Бидонов протёр глаза и вздохнул с облегчением стена была пуста.
Стараясь больше не глядеть на это место, мытарь Бидонов продолжил допрос. Нерон отвечал ему.
Ну ладно, колюсь перед такой настойчивостью и поистине детской любознательностью. Итак, перед вами Бывший император Рима, Нерон Первый Божественный, что, правда не все признают из-за постоянных наветов и клеветы моих завистников, Цезарь! Прошу любить и жаловать!
«Псих! Во, попал! Где баллончик? Свистеть в свисток, если что!» подумал переписчик, а по совместительству добровольный осведомитель известных всем органов Никита Ильич Бидонов, припоминая рекомендации, данные ему в переписной комиссии.
Ну, так я вас не и держу вовсе! наконец сказал внезапно посерьёзневший диверсант, а по совместительству император, гауляйтер и фашист Гай Юлий Нерон.
Пугливо взглянув на стену, Никита снова узрел там портрет, только другой, но так же в упор взирающий на зрителя пронзительными глазами.
Бледный, с начавшими разбегаться мыслями, Никита стал раскланиваться и говорить нечто вроде комплиментов мерзкому фашисту-гауляйтеру, мол, какая хорошая квартира и т. д.
Да! сказал Нерон, жаль, не моя!
Как не ваша? опешил переписчик, а сам подумал: «Сейчас же, быстро в будку, звонить Ананию Петровичу трезвонить, будоражить, будировать, мать вашу!
Не моя, и всё тут! Квартира занята силой, хозяин выселен и пребывает теперь на свалке, где собирает медные провода и бросовый алюминиевый лом! Бомжует, между нами говоря! Это по секрету, только вам! И не надо никому звонить, мил-челаэк! вдруг примирительно сказал Нерон и раскрыл зловонную пасть, для того, чтобы солгать, не надо, говорю, звонить никому, язык отвалится да и вообще И будоражить никого не надобно! А будировать тем более не советую! Главное ведь не будировать, а живым после остаться! Понял? Нет, ты слушай! Ты всё понял? Ну, ступай! И слова такие забудь навсегда, грызло! Бу-ди-ро-вать! Поте-ци-аль-ный! Научили! Что это такое? Никогда ни на кого не стучи, не то помрёшь не своей смертью! Данта я простил только потому, что он хоть и великий негодник был, но несомненный гений, а тебя, если что, я не прощу и не пощажу! Иди! Привет семье!
Не моя, и всё тут! Квартира занята силой, хозяин выселен и пребывает теперь на свалке, где собирает медные провода и бросовый алюминиевый лом! Бомжует, между нами говоря! Это по секрету, только вам! И не надо никому звонить, мил-челаэк! вдруг примирительно сказал Нерон и раскрыл зловонную пасть, для того, чтобы солгать, не надо, говорю, звонить никому, язык отвалится да и вообще И будоражить никого не надобно! А будировать тем более не советую! Главное ведь не будировать, а живым после остаться! Понял? Нет, ты слушай! Ты всё понял? Ну, ступай! И слова такие забудь навсегда, грызло! Бу-ди-ро-вать! Поте-ци-аль-ный! Научили! Что это такое? Никогда ни на кого не стучи, не то помрёшь не своей смертью! Данта я простил только потому, что он хоть и великий негодник был, но несомненный гений, а тебя, если что, я не прощу и не пощажу! Иди! Привет семье!
И потряс кулаками для убедительности.
Предупреждённый об ответственности, Никита Бидонов попятился и нырнул в абсолютно чёрный коридор. Он был в совершенно смятённых чувствах. С отвращением скидывая чужие клоунские тапки и с лёту ввинчиваясь в свои туфли, он уже не думал ни о чём. Потом, провожаемый внешне предупредительным, а на деле поганым, взглядом этого шустрилы, выскочил на площадку.
Дверь захлопнулась за ним с диким грохотом и за ней раздался громоподобный взрыв хохота, причём сразу в несколько голосов. Кажется, к хору сразу присоединился и визгливый бабий голос. Или два?
