Не говори, что время быстротечно Лирика, размышления - Владимир Свердлов

А звёзды в небе
             манят и блестят
И шепчут вздохами
             воспоминаний,
Как будто бы мне донести хотят,
Что прочитали в книгах без названий,

Смотря с высот небес на землю вниз,
Прислушиваясь к шелесту полыни,
Они мне шепчут  словно твой каприз 
О тех событьях, что когда-то были.

И вижу я сквозь время пелену
Дам на балконах, рыцарей с мечами
И с факелом, что разгоняет тьму,
Крадусь к тебе сквозь площадь в ожиданьи.

И по верёвке и в твоё окно
И с шпагами сойтись  клинки звенели
Ах, это было в прошлом, так давно
И вообще  мне это звёзды пели

Событья дней не умирают 
Лишь молча в сторону уйдут.
Снегами сердце заметают
И ночью в памяти всплывут.

Прошедшие обиды лечат,
Холст покрывают грунтом лет;
Ушедших дней былые встречи
Мазками пишут свой портрет.

В пыли картина не в проёме
Висит меж старых двух гардин 
Звук мне приснившихся гобоев
Храню я в памяти. Один.

Под грузом прошлых дней мгновений
Рассохшийся стеллаж скрипит 
В забытом памяти музее
Хранитель древностей не спит.

Тот колокол в ночи,
              Глухой, далёкий, тяжкий 
Над площадью пустой
              Качнутся небеса.
И в темноте времён
              За плотною повязкой
Как будто услыхал
              Неясны голоса.

Откройте эту дверь
              За толстою решёткой 
За ставнями щелей
              Затеплится свеча.
И задрожит струною, нотою короткой,
              Бриллиантом у кольца
Забытая слеза.

Пустите меня внутрь,
              Там, где огонь камина,
Где зимних жар углей,
              Где тёплый пахнет хлеб.
Да, видно, опоздал:
              Тот колокол повинный
На площади пустой
              Не тот отмерил век.

Стихи не пишутся во фраке,
Напудренный, при орденах 
В залатанном до дыр халате
И среди ночи при свечах.

Скрипит перо, летают мысли,
Свечи мерцает тусклый свет.
И словно призраки нависли
В углу, где чудится портрет

Где тени бессловесно ходят,
Листает книгу где судьба,
Рука в волнении выводит
Ей продиктованны слова

Наступит утро. Разметает
Обрывки из углов теней
И в мяты брюки залезает
Поэт, чтоб влиться в новый день.

Стихи не пишутся во фраке

Коснусь губами рук,
Склонюсь в немом поклоне.
Наплечники  долой,
На шлеме  бел плюмаж.

И молча в этот круг
Вступлю и на балконе
Я вижу: над толпой
Её смеётся паж.

Приятно и легко
Они ведут беседу.
А здесь в клубах пыли
Лишь звон мечей стоял.
Они там высоко 
Паж празднует победу,
И свежие цветы
Ей под ноги бросал.

Наверх я взгляд поднял:
Она цветы держала:
Блестит бокал с вином;
И как стрела прошла 

Я в этот миг узнал,
Что хочет эта дама,
Но с вражеским мечом
Меня судьба нашла.

Коснусь губами рук.
Без силы  на коленях.
То ль рана от меча,
То ль сердца горький стон.

И, уходящи вдруг,
Мне вспомнились те тени,
Накидка на плечах
Да колокольный звон.

Наверх я взгляд поднял:
Она вино допила 
Среди своих подруг
Весёлое лицо.

Я крест нательный сжал
С оставшеюся силой:
В руке у пажа вдруг
Узнал своё кольцо.

Во времени я потерялся.
Случайно не в ту дверь вошёл.
Я знаю: ведь я пел романсы
И серенады под луной.

Как будто бы средь менестрелей
Со старой лютней на ремне
В трактире нас с тобою грели
Угли в далёком декабре.

И меч тяжёлый в изголовье 
Двумя руками в полный взмах 
Кинжал предательский уронит
Разбойник, скрывшийся впотьмах,
И над обидчиком простёртым
Я руку властно протяну
В лицо в холодных каплях пота
В последний миг его взгляну.
И у костров, где пилигримы
На звёзды смотрят в тишине,
Пою о древних паладинах,
Любви, и вере, и мечте

Во времени я потерялся.
В системе коридорных дней.
И выйти тщетно я пытался
В закрытую снаружи дверь

Память наша ли  наше проклятье,
Наша мука, немыслимый груз.
По ночам  тенью тёмного платья,
Или хохот безжалостных муз

И листает страницы былого 
И портрет на стене и глаза,
Звук когда-то забытого слова,
Чьи-то в комнате там голоса

Тяжко давит на слабые плечи,
Грубо смотрит, скривила лицо.
И опять эти тихие речи,
И опять то блеснуло кольцо.

