Если сход согласится, по деревням пойдем, читать будем Сумлевается кое-кто, надо ли?
ЕГОР
Вот и я
ИГНАТ АЛЕКСЕЕВИЧ
Надо-надо! Моготы нет терпеть. И просвета нету. Покуда весь народ слова не скажет, так и будет править лихо на Руси. Ежли власть трудового народа, пущай народ и правит, а не под Маркелинскую плетку пляшет. Мы решим, решим!
МАРИЯ ПЕТРОВНА
Сынов, говорю, не путай
ИГНАТ АЛЕКСЕЕВИЧ
Ты зачем на паперть полез, а? Если б не расстрел, я б с тобой чикаться не стал, не одну б хворостину измутызгал о хребет, неповадно чтоб было
ЕГОР
Я не сам, вытянули.
ИГНАТ АЛЕКСЕЕВИЧ
Вытянули его Головы нет? И с этим Чиркуном не вожжайся, подальше держись. Никудышный он человек. Поплачет из-за него народ, ой поплачет Ты отпускник, отдыхай, копи силы, а к нам не лезь. Ты отстал оборкаться не успел, да и не к чему тут без тебя жисть кутыркнулась, раздрызганная стала, все, как слепые посерёд леса, один туды тянет, другой сюды. Никто не знает, где дорога, а все указывают. Иной, скороземельный, таким соловьем поет, точно, мол, знает, за каким бугром рай заслушаешься, бегом бежать следом охота, а приглядишься Неча те делать на сходе, отдыхай. Сами как-нибудь расхомутаемся
НАТ. УЛИЦА ДЕРЕВНИ ВЕЧЕР
Егор стоит у колодца возле избы попа. Скрипит входная дверь. Егор хватается за ведро, опускает его в колодец, позвякивая цепью, а сам смотрит в сторону избы попа.
С крыльца по ступеням легко слетает Настя и быстро направляется к нему. Егор отпускает ведро, и оно гремит цепью, резко взлетая вверх. Егор и Настя надолго сливаются в объятьях.
ЕГОР
Касаточка ты моя! Как я тебя лелеять буду!
Доносится скрип двери от избы попа, и они выпускают друг друга из объятий, оглядываются на избу.
ЕГОР
(шепотом)
Отец?
НАСТЕНЬКА
Не знаю Вряд ли. У нас сейчас полно незваных гостей.