В мановение ока скатился вниз товарищ Бидонов, дверь открыл ногой.
Да, не послушался Злодея самонадеянный переписчик Никита Бидонов, не стал заглядывать в другие квартиры, через две ступени сбежал вниз, свернул в арку, забежал в первую же попавшуюся на его пути обделанную со всех сторон будку и обломался выдрана была трубка с мясом и отделена от проводов. Матерно выругался Никита и бросился к другой будке. Тут трубка была. Но не было будки и телефонного аппарата разломала их бешеная местная шпана на мелкие детали не найти. Попутно разыскивая в убитом портфеле записную книжку с адресами нужных людей, Никита Бидонов искал целый телефон. Когда он рылся в своём портфеле, на глаза ему попались переписные бланки, заполненные рыжим террористом, а ведь как тщательно заполнял, подлец, на ручку дул, проверить просил не было ничего на них, ни одной буковки! А это что? Не сразу понял Никита, что перед ним был миниатюрный ритуальный фаллос из чёрного африканского гранита подарок этого подонка. Это что же такое? заголосил беззвучно, жахнул фаллосом в стену и ворвался в третью будку, где по счастью трубка была цела. И только снял Никита Бидонов трубку и изготовился звонить в вышестоящие инстанции, как трубка сама выплюнула ему в ухо мерзопакостнейшим голосом: «Никуда, сука, не ходи, плохо будет, сука, тук-тук».
И загудела.
Трясущимися руками, уже слабо соображая что-либо, но всем своим существом ощущая растущую до небес опасность, Никита Бидонов презрел угрозу, набрал-таки заветный номер, подождал ответа и скоро услышал солидный мужской голос, явно голос выспавшегося человека в галстуке, при исполнении; и только хотел приступить к своим излияниям, только хотел выплеснуть всё накопившееся в его мозгу в последние двадцать минут, как из трубки молнией вылетела маленькая гибкая серебряная змейка, и, сверкнув в отсвете фонаря провалилась в рот мытаря.
Она ужалила его острыми своими зубками в язык и горло.
И чувствуя, как перехватило сердце и уходит душа, бедный Никита сначала медленно опустил трубку, другой рукой нелепо царапнул стекло, потом тихо осел, закатывая глаза к потолку, и навсегда заснул, уютно расположившись головой на своём пластмассовом портфельчике с пустыми и теперь уже никому не нужными переписными бумажками.
«Фонарь не нужен!» пронеслось прощально в голове, За всё спаси Реагируют ли рыбы на жидкость Новикова, он так и не узнал, точно так же, как о влиянии пантокрина и меновазина на водоплавающих.
Мытарь был застрахован на сто рублей, а так и умирать за своё государство приятно.
Кто это? спрашивала меж тем проснувшаяся трубка, Где вы?..
Глава 5. Имени Кирилла и Мефодия
Алекс Лихтенвальд, выпроводив столь неприятного типа, оживился:
Считаемся, кому бежать за бутылкой! У меня есть новая считалочка: «Я Кирилл, а ты Мефодий! Я насрал, а ты ворочай!» Нерон! Бежать вам!
Нерон оскорбился таким откровенным запанибратством:
Это не ты выдумал! Алекс! Умелец ты присваивать чужие перлы! Это Борис сочинил! Хороший летний вечер! Вы гуляли у церкви, он выдал фразу, и вы хохотали над ней до упаду. Зуб даю на отсечение!
Согласен! Это не моё! Но я должен донести этот перл до сведения народа.
Вот то-то же! Не пойду! Пить здоровью вредить!
Какая разница: ты спьёшься, попадёшь под машину, кончишь дни в приюте для стариков или твоим более жизнеспособным врагам положит конец гибнущее в агонии солнце? Какая разница? изрёк Кропоткин.
Большая! Хотя кто знает будущее? И всё же, я хотел бы увидеть будущее! Я полагаю, вы всё знаете, но
Я! Знаю! сказал Гитболан, Ты хочешь увидеть будущее? Нет ничего проще! Надо посмотреть сюда!
