А может быть и нет. Может быть, «часы» на изучение внутреннего ориентирования должна предусматривать не школьная (или университетская) программа, а наш внутренний завуч, отвечающий за развитие одной-единственной личности. Но и в этом случае необходимо множество разнообразных учебных пособий, подходящих для разных интеллектов и темпераментов, необходимы учителя-консультанты, необходимы факультативные занятия, куда можно придти со своими вопросами.
Что же касается экзаменов, то жизнь устраивает их нам неожиданно и достаточно часто, не оглядываясь на то, усердно ли мы занимаемся самым важным предметом или валяем дурака, на что каждый, наверное, тоже имеет право.
Впрочем, в ожидании тех чудесных времён, когда значение внутренней культуры получит всеобщее признание, каждый из нас может признать её значение для себя. Каждый может уделить внимание внутреннему ориентированию, начиная с любого мгновения. И раз мы с тобой, читатель, встретились на страницах этой книги, значит для нас это мгновение уже когда-то настало.
Где я внутри себя?
С выяснения смысла названия книги, наверное, следовало её начать. Тем более, что название со странностью. «Человек среди учений» это ещё понятно. Но «Человек среди чувств»?..
Среди чьих чувств? Ведь не среди чужих. А если среди своих, то разве чувства человека это не он сам? Как это возможно: быть среди себя самого?
На вопрос «возможно ли это?» ответить легче. Достаточно рассказать сказку.
На вопрос «как это возможно?» ответить труднее. Пришлось бы рассказать множество сказок. Для каждого свою. Но что-то в них было бы общее.
Погоня за вдохновением
Сидел как-то поэт в саду и сочинял стихи: пришло к нему вдохновение. И вдруг ему стало ужасно интересно рассмотреть вдохновение поближе. Протянул к нему руку, а вдохновение наутёк. А поэт за ним!..
По сторонам поэт не оглядывался, лишь бы не отстать. Даже и не заметил, как это они среди зеркальных избушек оказались. В какую-то из них вдохновение и нырнуло. Вот только в какую?
Подбежал поэт к одной избушке, распахнул зеркальную дверь, спрашивает: «Не здесь вдохновение?» «Да нет, говорит хозяин избушки. Это я тут живу, любитель природы».
Бегает поэт по избушкам, ищет вдохновение. А ему то любитель порассуждать попадётся, то любитель повыступать, то ещё кто-нибудь.
Тут заметил он, что его отражение в зеркальных избушках всё бледнее становится, а сами избушки всё прозрачнее. Ещё заметил, что избушки эти далеко тянутся, когда это все их обойдёшь?
Но поэт не расстроился. Идёт неторопливо, разглядывает жителей разнообразных за прозрачными стенами. Сам уже и не отражается ингде, словно его и нету.
Только вдруг вспомнил он, что стихотворение своё не дописал. Вернуться захотел. Только как же это сделать? Глаза зажмурил, головой потряс. Открыл глаза а он уже в саду. И вдохновение где-то рядом мелькает. Не стал поэт больше его выслеживать, а скорее принялся за стихи.
По разным побуждениям и с разными целями человек может оказаться среди обитателей своего внутреннего мира. Каждый обитатель это он, и сам наблюдатель это он.
В каждом из обитателей своего внутреннего мира я могу узнать себя самого. Каждый отражает какую-то сторону моего существования. И каждое из таких отражений, как только я разглядел его, уже стало чем-то самостоятельным.
И когда я обнаружу, что все они, эти обитатели-отражения, живут сами по себе, я останусь лишь наблюдателем. Невидимым наблюдателем, прозрачным путешественником, бесплотным вниманием к подробностям внутреннего мира.
Вот это чистое «я» и можно назвать человеком среди чувств. Человеком среди чувств и всего остального, что может встретиться нам в той нашей персональной вселенной, где так легко очутиться и где мы так плохо, к сожалению, ориентируемся.
Человек среди чувств это центральное ядро человеческой души, её суть.
Это её главный хозяин, постоянно осматривающий (если он действительно хозяйничает) всё, с чем он имеет дело.
Если не принимать во внимание этого хозяина, человеческая душа оказывается всего лишь психикой, достаточно механической структурой, в которой можно высматривать и подкручивать те или иные винтики. Многие такие вещи можно делать даже со стороны.
Но книга эта обращена именно к хозяину. К хозяину своей души, озабоченному её состоянием и развитием. И вместе с тем что важно! озабоченному не только этим.
Усердный домосед
Откуда появился Фортер в этом городке, никто не знал. Построил он себе домик на окраине и стал там жить. Только жил он очень странно.
Колодец он выкопал в пристроечке к дому, там воду и брал. Хлев да курятник тоже с домом соединялись. Дверь открыл и уже там. Да и всё остальное так Фортер сделал, что из дому вовсе не выходил.
Однажды сосед к нему в гости пришёл. Посидели, поговорили. Потом сосед к себе в гости позвал. Фортер обещал через несколько дней выбраться. Так за эти дни он целую галерейку провёл от своего дома к соседнему.
Прошёл по галерейке, постучался вот он и в гостях. Соседской дочке так это понравилось, что она тут же за Фортера замуж вышла, и зажили они одним домом.
