И у Ирочки спрятано нечто под брючки
Кроме миленькой штучки Возможно, и сам?»
«Я из суки тебя бы понизил до сучки»
«Курт настолько своим доверяет трусам,
Что поллюции он не боится нисколько!
Очевидно, для секса иное нашлось?
И не дёргайся, парень: у этого "кольта"
Очень нежный крючок! А от пули и лось
Моментально повалится яйцами кверху,
Даже если ему не нужны ни на кой»
«Ты, однако, на нервах!» «Конечно! Не сверху,
А внизу ведь привыкла! Пол слабый такой»
Да, подобные «тёрки» я вижу впервые!
Курт подумал и взгляд на меня перенёс:
«Кому служишь, папаша?» «А вы кто такие?»
«Ты давно собирался подобный вопрос
Нам задать. Да чего-то всегда тушевался!
Или строил догадочки, верным под стать?
Мы спецназ. Только ведомства разные. Взялся
Каждый бравый начальник брутально решать,
Что гешефт его личный полезен и стае
Мы с подходом таким не согласны. И вот
Собираемся здесь, перспективы верстаем,
Чтобы вдруг ненароком не выйти в расход.
Но взаимоневерие неистребимо!
Виноват, недоверие. Вот и грызня
То и дело без повода» «Курт и без грима!
И кавайный такой так и хочется "ня!"
Ему нежно мяукнуть на ушко! Вот только
Есть в компании тот, кто активно стучит.
Танец "кто-то на всех". Вертухайская полька!
Это или хозяин а может, и Смит!
Остальные простая военная каста,
И без доступа в высший армейский салон»
«Так решили две стервы и два педераста?»
«Ишь, обиделся как! Значит, верно не он»
Взоры всех на меня. Важно ставлю морщины
По-профессорски, густо, и челюсть вперёд:
«То ли грех, то ли смех Вы, крутые мужчины,
И активные девы забавный народ!
Хорошо, я "стучу" контрразведке согласны?
Не согласны: вас год не тревожит никто.
Перспективы те самые просто прекрасны:
Повышают по службе, вручают авто,
Выдают без отчётности деньги на руки
А хотите, скажу откровенно? Все вы
С жиру беситесь или от будничной скуки,
Иль от буйства гормонов внутри головы!»
19
«Любопытственно В смысле, гормонных страданий.
Точно: слышите, ржут? Ну, хохочут взахлёб?
Значит, наши друзья обошлись без купаний
Слишком быстро вернулись!» «Наверное, ёб,
Но какой-то короткий "сквозь сжатые ножки",
Как шутить любит Fish». «Чересчур веселы!
Нет, скорей, зеркала, две бумажки, дорожки
Но откуда товар?» «По-любому козлы!
Уточнение: наглый козёл и ослица!»
«Та наглей ещё больше как Баба-Яга!»
«Сговорились вдвоём! Не могли поделиться!
Как теперь в идеалы нам верить?!» «Ага»
В самом деле: они как из «комнаты смеха»!
(В смысле, Ирка с Иваном). Но вмиг просекли
Раздражённые взгляды. И чтобы утеха
Им не вышла бочком шустро пол подмели,
Споро стол освежили (качаясь немного),
Не пролив и не капнув, не сбив ничего.
А потом разместили «Арагви» два рога
По ноль-восемь. А возраст пятнадцать! Ого!
Вот еще две цифири: коньячная крепость
Сорок пять! Как положено было в Стране
Идеальных Советов. А нынче нелепость:
Всюду сорок! Неважно есть выдержка, не
«Неплохой аромат. Шоколад, капучино
Карамели вот много». «Иначе никак!»
«Где же блат заимела? Признайся, Ирина!
Ведь для базы любой генеральский коньяк!»
«Генерал-лейтенантский, не меньше!» «Согласна.
Ну, давай за погоны!» «С чего это вдруг?»
«Так за дело ведь дали. И было опасно».
«Да. Ушли восемнадцать, вернулись без двух».
«И опять за шлагба?» «Да, у съезда к плотине.
То ль они напоролись на нас, то ли мы»
«Довелось пострелять нашей кроткой Арине!»
«Супер-няня Шучу. В тьму палила из тьмы
Не особо прицельно, отход прикрывая»
«Значит, мы отступили? И сей водоём
Снова имени гнусного хана Мамая?!»
