Читатель хорошо помнит начало девяностых годов прошлого века в России, когда на фоне разрушения страны (и морали в целом) в телевизоре зарезвились жулики с банками, наполненными святой водой, заклинатели, готовые силой слова остановить террористов в Чечне, целители Прохоры Лукичи, избавлявшие пассами от бесплодия и порчи, прочие сыны господни, обладавшие почти всегда какой-нибудь уникальной, труднодоказуемой способностью. И как образованные люди, врачи, педагоги и инженеры на полном серьёзе слушали преподносимый им бред и по команде делали движения конечностями. Точно такие же процессы, только в ещё более концентрированном виде происходили в Древнем Риме.
В то же самое время начались и пассы основных церквей.
Не все новоявленные пророки были проходимцами. Многие из них, как и в древние времена, было просто психически больные люди и действительно верили в свою миссию. Святой Франциск, посвящавший своё время нравственному воспитанию птиц, был не худшим из них, наблюдались персоны и похлеще.
Что творилось в подобные времена в Древнем Риме или Иудее даже представить невозможно! Это было воистину броуновское движение «святых» и «пророков» проходимцев и жуликов всех мастей на фоне диких, тёмных, запуганных толп. «Пророки» тысячами бродили по средиземноморским странам, пытаясь привлечь к себе внимание фокусами, заклинаниями, проклятиями, танцами, пророчествами, воплями и криками, оттачивая своё мастерство ораторского воздействия на часто психически больных людей, и будучи сами иногда психически нездоровыми, конкурировали между собой, как могли. Конечно, они стремились в силу своих способностей выработать некую, как им казалось, стройную систему взглядов. Иногда чересчур зарвавшихся в своих лекциях пророков прореживали римляне, иногда иудейские жрецы. Именно поэтому пророки стремились переходить грань дозволенного запретный плод даже ценой жизни был особенно сладок. Страх и надежда вот два состояния человека, к которым пророки присматривались с особым вниманием. В гниющем позднеантичном рассоле, сдобренном своеобразными анарейскими специями историческими комплексами, навсегда увековеченными в ветхом завете, неприязнью десяти тысяч рабов-иудеев, строивших Колизей под надзором римлян, к своим господам и стало модной сначала в форме почти анекдотической версия о воздаянии после смерти. Уже тогда в сознании праотцев христианства был совершён изумительным моральный кульбит, возносивший на олимп сумасшедшего, бродягу и бездельника, и свергавший в низ социальной лестницы нормального, здравомыслящего члена сообщества гордеца, честняги и труженика. Ещё не было ни Христа, ни других страдальцев, а уже почудилось в электрическом воздухе, что будущему Суперстрадальцу надо воздать чем-нибудь. А не воздадите плохо будет!
Страдалец должен был появиться, дело было только за теми, кто выдует его образ из мрачных туч безвременья.
Праевангелия вообще не содержат имён, они туманны, как заря коммунизма: «Подождите, вот скоро появится Великий Наставник (Учитель), который так опередит время, что его речей не поймут настолько, что он точно будет убит, а потом спустя время обожествлён нами, членами гностических сект» таков смысл этих праевангелий. Основной план существования «Праучителя» был нарисован ещё до его появления на свет, и дело было только затем, чтобы наполнить сухую гностическую схему милыми для каждого тёмного человека деталями. За этим не стало! Удивительно только слабоумие этих сообществ то, что любой пиарщик или корреспондент какой-нибудь газеты делает за несколько часов, ими было свершено за столетия!
Глубинная вера человека в то, что чудо всё равно придёт это та верёвочка перед мордой осла, на которой повесили морковку рай для примерных, послушных учеников. Сзади был ад со смолой и редкими, но мучительными видами пыток.
А кто не поверит во всю эту тёмную историю, тот самый плохой человек! Но их герой, их страдалец, это уже чувствовалось, будет не абы каким, а суперстрадальцем, и он удивит всех не мелкими чудесами и фокусами, а чудесами на полную катушку. Римским проституткам, бомжам и бездельникам, совершенно искренне думавшим, что булки растут на деревьях, а талончики на посещение игр и публичных домов будут выдаваться вечно, нравились россказни о чудесных оживлениях, накормлениях, хождениях по водам, полётах во сне и наяву.
Христианство было Голливудом древнего мира. Оставалось последнее незадействованное чудо чудо всех чуд попытаться оживить убитого. Оживить и заставить тех, кто этого никак не мог и не должен был видеть, поверить в это! Наркоманы и сумасшедшие таким образом довершили дело рождения новой веры. Для них эти россказни были неким древним Голливудом, в меру своих сил способным утолить людскую потребность к пикантным зрелищам. Особенно люмпенам нравилось скрытое отрицание всех основ государственности, попрание всех законов Природы, бывшее в главных постулатах зарождавшегося христианства. Умаление государственного Левиафана даже на словах льстит маленькому человеку, делает его как бы крупнее. А приближение к новому типу чудес создаёт у него в мозгу комплекс приобщения к Чуду.
