Конечно, в больших городах разница между кастами постепенно стирается. Там, где играют роль большие деньги и власть, мало кто задумывается о том, к какой касте принадлежит человек. Бизнес живет по законам преумножения денег. А истинным божеством для Индии являются именно деньги и золото. Деньги не пахнут, им безразлично, к какой касте ты принадлежишь.
Перед законом все касты в современной Индии равны. Среди богатых бизнесменов и влиятельных политиков в Индии все больше становится представителей самых низших каст и даже «неприкасаемых». Старые традиции в больших городах уже не так сильны. К примеру, если миллионер или миллиардер, пробившийся к богатству из низших каст, захочет взять в жены девушку из семьи браминов, в подавляющем большинстве случаев никто ему перечить не станет. Родители будут рады выдать дочь за богача или за влиятельного политика, к какой бы касте не принадлежали его предки.
В больших городах, среди образованной части населения все меньше и меньше граждан обращают внимание на принадлежность к той или иной касте. Это считается дурным тоном. Но в сельской Индии, где по-прежнему проживает большая часть населения страны, кастовое мышление все еще живо. Для них вопрос о том, к какой касте принадлежит человек, остается значимым. В таких районах, каким бы богатым бизнесменом или влиятельным политиком не стал выходец из низших каст, его никогда не пригласят в высшее общество.
До сих пор во многих районах Индии смешение в браке с низшими кастами считается позором для рода, которое жестоко наказывается. Дети браминов должны жениться только на детях браминов или на худой конец на детях кшатриев. Даже смешение браминов с вайшьями считается страшным грехом и несмываемым позором, расплачиваться за который подчас приходится смертью.
Иногда дети из высших каст нарушают запреты, бегут из родительского дома и тайно женятся вдали от родных краев. Они могут годами жить вместе, растить детей, благоденствовать, но тень родового позора и страх наказания всегда будут их преследовать.
Периодически в индийскую прессу просачивается информация об очередных случаях расправы над отступниками. Как правило, кровавую вендетту устраивают братья невесты из семьи браминов или кшатриев, сбежавшей из дома и связавшей свою жизнь с представителем низших каст. Братья находят их, порой, спустя многие годы после побега. Обычное наказание за такое нарушение смерть. И никакие законы, никакие ветры перемен, никакие изменения нравов мстителей в этом не останавливают. Кастовая система по-прежнему играет большое значение в Индии.
Мусульманка
Башар заранее готовил меня к тому, что, связав с ним свою жизнь, я должна буду принять мусульманство. Меня такая перспектива нисколько не пугала, после восемнадцати лет индуизма и христианства хотелось попробовать что-нибудь новое.
Переехав к Башару, я стала свидетелем ежедневно совершаемых религиозных обрядов. Пять раз в день совершался намаз, плюс утренняя «сала», то есть молитва и множество праздников. В среде Башара было много друзей и родственников сплошь мусульмане. Все близкие мужского пола очень тепло приняли меня, поздравляя Башара с чудесным выбором. Все близкие женского пола испытали зависть к моей красоте и отказались принимать меня близко в свой круг, называя «неверной».
Мне нравились друзья Башара, но не нравился статус «неверной». Я сама вызвалась носить паранджу. Башар подарил мне очень элегантную паранджу из Саудовской Аравии, лицо в ней можно было закрывать или оставлять открытым. При взгляде на меня в парандже с открытым лицом друзья Башара восхищенно раскрывали глаза, охали и ахали, называя прекраснейшим творением Аллаха.
Башар подарил мне Коран сначала на английском, а потом и на арабском языке. Вместе мы принялись изучать эту книгу, заучивая каждое слово. Я с детства обладала феноменальной памятью. Стоило мне прочитать текст хоть один раз, как я запоминала его дословно, с каждой точкой и запятой.
Мусульманство требует от правоверных точного заучивания каждой буквы Корана, что я с успехом и делала. Вскоре я уже знала весь Коран наизусть на английском языке. Но и этого мне было мало. Я начала учить арабский язык и очень быстро продвинулась в этом направлении. Спустя всего пару месяцев, я уже читала Коран по-арабски.
На самом деле я все еще была ребенком, которому нравилось играть во что-то новое. В ту пору я совершенно не задавалась вопросами о глубинных различиях между индуизмом, христианством и мусульманством. Мне было просто интересно познавать то, что я еще не знала, без всякого фанатизма.
Но мое окружение приняло все всерьез. Башар торжественно предложил мне перейти в лоно ислама. Я легко согласилась. Больше всего мне нравилась грядущая церемония и подарки. Церемония действительно получилась очень праздничной и красивой. Меня принимали в ислам так, словно спасенную душу чествовали в раю. В итоге я получила новое имя Асфура, что в переводе с арабского означает птица.
С этого момента Арчена-Рича-Асфура стала полноправной мусульманкой. Пять раз в день я исполняла намаз, а утром читала «сала». Вместе с новой общиной я соблюдала пост в священный месяц Рамадан и праздновала Идаль-Фитр, более знакомый российским мусульманам под названием Ураза-байрам.
