовых системах так, как она понимается в практике Европейского суда. Это предполагает, в особенности, обеспечение государствами соответствия законов и правоприменительной практики Конвенции262.
Решению данных вопросов посвящено постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2012 г. 11 «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания»263, который, по нашему мнению, выполняет роль «переработчика» основных правовых позиций ЕСПЧ для их применения судами общей юрисдикции. Представляется, что проблема несоответствия российской правоприменительной практики требованиям европейских правовых стандартов должна быть решена путем ориентирования судей на прямое применение общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров.
Решению данных вопросов посвящено постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2012 г. 11 «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания»263, который, по нашему мнению, выполняет роль «переработчика» основных правовых позиций ЕСПЧ для их применения судами общей юрисдикции. Представляется, что проблема несоответствия российской правоприменительной практики требованиям европейских правовых стандартов должна быть решена путем ориентирования судей на прямое применение общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров.
Следует также законодательно урегулировать вопрос о применении меры пресечения в виде заключения под стражу и продления этой меры пресечения в целях обеспечения выдачи лица запрашивающему государству. Согласно позиции ЕСПЧ первоначальное избрание меры пресечения в виде заключения под стражу лица, в отношении которого получен запрос о выдаче, соответствует подп. «f» п. 1 ст. 5 Конвенции, в дальнейшем же процесс продления данной меры пресечения и процесс проверки законности избранной меры пресечения должен соответствовать ст. ст. 108, 109 УПК264.
Представляется необходимым закрепление данной процедуры путем внесения изменений и дополнений в УПК (ст. 466). Заметим, что ЕСПЧ неоднократно указывал, что законы, допускающие ограничение прав и свобод человека, должны быть конкретными, беспробельными и понятными. «Европейский Суд не может не отметить, что в ряде постановлений он заключил, что указанные положения не были ясными и предсказуемыми с точки зрения их применения и не отвечали конвенционному стандарту качества закона»265.
Вышеуказанное постановление Пленума предполагает распространение общих положений УПК на обжалование решений о выдаче правила обязательного участия защитника в случаях, предусмотренных ст. 51 УПК, переводчика, лица, в отношении которого было принято решение о выдаче (п. 25) все это соответствует современным европейским стандартам права на эффективное правовое средство защиты. Распространение принципа «Разумного срока уголовного судопроизводства» на разрешение вопроса о выдаче лица полностью соответствует практике ЕСПЧ по ст. 6 Конвенции в части обеспечения права каждого на рассмотрение его дела в разумный срок.