На следующее утро Степан встал в семь часов и заставил себя сделать зарядку. Потом в своей деловой тетради он написал на обратной стороне обложки большими буквами цель номер один: «Выжить в Благодати до конца года».
Один год это всего лишь год, это очень мало. Он прослужил, потратил лучшие годы жизни в армии, целых двадцать лет. Это треть или четверть нормальной человеческой жизни. Эта цель дала сил Степану. Он трудился спокойно, а вечером сидя на лавке, смотрел на трассу.
Скоро абсолютное одиночество кончилось. Когда местные прознали про его хозяйство, к нему потянулись ходоки из окрестных сёл и деревень. Они приходили потрёпанные в страшных одеждах. Просили денег, мелочь. Они полагали, что он богатый чудак, который от нечего делать поселился в их забытом богом крае. Степан отвечал им суровым отказом, но однажды среди таких ходоков ему встретился забавный оригинал. Это был малого роста в старом синем пальто и коричневой кепке мужчина неопределённого возраста. Он назвался:
Меня все Егорыч тут зовут.
Он курил дешёвую папиросу.
Вначале он не был оригинален.
Уважаемый, не окажите помощь страждущему и нуждающемуся аборигену? спросил Егорыч.
Проваливай отсюда, абориген. Помоги себе сам устройся на работу и заработай на свои нужды, сразу пошёл в атаку Степан.
Но Егорыч не испугался.
Может быть, у тебя работка найдётся какая?
Степан задумался.
А, что ты можешь?
Я всё могу.
Сено накосить и прополоть свеклу и морковь сможешь?
Справлюсь.
Егорыч принялся за работу. Вечером Степан вручил Егорычу пятьсот рублей.
Ого.
Егорыч будто не поверил глазам своим.
Хочешь, оставайся ночевать у меня, предложил Степан.
Нет. Я дойду до дома. Такое дело. Надо же жену порадовать.
Егорыч посеменил в сторону трассы. Жил он в Ленино.
Теперь у Степана появился работник, с которым дни стали протекать не так скучно. Было с кем поговорить. Они беседовали, сидя на лавке. Егорыч обычно при этом закуривал папиросу для того, чтобы разговор был вкуснее, как он отмечал. Он порой делал Степану замечания.
Зря ты, Степан, так круто себя ведёшь по отношению к местному населению.
Егорыч имел в виду, что Степан отвадил от своего хозяйства ходоков-попрошаек.
Традиции надо уважать, продолжал Егорыч. Традиции местного населения. Иначе может возникнуть конфликт и противостояние.
И как ты себе представляешь уважение традиций в моей ситуации? иронично спросил Степан.
Можно подать немного страждущим, и даже выпить с ними за их здоровье. Это такой обычай. Надо, чтобы было всё, как у людей, как надо.
Как у людей? Это психология стада баранов. Ты посмотри на них, на кого они похожи. Больше на животных, нежели на людей.
Егорыч усмехнулся.
Молод ты Степан. Я сам когда-то думал, как ты. Да жизнь не таких вольнодумцев обламывала в наших краях.
История жизни Егорыча была необычной. Он не был похож на многих своих земляков. Ему было уже шестьдесят три года. В советское время он работал киномехаником в местном доме культуры, крутил фильмы и подрабатывал фотосъёмкой. Он читал умные книжки, а во время перестройки даже баловался тем, что читал «Огонёк». В девяностые годы глубинка начала загибаться. Загнулась киноиндустрия. Кино перестали показывать в Ленино. Где только не работал Егорыч. Он ездил на заработки в Питер и Вологду. Немного поработал в Москве на стройке. Годы брали своё и силы были уже не те. Последние годы Егорыч работал сторожем в детском саду в Клеверово, а потом и это место потерял. Он жил на одну лишь пенсию с женой Елизаветой, тоже пенсионеркой. Редко, раз в год, а то и реже, деньги присылал сын Константин моряк дальнего плавания, живший в Калининграде. Иногда у Егорыча были трудные периоды в общении с соседями и односельчанами. Они не понимали его. Он не понимал их. Пару раз его серьёзно поколотили. Потом Егорыч помирился с ними и с действительностью. Выпили и помирились. С земляками Егорыч старался никогда не говорить на политические и культурные темы.