Соответственно, оценивая перспективы участия в выборах того или иного партийного списка и кандидата, необходимо оценивать две вещи: реальные ресурсы и реальный рейтинг.
Причем реальные ресурсы это не умозрительные рассуждения в стиле «ну мы как-нибудь в офисе листовок напечатаем, добровольцы все разнесут, и Иван Петрович когда-то обещал если что дать пару миллионов», а реальная сумма, имеющаяся в наличии, причем речь идет о нескольких миллионах даже для очень небольшой кампании. Уже один вход в более-менее крупные выборы потребует миллионные расходы на первом этапе.
Давайте признаемся себе: в России сложилась абсурдная ситуация, когда за право поиграть в наперстки с опытными жуликами предлагается заплатить еще и солидные вступительные взносы. При этом надо быть готовыми к тому, что после проигрыша будет свист и улюлюкание на тему «никому вы не нужны, избирателей у вас нет, выборы были честные».
Давайте признаемся себе: в России сложилась абсурдная ситуация, когда за право поиграть в наперстки с опытными жуликами предлагается заплатить еще и солидные вступительные взносы. При этом надо быть готовыми к тому, что после проигрыша будет свист и улюлюкание на тему «никому вы не нужны, избирателей у вас нет, выборы были честные».
Таким образом, у оппозиции возникает сложная развилка существование в режиме постоянного ресурсного истощения или же смена тактики и отказ от бесконтрольной траты ресурса (прежде всего человеческого, ведь в итоге дороже всего именно люди) в пользу проведения понятных и заведомо успешных кампаний и не обязательно выборных.
Государству выгодно, чтобы мы снова и снова ходили в рукопашный бой на танки и вертолеты, оно к тому готово. Там, где хоть какое-то значение имеют финансы или силовые ресурсы, там оно нас переиграет всегда и обязательно. Путинское государство прямо говорит человеку: хочешь заниматься оппозиционной политикой готовься «влететь на бабки», а в идеале стать нищим человеком с какой-нибудь идиотичной судимостью.
Поэтому надо создавать новые площадки и новые пространства борьбы, искать новые методы работы. Но главное не распылять и так небольшой материальный и человеческий ресурс на бессмысленные игры.
Оппозиции в России надо выбрать большую и реализуемую цель, которая способна сотрясти фундамент нынешнего режима.
6. Мы здесь власть: как волонтеры изменят российскую политику
Волонтеров как значимого фактора политической борьбы Россия не знала до самого последнего времени. Вокруг разных людей и идей в какой-то момент могли складываться неорганизованные круги добровольных сторонников но в дальнейшем все это разваливалось, люди разочаровывались и расходились. Более того, только работа с нанятыми людьми всегда считалась правильной стратегией, а возня с добровольцами необязательным дополнением, без которого можно и обойтись.
Достаточно сравнить ситуацию 19901991 года с выборами думы в 1993 и президента в 1996 годах. Если в начале 90-х вокруг Ельцина и условных «реформаторов» существовала широкая группа общественной поддержки, которая ходила на митинги, изготовляла и распространяла листовки и газеты, то уже к 1993 году она значительно уменьшилась.
В 1996 году фактор волонтерства практически отсутствовал, во всяком случае, для Ельцина: все мероприятия в его поддержку организовывались за деньги и ценой напряжения всех ресурсов. Зюганов и КПРФ в каком-то смысле и до сих пор опираются на свою группу общественной поддержки: прежде всего это ностальгирующие по СССР граждане (причем не обязательно пожилые).
Почему же у коммунистов сохранились волонтеры, а у других политических сил, например либералов или националистов, до самого последнего времени ничего такого не было? Ниже мы рассмотрим эти вопросы более детально, а пока попробуем сформулировать общие проблемы.
Четыре условия возникновения
Для развития и существования волонтерского движения вокруг политика или политической партии необходимы минимум четыре условия.
Во-первых, безотносительно выборов или текущей политической ситуации в обществе должны существовать разнообразные гражданские активисты и группы гражданских активистов, организовавшихся вокруг каких-либо идей или проблем: от помощи бездомным котятам до любви к компьютерным играм или сериалам, от глобальных проблем экологии и защиты прав человека до благоустройства своего двора или соседнего парка. Для Европы или США широчайшая сеть гражданских организаций, занимающихся самыми разными вопросами, обычное дело. В России вся эта система находится в зачаточном состоянии, но очень быстро развивается, причем сразу во все стороны.
Во-вторых, должна быть какая-то общая, но в то же время гибкая многоуровневая идеология, способная в той или иной мере привлечь разных людей, даже несогласных между собой в деталях. В современном мире (частью которого является Россия, как бы некоторым людям ни хотелось думать иначе) таких идей всего четыре: левая, националистическая, либеральная и религиозная. Идей четыре, но вариантов для их комбинирования гораздо больше, и это создает возможности для консенсуса различных групп активности.
