Но мне надо узнать, кто она это раз. А два, если я демонстративно уйду сейчас, Кэп сразу поймет, что я страшно ревную. Этого я допустить не могу.
Нам, правда, надо поговорить, извинительно говорю я Виктору. Ты можешь еще догнать наших. Никто не заметит, что со мной не двое.
Это правда: за правилами строже следят, когда выпускают.
Я подожду, твердо заявляет Виктор и отходит, занимая наблюдательную позицию.
Питер усмехается, плюхается обратно на землю и, похоже, тут же забывает про него. Хелен тоже садится, гораздо ближе к Питеру, чем ко мне.
Я не стал называть при нем полное имя, негромко говорит Питер. Фамилия Хелен Вульчик.
Видимо, это что-то должно значить, и, действительно, фамилия кажется мне знакомой, но я не помню, почему.
Хелен здесь ради тебя, продолжает Питер. Я попросил ее поговорить с тобой. Но никто не должен об этом знать, она сильно рискует, так что предупреди своего гм Виктора. Наври ему что-нибудь.
Исподлобья рассматриваю эту особу. Она явно постарше меня, но на несколько лет моложе, чем Кэп. Красивые темные волосы до плеч вьются крупными локонами, придавая ей серьезный и милый вид. Сегодня мои волосы тоже распущены я ведь не на задании. Они у меня длинные, светлые и пушистые, но почти не вьются, только чуть-чуть на висках.
У девушки умные серые глаза, длинные ресницы, и вообще, она очень очень привлекательна. Косметикой она, кажется, пользуется, но делает это так грамотно, что все выглядит естественным продолжением природной красоты. Хелен, несомненно, девушка со вкусом.
Уже ненавижу ее всем сердцем. И почему-то мне кажется, что она тоже не готова меня полюбить. Вообще-то она выглядит сильно подавленной, в ее потухших глазах давно не гостила радость, и это делает их с Кэпом странно похожими. Может, он ее брат, с надеждой думаю я. Хотя фамилия Подождите брат? Сердце у меня падает.
Вульчик Гжешек Вульчик это, это
Да, я его сестра, коротко отвечает Хелен и прикусывает губу. Глаза у нее блестят, но она не плачет.
Я молчу, потрясенная. Гжешек это тот самый парень с нашей базы, который погиб несколько недель назад. Наживка. Надо выразить соболезнования, но слова застревают у меня в горле, я не знаю, как это делается.
Хелен почему-то считает нужным дать пояснения.
Я уже не застала его. Я опоздала, произносит она вслух, но как будто для одной себя. Уже собиралась вылетать, когда нам сообщили Он не хотел, чтобы я приезжала.
Она говорит о том, что ее постоянно мучает, понимаю я, испытывая непреодолимое желание сбежать отсюда, не слышать ничего этого никогда. Хелен бросает печальный взгляд на Кэпа.
И ты ты тоже не хотел, да? тихо спрашивает Хелен, и сердце у меня сжимает тоской.
Тот выглядит мрачнее, чем небо над Дорой, а еще отчего-то виноватым.
Хелен, мучительно выдавливает Питер. Давай не сейчас
Да, прости, Хелен начинает разглядывать свои ногти.
Он поворачивается ко мне, очевидно, вспоминая, зачем я здесь.
Он поворачивается ко мне, очевидно, вспоминая, зачем я здесь.
Давайте к делу. Помнится, ты хвасталась, что хорошо училась в школе. С математикой у тебя все в порядке?
Несколько секунд я моргаю, не понимая, чего ему надо. В его глазах появляется знакомая насмешка.
Считать, говорю, умеешь?
Конечно! выпаливаю я. Квантовая математика мой любимый предмет, и
Тогда вот тебе задачка. На сообразительность. Ты ходишь в наживках месяца три, не больше?
Ну да.
И скольких тварей обезвредили с твоим участием?
Пятнадцать! У меня все выходы были результативными.
Я даже не скрываю гордости. Наконец-то он оценит меня по заслугам! Ну да, в дорианском месяце пять длинных недель. Пятнадцать раз я выходила ночью, испытывая смертельный страх, и стояла, и не убегала, и ждала Но, кажется, это его не волнует.
А сколько наживок только на нашей базе? Хотя бы тех, что ты знаешь, продолжает допрос он.
А это разве не секретная инф натыкаюсь на его взгляд и послушно отвечаю:
Думаю, на обеих базах человек двадцать пять Но кто-то в отпуске, кто-то еще готовится. У нас в работе около девяти. По одному на каждый день недели, ну, иногда график сдвигается, и
Хелен, а у вас? перебивает он.
У нас также, говорит Хелен. И каждую или почти каждую ночь захват.
Отлично. Восемнадцать человек за три месяца обезвреживают и изолируют где-то около трехсот монстров.
Двести семьдесят, корректирую я.
Неважно. И это каждые три месяца. В течение года, пока действует программа защиты, это уже больше тысячи. И что, их количество убавляется?
Да нет почти каждую «прогулку» кого-то находят. Вот я
Странно, не правда ли? подает голос Хелен. Всё проникают и проникают в город. И не заканчиваются.
А голос у нее тоже красивый, низкий, грудной. Теперь понятно, какие женщины нравятся Кэпу. Кстати, эти успокоительные деревья в парке, похоже, действуют только на местных.
Тем временем оба выжидательно глядят на меня. Я честно пытаюсь понять, что они хотят донести.
То есть, вы считаете, в космопортах кто-то им помогает? Но как?
Причем здесь космопорты? пожимает плечами Питер. Если бы их можно было выявить на таможнях, ваша миссия не пригодилась бы. Невозможно устраивать охоту с наживками среди такого количества народа. Твари выглядят как обычные люди и ведут себя соответствующе.
