&8. Проявляется следующее: не знания и практики мышления и понимания ведут к раскрытию, но сила всего того, без которой понимание застопориться. Эта же сила через правильную чувственность нащупывает нужное и умеет воспринимать то или иное, или сразу отвергать как ненужное. В духе познавания все: ментал, чувства, эмоции. Зачастую правильно разгадать это начувствовать нечто, как бы само придущее на ум. На самом деле чувства так же участвуют в познании. Без них, как без жидкой закваски, сухо и нескреплено. Ментал это просто только часть для сопоставления, сосредоточения и главного ведения мысли. Дух еще представлен совестью. Совесть чувствует правду совершенно. Другое дело каждый человек по-разному отстранен от нее как от «третьего глаза», через загрязнение. Правду через совесть воспринимает каждый, но вся погрешность в том и кроется, что каждый с разной степенью невосприятия принимает ее, или наоборот. Но есть и другой дуэлизм, когда не хватает, вернее сказать общей силы. К тому же у правды очень низкий рейтинг IV. Куда важнее искать и находить приоритеты любви и совершенства представленного только Божественным.
&9. Вот, например, что значит с силой рассмотреть футбол. Чувства примагнитят воспоминания дворового футбола, каким он есть интересный и захватывающий. Что мы видим на экранах? Профессионализм машинальный и блеклый. Куда пришел этот профессионализм, что смотреть в сравнении с тем, что ты знаешь о футболе и видишь на экране? Есть два направления: создание и разрушение. Он весь ушел в разрушение, все его силы и достижения сбились на это и может быть потому редко когда создается что-то по-настоящему захватывающее. Посмотрим на хоккей, вратарь занимает почти половину площади ворот; шайбе теоретически намного трудней пройти путь ввиду ее стремления идти по плоскости льда, легко перекрываемого клюшкой, совсем не то что мячу, а получается, что шайб влетает в несколько раз больше чем мячей. Сравним к тому же площадь футбольных ворот и вратаря. Действительно что-то не то с футболом, даже двор показывает, что в футболе всегда больше и легче забить гол. Мир насыщен аномалиями, это когда бы нужно делать просто прямо, а все загипнотизировано идут окольным путем. Если ты увидел ее ты совершил открытие, то есть начал размагничивать действо, или область ментала. Но в футболе несравненно цветет деградационный процесс, вызванный всеобщим к себе вниманием и прилипанием к нему душ. Их уже нельзя удовлетворить так, как футбол послевоенный создавал атмосферы на стадионах. Но в чем же все-таки суть невыразительности, почему бывает за всю игру два-три удара по воротам вообще, тогда как можно наносить удар с любого места за линией, на миг оставшись без опеки? Но уже как ослабла человеческая плоть, слишком замудрилась на технике, с каким-то иным самоощущением ведут мяч Да! Именно здесь в пользовании ногой и «зарыта собака». Мяч пользуют средней частью ступни или местом схождения ступни с ногой. То есть нога представляет из себя палку, а не клюшку, какой бы она должна применяться. То есть удары происходят не на клюшках, а главным образом на палках. Поиграйте с тем же мячом на клюшках и палках, и вы поймете, что последнее это деградация, это инвалидность. Футбол, он же соккер (носок) теоретически больше походит на легбол (нога), и в том вся его особенность. Настоящий чистый футбол диалектически удар по мячу носочком то есть по детской дворовой терминологии «пыр». Если игра перейдет на него, то измениться весь нынешний характер игры. Пыр или носок остро врезается в тело мяча и получается ему лететь не от тупой силы иного удара, а уже с появлением собственной механики разжатия. Ныне