В-третьих, должна быть партия (или человек), которая эту идею исповедует, причем не только в предвыборные дни, но и безотносительно выборов. В России с этим все очень плохо: политики меняют партии и убеждения без каких-либо объяснений, и такое поведение никак не осуждается. Есть множество действующих политиков, которые в каждый новый выборный цикл выходят под новыми знаменами и не чувствуют по этому поводу никакого неудобства. Какие могут быть искренние и бескорыстные сторонники у политика, который на прошлых выборах был коммунистом, а на этих стал единороссом?
В итоге все партии и идеологии в России оживают только на выборах, а между выборами чаще всего никого попросту не найти: нет ни постоянно действующих дискуссионных площадок, ни общенациональных информационных ресурсов, которые могли бы структурировать активистов в межвыборный период.
Эта проблема неожиданным образом связана со сроками выборных кампаний: цикл выборов президента США или Франции несопоставимо больше, чем в России, и заставляет всю политическую машину работать в постоянном режиме.
Работа с гражданскими активистами это хлопотное и долгое дело, и сформировать вокруг кандидата систему гражданской активности за два месяца крайне сложно даже на уровне муниципалитета, не говоря о региональном и общенациональном уровне. По сути, быстрая кампания выгодна только кандидатам от власти: это в работе с гражданскими активистами и избирателями нужна кропотливость и неспешность, а вот держать в напряжении административный ресурс дольше нескольких месяцев невозможно. Можно прямо утверждать, что российское законодательство написано исключительно в интересах власти и так, чтоб максимально усложнить участие в выборах гражданского общества.
В-четвертых, партия (или политик) должна участвовать в выборах. Этот пункт самый важный, если вдуматься. Как бы мы ни относились к выборам в России, но сама по себе процедура выборов выступает мощнейшим катализатором гражданской активности. Даже в ситуации, когда в 2011 году к выборам Государственной думы не была допущена ни одна действительно оппозиционная партия, гражданская активность достигла пиковых показателей и повлияла на ситуацию в стране. Мобилизация добровольцев возможна только тогда, когда есть понятная и достижимая цель.
Например, идея бойкота нечестных выборов очень красива в моральном смысле, но под нее никого ни на что нельзя мобилизовать: непонятно, что конкретно надо делать в рамках этого самого бойкота, который сам по себе есть неделание ничего. Идея же участвовать в выборах, но голосовать за любую другую партию кроме «Единой России» оказалась мобилизующей: люди видели цель и смысл в своей активности, печатали стикеры и листовки, работали наблюдателями и так далее.
Поэтому идеальный вариант тотальной мобилизации и консолидации это участие в выборной кампании конкретного кандидата или партии. Работа на понятный и измеряемый результат вот чем важны выборы. Соответственно, политическая активность без участия в выборах неизбежно ведет к маргинализации.
Рассмотрим по этим пунктам ситуацию с волонтерами вокруг трех политических идеологий современной России.
«Левые»
Компартия в России была первой идеологией и партией, которая зародилась как оппозиция, а потом стала властью. В итоге в последние годы СССР компартия и левая идеология закостенели и стали синонимами власти. Но как только в 1991 году компартия лишилась власти и оказалась в оппозиции, она вновь вернулась на улицы и смогла легализоваться в новой российской политике на думских выборах 1993 года.
Руководство КПРФ в полной мере использовало все возможности относительной политической свободы 90-х годов для работы с массами и формирования разветвленной политической организации, опирающейся на достаточно широкие слои идеологически мотивированных сторонников и привлекающей серьезные финансовые ресурсы.
Несмотря на то, что фактическая идеология КПРФ далека от современного понимания социализма и марксизма, верность флагу и нескольким лозунгам все еще заставляет даже негативно относящихся к Зюганову и КПРФ людей с широким спектром взглядов от сталинистов до евросоциалистов голосовать на каждых выборах именно за них. Просто потому что никакой другой левой политической партии в России нет, тем более среди участвующих в выборах.
Все попытки власти создать «спойлера» для КПРФ (от «Патриотов России» до СР и всевозможных богдановских фикций типа «Коммунистической партии социальной справедливости») потому и проваливаются, что имитируются структура и название, но никаких реальных людей за всеми этими проектами на местах нет и не может быть: в разное время разные люди примыкали к СР в поисках легализации в политике, но чаще всего это была циничная покупка места в списке, чем реальная солидарность с лидерами и программой псевдопартии.
Тем не менее, к сегодняшнему дню едва ли можно считать, что КПРФ опирается на волонтеров. Путинские годы цинизма и стерилизации сделали свое дело: появление в списках КПРФ коммерсантов, озабоченных только получением мандата, усиление зависимости от власти и распределяемых властью финансов, идеологическая зашоренность стареющего руководства КПРФ все это привело к тому, что на выборах кандидаты от КПРФ работают с нанятыми за деньги промоутерами или оплачиваемыми на постоянной основе партийными клерками. Едва ли коммерсант, купивший себе место в списке КПРФ, готов тратить свое время на дискуссии о нюансах марксизма и судьбах мирового социализма, и едва ли убежденный коммунист найдет в себе силы бесплатно клеить листовки с портретом крупного застройщика, которому продали место во главе партийного списка.