«Мне, признаться, до фени. Вот Игорь, Артём»
Помолчали. Чуть выпили. Ваня с гитарой
Вновь обнялся; верней, как ребёнка, заплёл
В узловатые руки «А спой "Шёл со шмарой"!
(Это Курта заказ). "Гоп со смыком", "Кобёл
И Марфуша"!» «Чего на блатняк потянуло?
Ностальгия по зоне? Анкетно ты чист»
«Самый шанс для побега развод караула»
«Не смогу. Из меня никудышний солист».
Но поплыли печальные, долгие звуки
Над верандой и выше к посёлку, во тьму,
В бесконечные дали То отклики муки
И страдания то обращенье к Нему
Как молитва без смысла и слов То простое
Размышление чисто житейских сует
И томления памяти Как на постое,
Вдруг проверка состава: в конвой!.. в лазарет!..
Отголоски базаров и каверзных мнений
Бородатых и важных и снова повтор
За повтором Тембр струнный не знает мучений,
А вот пальцы устали и стих разговор.
«Что сыграл-то, дружок?» «Голоса Галилеи».
«Право, слышу впервые. Серьёзный мотив»
«Значит, в предках у Вани водились евреи?
Кровь арийская, ишь ты!» «Ага, из жидiв
Заповедных канадских земель!» «Смех-то смехом,
Но в мозгах у вас хаос, ребята!» «Насчёт?..»
«Абсолютно всего. Многоярусным эхом
Все ответы. Источник сам Бог не найдёт».
«Бог не фрайер, папаша, он всё примечает!»
«Что сказал сам-то понял?» « Не очень. Налей»
«Я лишь водки могу. За престиж отвечает
Бесподобная Ира» «Да хватит! Смелей!
20
Будь, как дома, дедуля!» «Ах, дочка, пасибки!»
«Может, внучка? Не скромничай!» «Искренне нет!
От Событий (прошу, уберите улыбки)
Четверть века прошло двадцать пять странных лет.
Вы тогда ещё мало чего понимали»
«Мне четырнадцать было. Здоров. Не болван».
«Как прекрасно! И где этот день вы встречали,
И какими делами, товарищ Иван?»
«День какой?» «Когда сдохла вся инфраструктура.
Почему ты "товарищ", хоть помнишь?» «Ну да.
Лицемерием пухла страна. И цензура»
«В общем, верно. И вот наступила среда,
Я практически трезвым проснулся под утро
Свет нигде не включается! Даже фонарь
С батарейками новыми. Нужные сутры
По привычке прочёл ни фига. Ну, январь
За промёрзшим окном. Распахни занавески
И снега по ограду почти. Но огней
Нет в округе! Лишь ломкие лунные фрески
На поленнице. Инея розовый клей
Вокруг стёкол» «Примерно, такое же было
И со мною. Квартирка ведь первый этаж!
Помню: вытянул форточку, высунул рыло
Но тебя любопытней послушать, папаш!
Продолжай!» Я невольно обвёл их глазами:
Равнодушия в меру. И есть интерес
У одной из особ! Мама врач. Вечерами
Обсуждали, конечно, откуда регресс
Вдруг свалился на общество крупно и разом?
При ребёнке, как водится в семьях мещан
«Я нашёл кое-как пару свечек. А с газом
Не рискнул в темноте ковыряться. Пропан
Был закачан в баллон аж в эпоху Могола
Время четверть шестого. Приёмник молчал,
Проводной это ясно. Но чтобы "Спидола"?
С потепленьем неплохо боролся "Кристалл",
Но почти на пределе. Ну, погреб под полом,
Часть продуктов туда, часть за окна, в мешки
Свет к обеду не дали. Итог в невесёлом
Возбуждении днём подвели мужики
На стоянке автобусной: всё, что хоть как-то
С электричеством связано, сдохло! Нечтяк.
Автономное тоже в режиме антракта,
Телефоны молчат Трезвость, мерзость и fuck
Дальше шла игра слов на великом-могучем.
Но особо не дёргались: мало ли что!
Лишь бы не было войн Окончательно сучьим
Настроение стало к субботе. Никто
Ничего не узнал и не понял. Нет тока!