при подходе к воротам, когда на мяч наваливаются, с нападением твориться такая немощь. Для удара палкой к мячу нужно примериться, получить пространство для удара, и что самое дистрофичное, верное инвалидное, мяч этот нужно обработать. От всех этих вещей, как ненужных, футболист отказывается еще в детстве, если играет носочком, она как иноходь в конском беге. Во-первых носочком ты всегда быстрее дотянешься до мяча и с выработанными чувствами предельно правильно ударишь по нему из любого положения, будь-то мяч прыгает или летит на пролет. Здесь не надо ничего пытаться улучшить или оценивать ситуацию, один лишь футбольный инстинкт, или талант, бьешь по мячу ближайшим и самым раскрепощенным местом, то есть носочком, не раздумывая сложно и не приноравливаясь: как бы лучше принять на свою палку. Носочек единственный чистый футбол атрофировался и поэтому нет в штрафной того что нет огромного количества рикошетов, должных бы теоретически быть перед самым створом ворот. Заместо этого показ невзрачной немощи размахнуться и ударить сильно. При ударе пыром размахиваться не нужно, мгновения выигрываются даже при близости кончика носка к мячу, а удары сумасшедшие. В удар пыром не надо ошибочно вкладывать меткость и примечаемое место куда бить. Нужно лишь чувствами, как компасом чувствовать, где эта огромнейшая бездна створа ворот и как это трудно будет удержать стремительно унесущийся мяч единственными вратарскими руками, которые уже не помогут, если только мяч не попадет в них прямо. При любом косом сильном попадании: отлеты, с продолжающимся стремлением. С носочка-то как нельзя лучше сходит та центробежная сила, которая приводит мяч к заворачиванию в полете, к тому, что потом говорят: мяч сам стал. Только с носочка эту силу легче всего передавать. Удар пыром нужно не нарабатывать технически, но начувствовать. При соприкосновении ноги с мячом в любом его месте должны проявляться навыки: как поднажать и куда сместить вектор удара? Целиться точно просто запрещается, только начувствываешь ближайшее необходимое и без всякой уверенности, просто что бы хоть чего-то добиться стреляешь пыром. Пыр очень неточен, но количество опасных моментов именно из-за самой неподконтрольности и неудержимости удара возрастет во много раз. Вратарю удар пыром лучше будет отбивать, потому что такой мяч с присутствием в нем иной силы не удерживается в руках. Удар пыром почти совершенен. Если у легбольного удара, сильного, существует огромная мертвая зона недосягаемости, допустим от удара с лета сразу уйти вниз, или от удара снизу вынужденное ухождение в высоту, то у пыра мертвой зоны нет. Вот почему профессиональный игрок, много лет играет на мировом уровне, за которого плачены большие миллионы подбегает к мячу и пиипчит выше ворот в два, в три раза. Если сравнивать в других видах деятельности: это равносильно тому что бы хакер или пианиствиртуоз защемил палец между клавишами. Такими случаями возмущены даже безногие инвалиды. Но инвалидствобесталанность, здесь заключается в том что бы бить выгибом ступни, когда бы нужно просто стрелять ниже вперед, ведь перед тобой вся рампа ворот. Не надо интриговать, мяч сам пробьется, додай чувств, и свойства воды просочиться сами сработают. Провидение лучше твоих замыслов, чем тому-то паснуть или еще как исхитриться. Даже при отбое (пыром) возникала бы как мертвая зона время растерянности, когда взгляд ещё не нашел где мяч, у которого так здорово оказываться в нужном месте, быть не столько мастером футбола, сколько простым удачником и создавать новую угрозу. Удар пыром возможен из любого положения. Он силен и нагоняет чувственности. У него нет мертвых