Не могу сказать, что с принятием мусульманства моя жизнь сильно изменилась, каких-либо явных перемен я не заметила. Паранджа оказалась удивительно удобной одеждой, я носила ее с удовольствием, впервые в жизни я могла спокойно пройти по улице, не раздражаясь от бесчисленных взглядов мужчин и женщин, рассматривающих меня, как инопланетянку.
Паранджа позволяет женщинам оставаться нетронутой грязными взглядами, сохранять покой, комфорт и безопасность. Мне очень понравилась паранджа! Пятиразовый ежедневный намаз мне также пришелся по душе, это помогает дисциплинировать жизнь, вести ее в правильном направлении. Так что с мусульманством у меня никаких проблем не возникло.
Паранджа позволяет женщинам оставаться нетронутой грязными взглядами, сохранять покой, комфорт и безопасность. Мне очень понравилась паранджа! Пятиразовый ежедневный намаз мне также пришелся по душе, это помогает дисциплинировать жизнь, вести ее в правильном направлении. Так что с мусульманством у меня никаких проблем не возникло.
Второй Гоа
В расцвете отношений Башар подарил мне романтическое путешествие, поездку в Гоа. Мы провели в Гоа две недели. Жили в простеньком гест-хаусе в Арамболе. Но волшебная магия Гоа не открылась мне и со второго раза.
В 2001 году в Арамболе были открыты всего несколько гест-хаусов и пляжных кафе. Каждый вечер немногочисленные хиппи собирались на пляже у костров и устраивали импровизированные концерты. Но культура и музыка хиппи были бесконечно далеки от меня, я скучала в Арамболе. О существовании транс-пати в Анджуне и Вагаторе я тогда ничего не знала.
Я наблюдала океан, кокосовые деревья, скалы все это, конечно, было интересно и не похоже на мир, в котором я жила. Но в ту пору красота природы очень мало значила для меня, я ощущала себя частью большого города и была уверена в том, что живу в самом прекрасном месте на земле. Возможно поэтому, второе пребывание в Гоа мне почти не запомнилось. Я без сожаления вернулась в родной Бангалор, где меня ждали любимые клубы.
Опасные удовольствия
Главной моей страстью продолжали оставаться клубы. В клубах меня любили и знали, я была Звездой номер один клубной жизни Бангалора в 2001 2006 годах. Моя фотография появлялась на обложке популярного в Бангалоре журнала о клубной жизни. Я регулярно давала интервью различным телеканалам, снимающим ролики о клубной жизни Бангалора. Меня снимали на переднем плане в массовках к различным фильмам, эпизоды которых по сюжету происходили в клубах. Меня знала вся богема Бангалора, и я знала почти всех. Сотни мужчин сходили от меня с ума, и мне это очень нравилось.
Мужчины приходили в клубы в стильных костюмах и рубашках, из под расстегнутых воротников которых сияли на груди золотые цепи, а их пальцы украшали массивные перстни. Между мужчинами шла бесконечная конкуренция, но, в отличие от женской, она выражалась не в соперничестве вещами, а в том, с кем в клуб пришла самая красивая девушка. Уже после девушки по значению шла марка автомобиля, на котором мужчина приехал в клуб и все остальное.
Поскольку я всегда была самой красивой в любом клубе, на меня обрушивалось столько внимания мужчин, что нередко это заканчивалось драками и даже массовыми побоищами. Меня это очень забавляло. Я охотно устраивала мужчинам розыгрыши, поражаясь, до какой степени идиотизма и безумия доходит «сильный» пол, волочась за юной красавицей.
Любимым моим развлечением было позвонить среди ночи одному из богатых поклонников и сказать, что прямо сейчас я решилась поехать с ним на свидание. Мужчина мгновенно срывался из дома, в котором подчас оставлял жену и детей, и мчался по ночному Бангалору к моему дому. Я велела мужчине ждать в машине, после чего отключала телефон и ложилась спать.
Это была одна из моих невиннейших шалостей, порой, я шутила над мужчинами гораздо хуже. Но ни один поклонник ни разу не посмел даже выразить мне возмущение, все они готовы были стоически выносить любые унижения и оскорбления, лишь бы не потерять хрупкую надежду на то, что однажды на них снизойдет благодать в виде раскрывшей свои объятия красавицы. Возможно, такая терпимость индийских мужчин объясняется тем, что красивых девушек в Индии гораздо меньше, чем долларовых миллиардеров и обладание ими гораздо дороже, чем любые блага, которые можно приобрести.
Но риск мести от одного из фанатичных поклонников был даже не самым большим для меня. В Индии действует множество религиозных групп, которые самыми варварскими способами уничтожают малейшие проявления женской свободы.
Толпы религиозных фанатиков врываются в клубы, ловят женщин и избивают их. Участники «Шивсена» и других подобных им группировок таким образом «борются» за чистоту своей веры и традиций. Для этого им не всегда даже нужно врываться в клуб, они нападают на женщин посреди бела дня на улицах городов, в том числе, в столице Дели. Причиной побоев становятся обычные джинсы, которая посмела надеть женщина.
Побои снимаются на камеру, выкладываются в интернет. Порой, рядом присутствует полиция. Но до ареста воинствующих хулиганов с религиозным оттенком дело так и не доходит, ведь формально фанатики защищают национальные ценности.