Не работает техника! Велосипед,
Можно с лошадью сани. И лыжи Морока
До райцентра добраться. Пытались Их след
Обрывался на подступах к городу. Люди
Не вернулись обратно как сгинули все.
Остальные по избам Молились о чуде
Те, кто верил хоть как-то. А я на шоссе
Выходил спозаранку и долго, до слёзных
Выделений из глаз, всё на запад смотрел.
Было тихо до жути: ни сполохов грозных,
Ни дымов от пожарищ Ни тающих стрел
При движении быстрых, больших самолётов
В бирюзовых высоких, пустых небесах
А вот снег был загажен от птичьих помётов
Испарения шли, как в конюшне. Но птах
Я не видел нигде и не слышал. И кроны
Всех деревьев одно ледяное сукно.
Вдруг замолкли собаки. Кошачие стоны
По ночам прекратились а им всё равно
Что январь, что апрель разораться готовы
Лишь бы был подходящий самцовый настрой.
Не сбежали, не спрятались твари христовы,
Но вели себя тихо, как вор под чадрой
21
А на пятые сутки закончилась водка
(Самогонку ещё берегли на обмен).
Пару раз собиралась и общая сходка
Ничего не решили. До вздувшихся вен
На руках и на лбах вразнобой поорали
И опять разбрелись кто куды, кто куда
Крестный ход на дому у попа обсуждали.
В церковь шли неохотно: ни злая звезда,
Ни знамений таинственных Странное дело:
Божий Свет налицо, электрический шиш!
На вторую неделю дошёл до предела
Всех натянутых нервов "шумевший камыш"
Ну, бичи, шишкари, браконьеры, бродяги
Резво встали на лыжи и скопом в тайгу!
Сброд, конечно, но тёртый и полный отваги
То есть, винных паров. И от них ни гу-гу
Больше месяца Многие всё же вернулись,
Вид как будто мотали неведомый срок.
Кто свернули на запад в крови захлебнулись
(Перерезали ночью). А вот на восток
И на север тем паче открыты дороги,
В смысле, тропы охотничьи. Только всё зря:
Хоть водой, хоть пешком, хоть в убогие дроги
До Полярного круга одни лагеря
И вот тут объявилось обратное диво:
Электричество дали! На время. А связь
Недоступна по-прежнему. Радио живо,
Но хрипит, будто вòлнами в спешке давясь.
Телевизор рябит, точно курочка-птица,
Что из сказки известной. И всё! Пару раз
Промелькнула цветная настроек таблица
И опять полосатый экранный матрас.
"Лебединое озеро" хоть бы сыграли!
Наш народ бы скумекал: меняется власть.
"Ты откуда здесь взялся, Саид?" "А стреляли!"
Никакого намёка ни в карту, ни в масть
И молчат телефоны Хотя полагаю,
Что начальство всё знало. Не с первых минут.
Но когда потащились к замерзшему гаю
Оптимисты на запад разведать маршрут,
Знало всё: что случилось, что дальше случится
Ну а ставить в известность кого-то ещё
В Третьем Риме не принято. Воет волчица:
На подлёте Жар-птица, и вывешен счёт.
А его оплатить просто так невозможно!
Заигрались владыки, их девки, сынки
Но держава огромна: пожертвовать можно
Кое-чем, но тайком. Объяснять не с руки.
А народишко выживет, справится, сдюжит.
Сам вопил: "Не война б!.." так не ной, не убьют!
Постепенно привыкнет и даже заслужит
Понемножку из благ: поедят и попьют
От души, наконец, и от пуза. Жизнь-сводня
Живо форсу обучит, с гешефтом сведёт»
«И достанется грешникам милость Господня!»
«Верно, Лена. Не всем, а кому повезёт».
«Ты, видать, не из этих?» «Не только. Посёлок
Не из них! И посёлков таких не один
И не тысяча даже» «Хорошеньких тёлок
Выбирает себе дорогой господин
По особым приметам. О коих не скажет.
Тут таких не нашлось, так шта Плачь иль не плачь
Ничего не изменится!» «Время покажет».
«Четверть века прошло! Показало! Трепач»
«Для системы не срок». «Для какой? Вон нацисты
Не смогли удержаться и столько». «Они