зон. Что бы мяч пролетел понизу в ударе ногой палкой нужно сделать его слабым или изворачивать ногу для удара щечкой. Удар пыром выстреливающе непредсказуем, для него даже нежелательно иметь размах уйдет магизм. Быстрый четкий начувствованный выстрел. Он не для точных перепасовок, он только что бы поражать ворота, но переходить с него нельзя, иначе будет разрушаться нагнанная чувствительность. Командам заиграющим пыром, нужно отказаться от технической блистательности, хотя две полноногие техничные африканские команды Осер и Арсенал в лиге европейских чемпионов все начало второго тайма пасовали мяч исключительно друг другу, вернее противник противнику и ничего, не мучались. Обменять технику на шквальную артиллерию это чувственно и зрелищно. Ныне засилье линейного (палочного в идеале) мыслительного футбола. Чувства добавят ощущения. С ударом пыром так перспективно нападать в одиночку на всю команду целиком, не размениваться по мелочевке с каждым, а иметь такой козырь: как выстрел в гущу и мячом, и силой, хотя бы закрутящей мяч на что-либо опасное. Пыром хорошо не только расстреливать ворота, но и подцеплять и перекидывать поверх голов на нужную, и это, когда ты вчувствуешься в удар духовно. Не носочком иначе, это никак не возможно. При пробитии штрафных или угловых, пыр дает возможность подцеплять и переправлять удар в нужную сторону. Ныне же здравствует с этим полная немочь, почти полнейший отскольз. Никакой игры на улавливание мяча как кошуком и забрасывание как пращой. В современном футболе анемировалась главная часть возможной связи с главным духовным. Ведь только с кончика ты сможешь передать в мяч силу, как с окончания твоего. Это и есть та самая возможность искусство вложить во что-то, в данном случае в мяч свою душу. В боевых искусствах, да и во многом другом, если вообще не всем, главная тенденция отхода от грубой физической силы на тонкие действенные. Именно вложить в мяч силу с кончика ноги и есть то, что потом приводит к чудесному действию. Не грубой несущей силе удара, а острой носочковой. Она усилит и облагородит траекторию полета. Это то же самое как высокие чины английского флота, заучившись на линейной (опять же) тактике морфлота целый век не одерживали побед, а какой-то лавочник, не то башмачник, на отвлеченных предметах нашел ошибку теоретически, может даже никогда не видя флота в строю. В футболе нынешнем застопорение произошло на линии соккер-легбол, носок нога. На этой ноге настоящим духовникам и можно проявить себя в создании новой лиги в перспективном в силовом плане российском футболе. Восточный народ более чувственный и он именно на этом и может создать силу, в то время как запад в силу тенденций не станет переходить с умопостроительных позиций, и все равно не добьется, если даже перейдет, когда чувственный футбол в странах с сильной чувствительностью, станет ведущим. Настоящий виртуоз это тот, кто владеет кончиком ноги в бутсе. Поле и ворота плоскости. В них нужно разбираться, а не в точках и линиях. Пыром можно исключить объем. Пыром можно наносить сильный удар низом, так что мяч, прижатый вложенной в него силой, заместо самолетной аэродинамики не взмывает по слоям вверх, а звучно шеркая оземь, пыля и брызгая попадающимися лужами, словно прижимаемый, проносится. Для того нужно просто бить носком чуть выше экватора мяча. Нюанс, но в борьбе, когда выигрывают доли секунды только такие удары, когда ты где-то сверху на удалении от мяча и действительны, и вратарю очень трудно падать до самого низа. Это почти неуловимая мертвая зона даже для выброса ноги. Но исключением для пыра является пробитие пенальтиев, здесь атавизм надёжнее.