Фортер замечательным хозяином был. Всё построит, оборудует, починит. Один у него был недостаток: не любил из дома выходить. Даже грибы у себя в погребе разводил, чтобы в лес за ними не ходить. Никак жена не могла к этому привыкнуть. Видит, что Фортера не переделаешь, обиделась и ушла обратно к родителям жить. И галерейку между домами разобрали.
После этого Фортера очень долго никто не видел. Он и дверь никому на стук не открывал. Когда уже холодать стало, а у него из трубы всё дыма не видно было, решились соседи, дверь высадили и в дом зашли.
Пусто в доме. Только в одной из пристроек у погреба дверь открыта. Спустились в погреб, смотрят: по стенам грибы растут, а посредине лестница ещё глубже ведёт. Сошли по ней, а дальше коридоры начинаются, и уходит те коридоры далеко-далеко, глубоко-глубоко, и никто не знает, по какому из них Фортер ушёл.
Повздыхали все и пошли обратно. Так и ждут с тех пор: может вернётся?..
Будем надеяться, конечно, что вернётся. И постараемся избежать соблазна надо всем своим возвести крышу и стены, объявляя это чисто внутренним делом.
Бескрайность внутреннего мира не означает второстепенности или иллюзорности мира внешнего. Между этими двумя мирами множество разнообразных окон, дверей и широких ворот. Все их не позапираешь. Внутреннее ориентирование тесно связано с ориентированием во внешнем мире, и вряд ли одно из них возможно вовсе без другого.
Но «я», ориентирующееся во внешнем мире, это уже вовсе не тот прозрачный человек-среди-чувств, который является наблюдателем и хозяином внутреннего мира. Это скорее человек-состоящий-из-чувств. Состоящий из чувств и всего остального, чем наполнена душа. Это управитель пёстрого внутреннего мира вместе с ним самим.
Наверное, и это ещё не всё. Есть ещё один мир, по отношению к которому человеческое «я» приобретает ещё одно качество.
Как назвать этот мир? Что о нём можно утверждать с какой-нибудь определённостью?..
Лучше рассказать о нём сказку.
Время нежданного перерыва
Где-то когда-то, но вроде бы почти в наше время, жил да был человек по имени Лок. На работе он руководил Главным дополнительным отделом, и день его был расписан по минутам. С работы он спешил домой, чтобы помочь жене по хозяйству и поиграть с детьми во что они захотят. На семейную жизнь у Лока уходили и все выходные, потому что на что же ещё уходить выходным?
Однажды Лок проводил совещание, и вдруг всё вокруг замерло, замерцало и растворилось в пространстве. Смотрнит Лок летит он, как птица, среди радужных волн света, а рядом с ним летит крылатая звезда и улыбается ему.
Что случилось? беспокоится Лок. Мне совещание надо закончить. Что за перерыв?
Перерыв для полёта по вечности, поёт ему звезда.
Но я не могу вечно летать. Подчинённые ждут. А дома жена и дети.
Подышишь вечностью, так лучше и поработаешь, поёт крылатая звезда. И домой глоток вечности принесёшь.
Тогда хорошо, успокоился Лок. И стал летать по вечности.
Летал, сколько смог. Потом раз! и уже перед ним подчинённые. Ждут, что ещё обсудить надо.
Ну, и самое главное, сказал неожиданно для себя начальник Главного дополнительного отдела, не забывать про перерыв для полётов по вечности.
Отпустил он удивлённых подчинённых и ушёл посреди рабочего дня домой. Надо же своим поскорее глоток вечности принести. Пока не выдохся.
Каждый с этим миром встречается по-своему, у каждого свой нежданный перерыв. Поэтому так трудно о говорить об этом мире, выходящем за пределы внутреннего и внешнего.
Но тот, для кого этот третий мир не просто сказка, знает о своём «я», способном оставить на время позади все проблемы внутреннего мира. Это уже не прозрачное «я» внутреннего самопогружения, не пёстрое «я», выбирающее свой внешний путь. Это простое, неделимое, цельное «я», летящее в пространстве тайны.
Летящее «я» неотделимо от прозрачного «я» и от пёстрого «я», так же как и они неотделимы друг от друга. Мы будем помнить о каждом из них, потому что из их соединения и возникает понятие «человек».
Разум: зрячий свет
Среди всех наших средств ориентирования есть одно совершенно особое, которое можно уверенно назвать нашим главным средством ориентирования.
Это разум, наша основная способность к виденью происходящего снаружи и внутри.
Старинная метафора «свет разума» удивительно точна. Разум это то, благодаря чему мы можем осмотреться в себе и как следует рассмотреть то, что вне нас.
Ещё точнее метафора более парадоксальная: разум это зрячий свет. Да, это одновременно и свет, и способность видеть.
Разум позволяет нам наблюдать и постигать всё, с чем имеет дело наше сознание. Без него мы могли бы переживать свои внутренние события, но не осмысливать их. Мы жили бы на ощупь. В этом отличие разума от всех наших ощущений, от эмоций и чувств.
Ещё точнее метафора более парадоксальная: разум это зрячий свет. Да, это одновременно и свет, и способность видеть.
Разум позволяет нам наблюдать и постигать всё, с чем имеет дело наше сознание. Без него мы могли бы переживать свои внутренние события, но не осмысливать их. Мы жили бы на ощупь. В этом отличие разума от всех наших ощущений, от эмоций и чувств.