Существует достаточно много отличий модели неустойчивого, т. е. современного развития (НУР), и модели устойчивого развития. Основное отличие заключается, конечно, в том, что новая модель даёт возможность человечеству выжить, а биосфере сохраниться как естественному фундаменту любой жизни на нашей планете. Это основное отличие связано с разрешением основного социоприродного противоречия и проявляется более конкретно в особенностях функционирования обеих моделей.
Модель НУР справедливо именуется экономоцентрической моделью, поскольку главное предпочтение здесь отдается именно экономике, построенной на рыночных принципах, которые институционально узаконены в глобальном масштабе. С этой точки зрения все действия людей подчинены максимизации прибыли, росту экономической эффективности (производительности, рентабельности, выгоды, дохода и т. д.) [139, c. 478].
Таковы общие контуры теории УР, однако, в дальнейшем её раскрытии есть определённые различия.
Охранительная трактовка УР отражает стремление сохранить нынешнюю модель развития. Экономический рост одобряется, поскольку он создаёт предпосылки для природоохранной политики уже тем, что уничтожает нищету, которая объявляется главной причиной экологического кризиса. Рост экономики, указывают сторонники данной версии УР, стимулирует технический прогресс, необходимый для замены ограниченных естественных ресурсов неограниченными искусственными. В серьёзных социальных реформах нет необходимости; нужно строго следовать рыночным нормам хозяйствования и освобождать силы рынка от пут государственного регулирования, что станет вместе с научными достижениями залогом успеха в борьбе с экологическим кризисом. УР, согласно данной его трактовке, особая цель международного сообщества, ведущая к реальному социальноэкономическому прогрессу.
УР в версии экологической модернизации это трансформация социальных систем и институтов в соответствии с экологическими требованиями без радикальной перестройки общества. Ущерб окружающей среде наносит её сверхэксплуатация, вызываемая в том числе неопределённостью прав собственности и возможностями злоупотребления со стороны частного сектора, полагают приверженцы экомодернизации, отвергающие, однако, «коллективную собственность» на ресурсы. В отличие от предыдущей группы учёных, они выступают за усиление роли государства, за развитие под его руководством экологической отрасли в национальных экономиках. Экономический рост нужен, прежде всего, в постиндустриальных сегментах отраслях hi-tech, непроизводственной сфере и, конечно же, природоохранном секторе. Приветствуются структурные изменения в энерго- и ресурсоёмкой индустрии, «зелёный бизнес». Социал-демократы стран Европы требуют дополнить это ещё и налоговыми мерами, нацеленными на создание дополнительных рабочих мест.
Третий вариант интерпретации УР структурная экологизация. По мнению её теоретиков, экономический рост порочен и ведёт к обострению экологического кризиса. Предлагаемые сторонниками предыдущей версии УР модернизация промышленности, повышение эффективности ресурсопотребления ведут лишь к иллюзорным успехам, потому что все достигнутые на этом пути результаты «съедаются» дальнейшим экономическим ростом. Новые технологии, государственное экологическое регулирование, экологическая активность бизнеса лишь откладывают катастрофу, которая всё равно неизбежна, ибо пагубен сам вектор индустриального развития. Главный источник зла общество потребления. Необходимы преодоление господствующей системы ценностей и переход к моделям производства и потребления, базирующимся на постматериальных ценностях. Для этого нужна политическая реформа, развитие институтов народовластия и «демократии участия», причём государство не должно играть здесь определяющую роль. В любом случае должно произойти ограничение потребления в развитом мире. Сторонники данного подхода обращают пристальное внимание на социальные и международные аспекты развития, включая преодоление глобального неравенства. Версия структурной экологизации имеет ясно выраженный нормативный характер [41, c. 67-68].
Переход к устойчивому развитию, который в принципе носит глобальный характер, отвечает в долговременной перспективе государственным интересам любой страны, и Россия в этом не является исключением. Разумеется, переход к устойчивому развитию это процесс, который ещё должен развернуться в полной мере в наступившем веке. Именно от начала движения к устойчивому будущему зависит, станет ли XXI столетие (а в перспективе и третье тысячелетие) веком устойчивого развития, или человечество и далее, как это происходило в XX веке, будет стремиться к глобальной экокатастрофе. Каждая страна должна активно участвовать в процессе Рио, внося свою лепту в планетарный переход к устойчивому развитию, разрешая противоречие между моделью неустойчивого развития и той моделью сбалансированного и экологически допустимого развития, на которую мировое сообщество ориентируется после ЮНСЕД в Рио-деЖанейро и переходит с 2005 года, согласно документам ООН, Всемирного саммита по устойчивому развитию в Йоханнесбурге.