Та же слабочувственность разъела все стороны футбольного мира. Попав в слабые руки Европы, он кроме лживых сторон действительности потерял и сакральную силу. Лига чемпионов звучит броско, блистательно внутри смысловая чушь. В ней некоторые команды даже никогда не соприкасались с высшим: быть сильнейшими чемпионом. И основная масса даже не чемпионы. Те в основном все уходят в предварительных турах. Лига чемпионов совсем не из чемпионов как это уже совсем по-европейски. Но то не важно, кому главное обертка платье, а не суть. Опять какая-то сильнейшая погрешность. Как результат европейской духовной затхлости, ведущие футбольные денежные мешки решили родить супер-лигу: на постоянной основе для наиболее привилегированных в денежном, наверное, отношении клубов. Полный разврат и проституция, уже ничем не прикрываемая и не стесняющаяся. В такой-то атмосфере, полной духовной деградации, мы видим на гаагском суде появляется Билана Плавшич, которую помнится с ее предательством общего дела использовали-использовали на извращение пути сербского народа в качестве демократической, и всякими нечестивыми методами пытались-пытались всунуть на голову или во главу, и наиспользовавшись ею как демократкой, вот уже видим стали использовать в мальчуковой роли монстра геноцида, соглашаясь простить на обмен признаний против своего бывшего соратника. То уже есть порча, типа блудства понятий. Руси, просто необходимо закрываться от запада телесно и воевать с этой растлительностью активно. Не называться Европой, но Евразией, и за это держаться, пытаясь удержать от искуса того славянские и православные народы. То, что с запада идет, то страшнее смерти, то ослабление человеческого духа всемерно. Неудивительно лигой чемпионов без чемпионов возмутились главным образом на востоке, а на западе лишь озвучили. Растленное в голове клубное первенство и кубок УЕФА превратило в бог невесть что? Потерян всякий смысл и правильность. Если Лигу чемпионов еще можно назвать лигой сильнейших, то что это за сточная муть в кубок УЕФА, ради чего играющий? Как его можно охарактеризовать: как прием отбросов сверху? Снова мертворожденный выкидыш, на какие только и способна Европа. Это как раз тот салатик, который француженка может сделать из чего угодно. И такая идея кубка кубков потеряна, как играют особые кубковые команды со своим стилем и микроклиматом. Вот одна здоровая идея с востока: сильная замыслом. Если чемпион твоей страны выиграл неизвестно какую и на каком месте находящуюся команду с другой страны, то это хорошо, но ни о чем не говорит. Но вот если седьмая команда твоего чемпионата играет с седьмой командой германского какого-нибудь чемпионата, то это то самое точное мерянье силами. Какова их середина? Только такие матчи дадут единственно верный показатель силы чемпионата, и с этим, с верностью возрастет интерес к игре одинаково, как чемпионов, так и шестых, пятых, четвертых, лиги бронзовых призеров, лиги вице-чемпионов. Первый тур сильный со слабейшим, чтобы набрать 24, по шесть четверок. Вот настоящая всеевропейская супер-лига всех лиг до седьмой команды. Негромоздская, не засоренная шелухой отборочной, без подачек слабым. Даже возможно отказаться от жеребьевок, сама математическая правильность выдаст рейтинговый номер каждого соперника по четвертям. Не будет ужаса жеребьевки и групп смерти, но будет еще более здорово, как здоровы корни идеи. Весной под закат будет начинаться кубок кубков, когда выявятся свежие обладатели кубков. При старой жеребьевке, например, чемпионата сборных очень часто встречаются старые знакомые. Их легко сменять на следующего по рангу. И так получается вместо одной сильной лиги и другой, только позорящий знаменитый клуб, ровно восемь одинаково интересных как лиги чемпионов. Вместе в супер-лиге, дающей математически точный результат. Это супер-чемпионат. Чемпионат чемпионатов.
Пропорциональность, пыр, что еще селекционный отбор. Если в науку идут люди со склонностью к скрываемой тупости, или что там, накопившееся как вакуум в познании, который и закачивает потом в себя научным стремлением, как и всех плохо разбирающихся в психологии прямо захватывает интересом заниматься этой неведомой субстанцией; за врачами тоже чувствуется залечивание своих надобностей. Можно быть уверенным, что и в футболисты выбирают надобность развиться в пространственном плане действия. Им для того и даются только начальные, они же физические данные. Если начинать собирать, то только не по остаточному явлению: из тех, кто не придется ко двору высшей лиги. Но нужно проводить просмотры, например в той же армии. Одно дело то что бы кандидат владел игрой носочком, но это не главное, это само придет. Важно найти духовника, например так датчики показывают что при нападении на ворота человека сильного у защитников всегда подсознательно возрастет волнение определенного рода. За замеченными кандидатами должен наблюдаться не результат, а некая ладность и сила, уверенность. Часто тренеры с ушами себя выдавая, жалуются что на тренировках игрок полностью себя проявляет, а в игре при соприкосновении с реальным блекнет. Это и есть кризис технократизма. Тренер невольный приоритетчик техники и мозглячества, не должный быть главой, его дело второстепенное. Главным должен быть духовник, президент клуба, который бы мог время от времени вмешиваться и заглаживать натворенное технократом и одновременно умалять оное до степени сопутствия.