В его руках завертелся сначала маленький, потом размером не меньше футбольного, мяч. Освещённый изнутри мягким светом, он медленно вращался вокруг своей оси, и внутри меркли и вспыхивали какие-то картинки.
Миру осталось существовать двести семьдесят шесть лет! Что касается государства Сан Репа, то тут ничем утешить не могу ей осталось существовать всего лишь двадцать два дня, шесть часов, семнадцать минут, тридцать три секунды!
После этого Алекс, замолчавший минут на пять, вдруг что-то вспомнил.
Гитболан снова указал на сверкающий хрустальный шар, который при его словах ещё более вырос и замутился. По шару прошли искры. Гитболан смотрел не на шар, а на Алекса.
Так-с, это прошлое, неинтересно! Это сегодня! А! Вот-вот! Что ты видишь?
Огонь! Кром горит! От него бегут какие-то незнакомые люди. Чёрт! Копоть какая-то! Плохо видно! Потом кто-то марширует, новые знамёна, а вот это просто класс! Ха-ха-ха!
Ну и что же ты там увидел на сей раз, мой друг? Гитболан иронически улыбнулся. Что тебя так рассмешило?
Не скажу! Но очень смешно! Это связано с одним потешным персонажем, пребывающим ныне на верхотурке поп-культурки! Ха-ха-ха! Не чаял его увидеть в такой роли! Ба, какой конец! Это вы выдумали?
Что? Ладно. Потом как-нибудь расскажешь!
Никогда! Сам всю жизнь буду смеяться!
Выйдя на лестничную клетку, Нерон предупредительно приложил к драной фуражке руку. Мимо Гитболана вниз по лестнице, топая, пробежал старичок с вечно сардоническими глазами. Он недоверчиво зыркнул в сторону Нерона и искрой помчался по лестнице вниз.
Как фунтом одарил! Пенсионер карбонарий! Он мочится в мусоропровод во всех многоквартирных домах, в какие его заносит злодейка судьба! А носит она его повсюду! Сейчас начнёт! Внимание! Слушаем сонату «Струя», в сопровождении капеллы спущенных штанов! Дирижёр Герберт фон Караян. Он опять пьян, как на опере Вагнера в тридцать шестом году! Эх, жаль, Анька померла! Она бы классно объявила! сказал Гитболан.
Какая Анька? заинтересовался Кропоткин, прищуриваясь.
Чехова! Красавица! Странно, до какой степени время властно над красотой! Шпионочка моя белокурая! Германская лилия! Стукачка семидесяти семи разведок. Меня хотела убить! Вы представляете? Какая красота!
Внимание! Внимание! Говорит Германия! И всё таки Откуда вы знаете, что он сейчас напрудит в люк? спросил Нерон, краснея.
Вы что, не видите? У него в глазах написано! Он это со вчерашнего дня вынашивал! Стремительно так пробежал Как дозорный в «Гамлете». Зыркнул В валенках А ещё эта авоська Ох уж эти комсомольцы добровольцы! Горячие сердца, потные руки, заячьи ноги! И главное, он на ходу уже расстёгивал ширинку! Дедукция! Нет, он не сумеет сдержать свои отрицательные по отношению к этому государству эмоции и, несомненно, помочится в мусоропровод. Вот увидите! Беру пари! И без астролябии понятно! Комсомьольцы, добрёвольци запел, довольный Кропоткин,
И действительно, старческое шварканье на минуту стихло, но не прошло и минуты, за углом лестничного пролёта раздалось громкое характерное дребезжание, какое издаёт струя мочи, летящая и бьющаяся в стенки ржавого мусоропровода.
Да! сказал Нерон, Да! Нет слов! Вы пророк! Моё сердце опалено вашим глаголом! Я тащусь без морфина! Здесь часом и женщины мочатся в мусоропроводы? Покажите как?
Мочатся, но только отчасти! стыдливо сказал Гитболан, женщины сейчас специализируются на кромешном мате! У мужчин не выходит такой забористый мат, как у подавляющего большинства здешних женщин! Они здесь все жилистые и наглые, как воробьи на рынке!