Я без напряжения на турнике исполнял выход силой, делал многие упражнения 23 разряда сложности; мог подтягиваться до пятидесяти раз и даже по несколько раз мог подтянуться на одной правой или левой руке. При собственном весе в 67 килограмм легко выталкивал одной правой рукой штангу такого же веса. Физкультуру и спорт я любил и занимался в школьные годы физическими упражнениями добровольно в свободное время. Скажу по совести, что по физкультуре я входил в пятерку или даже тройку лучших спортсменов нашей студенческой группы. И конечно, двойка по физкультуре как основная причина для моего исключения выглядела как изощренное издевательство. Тем не менее жаловаться я никому не собирался. Какой-то внутренний инстинкт подсказывал, что сопротивляться судьбе не надо. Тем более, что пороховой завод это не тюрьма. Да и работа на заводе оторвет меня от деревенской кампании собутыльников и мелких воров, что даст возможность вернуться в техникум. Выслушав приказ директора о причине моего отчисления, отец заметил, что эту двойку сын готов в любое время исправить, так как ещё в средней школе участвовал в межрайонных школьных соревнованиях по лыжам и на дистанции 10 километров получил 3 спортивный разряд, что соответствует пятибалльной оценке по требованиям физической подготовки студентов техникума.
Я без напряжения на турнике исполнял выход силой, делал многие упражнения 23 разряда сложности; мог подтягиваться до пятидесяти раз и даже по несколько раз мог подтянуться на одной правой или левой руке. При собственном весе в 67 килограмм легко выталкивал одной правой рукой штангу такого же веса. Физкультуру и спорт я любил и занимался в школьные годы физическими упражнениями добровольно в свободное время. Скажу по совести, что по физкультуре я входил в пятерку или даже тройку лучших спортсменов нашей студенческой группы. И конечно, двойка по физкультуре как основная причина для моего исключения выглядела как изощренное издевательство. Тем не менее жаловаться я никому не собирался. Какой-то внутренний инстинкт подсказывал, что сопротивляться судьбе не надо. Тем более, что пороховой завод это не тюрьма. Да и работа на заводе оторвет меня от деревенской кампании собутыльников и мелких воров, что даст возможность вернуться в техникум. Выслушав приказ директора о причине моего отчисления, отец заметил, что эту двойку сын готов в любое время исправить, так как ещё в средней школе участвовал в межрайонных школьных соревнованиях по лыжам и на дистанции 10 километров получил 3 спортивный разряд, что соответствует пятибалльной оценке по требованиям физической подготовки студентов техникума.
Но директор техникума был неумолим. Лишь значительно позже я догадался о коварстве его замысла. В техникуме меня могли восстановить только с января 1963 года, а в ноябре 1962 года я подлежал призыву на срочную службу в ряды ВС СССР. Не будучи студентом, я терял право на отсрочку и подлежал призыву на общих основаниях. Таким образом, исключая меня на год из состава студентов техникума, директор автоматически загонял меня на срочную службу в полной уверенности, что я уже никогда не вернусь в число студентов вверенного ему техникума. Так и случилось впоследствии. Когда я оформился через отдел кадров рабочим порохового завода в должности химика-аппаратчика, получил комнату в заводском общежитии и прописку в городе Котовске, так сразу же получил повестку из военкомата о постановке на учет и прохождении медкомиссии. Уверен, что слаженная машина моего скорого вызова в военкомат сработала с помощью звонка директора техникума.
В военкомате после прохождения комиссии меня как бы случайно приписали к службе в Военно-Морском Флоте. Она отличалась от службы в рядах Советской Армии тем, что продолжалась не три, а четыре года. Я думаю, что и к флотской четырехлетней службе меня «приговорил» директор техникума. Возражать тоже было бесполезно. Фактически моя работа на заводе с марта по ноябрь 1962 года стала периодом ожидания призыва в ВМФ на четырехлетнюю срочную службу. По вредности производства рабочие смены продолжались по шесть часов в день. Мой же рабочий день как подростка продолжался только четыре часа. С работой я справлялся безупречно и успел за это время повысить свою квалификацию с 3 на 4 разряд. Моя зарплата от этого значительно повысилась. Насколько помню, это были просто бешеные деньги для недавнего деревенского жителя. Моя получка была раза в полтора больше получек моих родителей. Такова была разница между городом и деревней. Меня, как и других рабочих вредного цеха, снабжали бесплатным молоком, а в заводской столовой было прекрасное питание, не хуже, чем в иных советских ресторанах. Блюда были представлены широким ассортиментом и стоили буквально копейки. Стоит отметить, что это был период хрущевского коммунизма. Хлеб во всех органах общепита был бесплатным, и его каждый человек брал столько, сколько ему необходимо.
Напомню, что такой хлебный коммунистический беспредел происходил во всех городах и весях бескрайних просторов СССР. Эта щедрость была нелепа и не подготовлена. Немудрено, что через этот коммунистический перегиб вскоре все хлебные резервы страны разбазарили и скормили скоту, а хлеб стали покупать заграницей, чего никогда не было в царские времена и даже во времена Великой отечественной войны и сталинской эпохи. В реальности под прикрытием идеи коммунизма в широком масштабе был осуществлен злой умысел подрыва зерновой базы Советского Союза. Работа на заводе не тяготила меня и как пора ожидания призыва на военную службу вполне меня устраивала. Но в будущем я не видел себя рабочим и не собирался возвращаться на пороховой завод даже в каком-либо ином качестве. Я охладел и к техникуму, и к химии вообще, а значит, и к своей будущей специальности. Когда я освоил навыки работы, то мне стало скучно.