Пока в краткосрочной и отчасти в среднесрочной перспективе государственные интересы России в большей части противоречат глобальным целям перехода к устойчивому развитию. Национальную безопасность Россия должна обеспечивать в ныне существующей модели развития и в этой же модели должна реализовать в ближайшие годы выход из системного кризиса. Так что вряд ли приходится надеяться, что экологические приоритеты займут в этом процессе достойное место, как это имеет место в экономически благополучных развитых странах. И тем не менее можно считать, что во всех проводимых реформах в нашей стране должна быть чёткая ориентация на переход к устойчивому развитию. Если этого не произойдет в сознании всех ветвей государственной власти, то мы можем оказаться на периферии цивилизационного развития, которое уйдёт далеко по магистрали устойчивого развития (как в XX веке оно ушло в модели неустойчивого развития).
Поэтому в перечне государственных интересов, которые обычно формулируются в соответствующих официальных документах, в числе приоритетных (мы даже считаем, что самым стратегически приоритетным) должен появиться, в соответствии с «Концепцией перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» переход страны на новую цивилизационную модель. Точно так же среди общественных функций государства должна оказаться комплексная функция перехода к устойчивому развитию, которая в этом переходном процессе будет всё больше влиять на традиционные функции государства экономическую, социальную, обеспечение национальной безопасности и т. д. Соответственно, государственные службы, реализующие эти функции, должны также трансформироваться, а также появятся государственные органы управления, которые должны осуществлять, координировать развитие российского общества в направлении устойчивого развития [137, c. 168-169].
Поэтому в перечне государственных интересов, которые обычно формулируются в соответствующих официальных документах, в числе приоритетных (мы даже считаем, что самым стратегически приоритетным) должен появиться, в соответствии с «Концепцией перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» переход страны на новую цивилизационную модель. Точно так же среди общественных функций государства должна оказаться комплексная функция перехода к устойчивому развитию, которая в этом переходном процессе будет всё больше влиять на традиционные функции государства экономическую, социальную, обеспечение национальной безопасности и т. д. Соответственно, государственные службы, реализующие эти функции, должны также трансформироваться, а также появятся государственные органы управления, которые должны осуществлять, координировать развитие российского общества в направлении устойчивого развития [137, c. 168-169].
Россия, выбирая свой путь в будущее, должна учитывать как мировые тенденции, так и особенности своего опыта и геополитического положения, ресурсные и экологические резервы, традиции и духовный мир населения.
Главное содержание грядущего этапа развития российского общества должно определяться объективными потребностями принятия новой парадигмы развития, основанной на механизмах устойчивого и гармоничного сосуществования человека, общества и природы: эффективной, экологичной, основанной на различных формах собственности экономике, нравственном гражданском обществе и реальных правах и свободах личности. Развитие должно идти на основе интеграционной стратегии устойчивого развития, которая означает солидаризацию интересов и потребностей личности, общества и природы и обеспечивает равноправное вхождение России в систему мировых хозяйственных связей на основе принципов постиндустриального развития. Только в этом случае Россия учтёт общецивилизационные тенденции и в то же время продолжит естественный исторический путь развития на основе своего материального и духовного потенциала. Отношения между Россией и миром должны выстраиваться на основе равноправного партнёрства и взаимоуважения национальных культур без ущерба для её долговременных интересов.
Выбор долгосрочных целей и краткосрочных задач, наличие индикаторов, по которым мировое сообщество будет судить о степени продвижения страны к устойчивому развитию, представляют основу для работы над национальной стратегией устойчивого развития Российской Федерации.
Таким образом, применительно к рассматриваемой нами проблеме, при разработке стратегии устойчивого развития кроме экономических и социальных факторов большое внимание необходимо уделять и экологической составляющей, так как под влиянием антропогенного воздействия продолжает ухудшаться агроэкологическое состояние земли, в целом природных ресурсов, что тормозит развитие производства и снижает жизненный уровень сельских жителей.
1.2 Особенности устойчивого развития и функции сельских территорий
Развитие любой территории подчиняется сочетанию двух принципов: функционального соответствия и позиционному. Первый подразумевает использование земель в зависимости от их внутренних, природных свойств и ресурсной ценности. Второй требует принимать во внимание пространственное положение земель относительно других природных и антропогенных объектов, а в более широком смысле социально-экономическую обстановку.