Я и без них это отлично знаю, чего это я? Досадливо морщусь.
Ну и что тогда земляне виноваты, что они не заканчиваются? с вызовом спрашиваю я.
Подожди, говорит Питер. Подойдем с другой стороны. Как ты думаешь, эти нехорошие бяки, ну, те, которые хотят истребить Чистых и базируются на Прилусте, как быстро они могут подготовить подобных тварей? Может, растят их с детства? Или потом что-то делают Ты можешь представить себе конвейер, плодящий по сотне тварей в месяц?
Ну, не знаю всё может быть! сопротивляюсь я.
Ладно, пусть. Скажи тогда другое. Сколько Чистых погубили мутанты за последние несколько месяцев?
Не помню я растеряна. Кажется, одного.
Вот как, одного? И где это было? Почему его не спасли?
Но это было в лесу! Мы же не можем прочесывать лес Чистый оказался один в лесу, и
Хорошо, понятно. А выездные бригады? Ну, те, что отправляются в другие города Доры? Еще в мою бытность в должности я слышал, там гибли Чистые, но мы направляли людей и выловили много тварей. Что ты про это знаешь?
Выездные? теряюсь я. Ничего то есть мы не выезжаем никуда. И я не помню, чтобы кто-то может быть, это теперь бывает редко особыми рейдами
А Чистые там сейчас гибнут?
Я пожимаю плечами: ни о каких происшествиях в других городах я давно ничего не слышала.
Так это же как раз говорит об эффективности! О том, что мутантов там больше нет, нахожусь я.
Забавно. У нас в городе они не переводятся, а вся остальная Дора может спать спокойно?
Так ведь космопорт он с нами рядом.
Отлично. Вернемся к арифметике. Итак, что мы получаем. На Прилусте действует дорогостоящая фабрика по производству зомби, на выходе девяносто тварей в месяц, а то и больше. Они регулярно оказываются на Доре, находят себе жилье в столице, и все для того, чтобы вскоре быть выловленными. В другие города им даже не удается проникнуть. Итого, прибыль фабрики один мертвый Чистый в квартал, потери больше тысячи монстров в год. И ты права, это, конечно, говорит об эффективности работы землян.
Питер делает весомую паузу и выдает:
Но не дешевле ли в таком случае прилустянам взорвать всю эту Дору вместе с ее Стеклянным дворцом?
Я бессмысленно таращусь на него, не зная, что возразить.
Пусть даже выращивать их легко, в чем я лично сомневаюсь, но какой в этом смысл? Итак, повторю: ищи, кому выгодно, продолжает он. Интересно, сколько по контракту получает Земля за каждого обезвреженного зомби? За каждую тварь около миллиона, если не ошибаюсь. Ради Чистых здесь не скупятся.
Но, ты хочешь то есть земляне я мотаю головой, не понимаю, что ты пытаешься даже если бы кто-то
Сами бы мы ничего не смогли. Не смогли бы создать круговорот зомби в природе, выводить их из дорианских тюрем, провозить через космопорты.
Выводить из тюрем?! я смотрю на него, как на ненормального.
Вспомни про погибших наживок, жестко говорит Питер, про тварей, на которых больше не действует паралитическая пуля. Что, если это все те же твари, которых поймали и выпустили опять? Тогда все встает на свои места.
А какой интерес в этом Доре?
Доре, как планете, сообществу никакого. А кому-то из их правительства У вас, русских, есть старинное слово, ты должна знать: «откат». За каждого пойманного мутанта официально уплачивается сумма землянам, а земляне от этой суммы «премию» тому, кто курирует здесь договор. Схемка простая, древняя, а все действует.
Подожди я напрягаю мозги из-за всех сил, торопливо подбирая слова. Если каждая вторая, как минимум, тварь, выпущена снова если они привыкают если на самом деле их мало хотя бы в два раза меньше, то есть просто круговорот, и на них не действует то наживки встречали бы их регулярно! В таком случае в этом случае наживки гибли бы пачками! Никто бы не выжил!
Я претыкаюсь, бросая испуганный взгляд на Хелен, но она выглядит отрешенной.
Да, тут слабое место нашей теории, морщится Питер, но
Еще не так много времени и прошло. И гибели, заметь, участились, учительским голосом сообщает Хелен.
Но мозги у меня уже начинают работать.
Кто-то тут говорил о математике, едко парирую я. Это не слабое место! Это полное опровержение ваших теорий! Захваты идут каждый день. Если каждая пойманная тварь стала вторичной, по теории вероятности я бы тут уже не сидела перед вами! А если не останется наживок, не будет и бизнеса.
Хорошо получилось, складно, я торжествующе смотрю на Питера. Теорию вероятности я подзабыла, а то можно было бы выдать им и процент, но в целом я, конечно, права, это же очевидно.
Верно, неожиданно соглашается он. Тут уже не до бизнеса, это невозможно было бы скрыть. Нет, терять наживки пачками никто бы не стал.
И все-таки они погибают, чуть слышно произносит Хелен.
Надо рассуждать, на все смотреть с точки зрения тех, кто в этом заинтересован, продолжает Питер. Гибель наживки нежелательное побочное явление. Естественный убыток. Возможно, когда все только затевалось, никто этого не предусмотрел. Теперь они должны стремиться свести его к нулю. Но одновременно наживки опасны нельзя допустить, чтобы кто-то из вас, вот такая великомудрая Оса, узнала вдруг в этих тварях своих знакомых. Алекс, ты помнишь их всех, каждую свою тварь, ведь так?