Ко мне все рабочие порохового цеха относились ласково и дружелюбно, а бывший выпускник техникума, откуда я был с треском изгнан, проникся ко мне искренним участием и заботой. Он показал всю технологическую цепочку производства пороха, которую он контролировал, и объяснил собственные функциональные обязанности. Обязанности были очень простые. Зная химию и технологию производства пороха, даже я, недоучившийся студент, легко бы с ними справился. Он приглашал меня в гости, с гордостью показывал свою однокомнатную квартиру, расхваливал телевизор последней марки и всячески демонстрировал свое финансовое благополучие, чтобы убедить меня вернуться после срочной службы в техникум и завершить получение образования химика-технолога. Однако за время полуторагодового обучения я получил опыт накопления знаний и приобрел уверенность в своих силах. Комплекс неполноценности моего школьного образования исчез и растворился. Подспудно я уже не хотел продолжать обучение в техникуме. Зачем терять ещё полтора года времени, если после службы я могу спокойно поступить в институт и получить высшее образование? Во время моей заводской работы все было хорошо, кроме чувства одиночества.
Сейчас я радуюсь своей свободе одиночества и внутренне утомляюсь от любого бытового общения даже с соседями по даче. Мне вполне хватает внутреннего диалога самим с собой, а также информационного потока от телевизора и Интернета. В дни юности и взрослой жизни все было наоборот. Я привык и привязался к деревенской компании, а затем и к компании сокурсников по училищу. Я никогда не стремился занять место лидера, но тем не менее через общение с единомышленниками получал внутреннее успокоение и чувство полноценности жизни. Во время работы на пороховом заводе я изолировался от обеих компаний и от этого чувствовал себя одиноким. Для меня было большой проблемой, чем занять себя в свободное от работы время. В ноябре 1962 года меня призвали в ряды Военно-Морского Флота и отправили в учебный отряд морского города Кронштадта. Я тут же позабыл о моих муках одиночества. Жизнь в воинских коллективах с суровым распорядком дня и жесткой дисциплиной не казалась мне никогда комфортной и уютной, но непрерывное общение с такими же мучениками дисциплины приносило мне чувство самоуважения и полноценности земного существования. Из четырех лет обязательной флотской службы я отслужил матросом срочной службы два года, а затем поступил в Высшее Военно-морское училище радиоэлектроники им. А. С. Попова в городе Петродворце под Ленинградом и в 1969 году окончил это училище с «Золотой медалью».
Вот современную молодежь пугают неуставными отношениями на военной службе. В дни моей двухлетней срочной службы ничего подобного не было и в помине. Карибский кризис 1962 года поставил СССР на грань войны с США. Демобилизация выслуживших свой срок матросов и солдат была на неопределенный срок задержана. На надводном корабле, где мне пришлось проходить срочную службу, ряд старшин служили по пятому году и были этим очень огорчены. Тем не менее никто из них не издевался надо мной и ни разу не обидел не только рукоприкладством, но даже косым взглядом или пренебрежительным отношением. К моему собственному удивлению и внутреннему изумлению, во всех воинских коллективах я чувствовал себя как рыба в воде. Я легко адаптировался к любой человеческой среде, не прилагая к этому никаких усилий. При этом я не старался быть лидером, а всегда стремился к равенству и товарищескому взаимопониманию.
Возможно, вот эта легкость адаптации к воинской среде, а также несомненная искренняя внутренняя любовь к родной земле и её многонациональным народам и подвигли меня стать профессиональным офицером ВМФ, связав свою жизнь с нелегкой обязанностью защитника Родины. Сейчас многие либеральные демократы и другие забесовленные политики, мечтающие развалить Россию и лишить её военной мощи, вопиют с экранов телевизоров и в других СМИ о своем патриотизме и любви к Родине, уверяя нас, что ради благосостояния и комфорта жизни можно и нужно пожертвовать обороной, значительно сократить Вооруженные Силы и свернуть военную промышленность. Например, такими лукавыми патриотами выставляют себя Борис Надеждин, Сергей Митрохин, Владимир Рыжков и другие «инакомыслящие». Не верьте им, господа читатели! В наше время военно-политической мощью США и Европы тайно и явно управляет черная аристократия, которая является духовной наследницей Атлантиды и тех мифических инопланетных богов, которые в допотопные времена в реальности владели огромными территориями и управляли большей частью земного человечества, кроме территории и народов Гипербореи и современной России.
Когда эти Киборги и подчиненные им атланты накапливали силы, они всегда шли войной на Гиперборею и всегда терпели поражение. Россия была и навсегда останется наследницей Гипербореи и защитницей интересов Бога Всевышнего. И только по этой причине она всегда будет являться объектом ненависти мировых богоборческих сил, а значит, демонизироваться в глазах мирового сообщества, подвергаться санкциям и провокациям, а также представляться в СМИ как агрессор и носитель мирового зла. Последним сражением мирового масштаба наследников Гипербореи с наследниками атлантов была Великая отечественная война 19411945 годов между СССР и народами Европы. И опять СССР Россия вышла победителем из этой мировой бойни и продиктовала правила мирного договора, которые почти 40 лет обеспечивали паритет сил наследников Атлантиды и наследников Гипербореи, принудив черную аристократию Запада прекратить непосредственные военные действия. Правда Запад тут же объявил наследникам Гипербореи холодную войну и стал готовить реванш за свое поражение, но тем не менее мир получил короткую мирную передышку и шанс на продолжение существования и экономическое развитие.