Кнут и Пряник богословия
Естественно, что во времена становления этой религии для обработки публики применялись все опробованные веками методы заманухи и запугивания. Сейчас эти методы называются «психологическим давлением». Эти методы находят своё отражение в текстах евангелий и особенно в текстах евангелий апокрифических в прошлом святых христианских текстов, выброшенных из канона в разные времена при разных обстоятельствах. «Сделаешь так получишь то, а не сделаешь, потеряешь глаз или ребёнка!» вот основной мотив многих мест этих, к сожалению забытых нами произведений.
Однако следует подчеркнуть, что с момента их появления и до того момента, когда они в силу разных общественных и внутрицерковных причин были исключены из канона, прошли века. То есть эти тексты длительное время были для христиан такими же святыми текстами, как каноническое пятикнижие и так же, как евангелие от Луки или Матфея навязывались пастве. В этом контексте очень трудно понять точку зрения христианских иерархов, всячески открещивающихся ныне от своей же «святой» истории.
«Победители Смерти»
«И сама смерть будет побеждена».
Автор высказывания, а заодно и один из самых главных христианских столпов, не знал, что его высказывание показало его истинную богоборческую сущность. Жизнь, неукоснительно в Природе оканчивающаяся рано или поздно естественной смертью это и есть основной замысел Бога и Природы, есть основной Закон Природы. Его справедливость состоит в том, что этот закон универсален, и нет ни одного живого организма, которому не уготован срок. Эти законы проявлялись всегда, миллионы лет, и даже выделение человека из Природы и попытки его извращать их течение не привело к сколько-нибудь интересным результатам. Живое рождалось, жило и всегда умирало, давая потомство. И никогда не было ни одного живого существа, к которому Природа благоволила столь сильно, что одарила бессмертием, или даже простым оживлением. Поколения должны сменять друг друга, периодически освобождая поле для нового акта драмы под названием Жизнь. Отжившее должно уходить в землю. Тот, кто отрицает Смерть, отрицает и Природу (или Бога), который эту жесткую, внешне безжалостную, но в глубине своей высоко справедливую систему самообновления (и в этом смысле вечной жизни) создал внутри себя. Отрицая смерть, христианин хочет смешать Планы Природы, помешать действию Божественного Провидения. То есть на самом деле, нет ничего более противного Природе, или Богу, чем крючкотвор-христиании с его кознями, беспочвенной маниловской мечтательностью и в результате наглой ложью для всех.
По мере того, как древние Боги агонизировали посреди развлечений и скуки, средний класс античного мира погибал в войнах и таял экономически из-за грубого вмешательства государства, по мере того, как люмпены не по дням, а по часам росли численно, требуя всё новых расходов, христианство всходило как опара на дрожжах. И рыба была первым символом нового движения.
Кто Дирижирует Массовкой?
Ясно, что легче всего под благостную сень христианских организаций разного толка, прежде всего, как и Римские времена попадают внутренне маргинальные люди, неуверенные, бедные, перенёсшие несчастья, больные, наркоманы, алкоголики и т. п. В общем, разный потерянный люд. Больные элементы природы. В животном мире больное животное сразу же уничтожается, несмотря на своё желание жить. Больная львица, лев с хромой ногой не в силах догнать антилопу и умирают от голода и чувства ненужности, с помощью которого Природа ускоряет их уход. В обществе, а оно никогда не было здоровым, больному телу или тем более разуму уцелеть несравненно легче. Смятённый, поверженный человек ищет лекарства от душевной боли и как ему кажется, и часто (но, слава Богу, далеко не всегда) по совету соседки тёти Клавы, уже испытавшей чудесное средство церковного успокоения, направляется в ближайшую церковь. Тем более, что если в её районе наверняка есть большие проблемы с продуктовыми магазинами, то с церквями их уже нет. Церкви теперь уже ездят на паровозных колёсах, пароходах, служба ведётся и на северном полюсе. Как и Римские времена, внутри церкви оказывается довольно много людей высшего света, что только подтверждает тезис классика марксизма-ленинизма о гнилости нынешних высших сословий.
Эти люди как бы высшего света, увы, всегда являются флюгерами, только и способными на то, как улавливать дуновение политической конъюнктуры. Итак, они в церкви. Что же их сюда влечёт кроме позолоты? Все они объеденены здесь общим чувством сопричастности с героем, который тоже, будучи, подобно им, птицей невеликой, немало пострадал от неправедной власти, терпел муки, унижения, погиб на кресте, но вопреки всему, в конце концов, был вознаграждён за свои страдания и мученическую смерть поспешным и труднообъяснимым оживлением и вознесением на небо. Талантом ловко нарушать законы Природы его наградил сам Бог, и миллионы свидетелей и уверовавших самое лучшее доказательство истинности произошедшего. Людей уверяют, что этот замечательный человек, сумевший обрести новую жизнь после смерти, ещё вернётся к ним, вернётся, дабы поставить заключительную точку в мировой истории и будет судить вся и всех по их заслугам. Каждый из них верит, что будет выделен этим высшим существом и попадёт в высшие сферы новой иерархии, иерархии, вверху которой некий Рай, а в самом низу Ад.