Память наша ли в пыльных чуланах,
Под тяжёлым замком сундуков.
Память наша  кровавая рана
С толстым слоем засохших бинтов,

Ничего чтоб: ни вздоха ни стона,
Ни строки старых, блеклых чернил
И в безумном кручении снова
Ты боишься остаться один.

Шум пиров  чтоб ушли эти мысли,
Календарь, полон важных что дел 
Чтоб забыть, что горою нависли:
Не успел. Не сказал. Не сумел.

С каймой багряной плащ в моей руке.
На что иду, что встречу  всё я знаю
Тот прорицатель нищий, мне в толпе,
Открыл Богов сегодня предсказанье:

Про след кровавый на большой луне,
Про полный диск в ночи, про Иды праздник.
Ты, нищий, думал: Цезарь в стороне,
Там спрячется, как низкий соучастник?

Уйдёт, чтоб им облегчить торжество?
Чтобы быстрей забыть им это действо?
Я Цезарь, нищий! Имя пусть моё
Останется как память о злодействе.

Вот я в сенате. В лица им гляжу.
Глаза отводят. Страшно  что ж, понятно.
Пусть я не жизнью  смертью пригвозжу
Проклятье на их души безвозвратно

Не бойся, Брут, тебе я помогу,
Ведь спас тебя. Ведь мы друзья с тобою.
Свои глаза с лица я отведу
И повернусь к тебе своей спиною

Спасибо, друг. Удар я твой узнал.
Помог ты мне. Ведь жить с душевной раной 
Нет, невозможно. Вот я здесь упал 
На пол сената в тунике кровавой.

Мой рваный плащ набросьте на лицо.
Не для меня  для вас, чтобы смелее.
Чтобы забыть быстрей. И чтоб кольцо
Она сняла, щеками не краснея.

Я знал на что иду, куда приду.
Я Цезарь! Мне не надо ворожеи.
Я знал, когда и где я упаду.
Я знал предателей, что выйдут из-за тени.

Остался жить я в имени своём.
Остался Брут, но так ли вы хотели?
Кровавый плащ. След на песке вдвоём.
И на щите я. А не липкой тенью1.

Весь мир спасти Или разрушить 
Планеты, звёзды, облака
Зачем с изменою мы дружим,
Зачем обманная рука
В ночи, в тиши творит коварство?
Зачем нам с самых первых дел,
Шепча про призрачное царство,
Змий искушений в уши пел?

Зачем кинжал мы направляем
Рукою ближней, со спины,
Зачем мы стон не замечаем,
Клянясь с усмешкой, что верны?

Зачем кровавый след за нами,
Зачем костёр и там топор?
И ближнего мы распинаем,
Во тьме укрывшись словно вор
И с первых дней и до последних
Звучит всё так же: «Где брат твой?»
И в кошельке монет звон медных
Всё чёрной тянет глубиной

И продаём  держал кто стремя,
И убиваем  «И ты, Брут» 
Дороги те же в наше время
В сад Гефсиманский всё ведут.

Кто  за кольцо, кто  за похлёбку,
Кому  цвет жёлтого металл.
Мы сами продаём в охотку 
Нам ведь никто не приказал!

Мы сами  зла черту забывши,
Лицо закрыв, глазами в бок
От древа древнего вкусивши
Опять отравленный цветок.

И снова слышно, словно звуки
Там заблудились средь маслин:
«За что же, Господи, мне муки? 
Нести мой крест, покуда сил»

И сад у каждого пред нами 
Далёк ли, близок ль впереди.
В сад Гефсиманский нам с делами
Всем предстоит с крестом взойти.

На площади в парке девчонка кружится,
Мелькают застывшие, скучные лица.

В кругу  танцовщица: цыганские юбки,
Трико ли гимнастки, накрашены губки,
Монисты блестели, улыбки летали,
Каблук ли стучал по мощёному камню.

На кистях  браслеты, на пальцах  колечки,
Повозка стоит  лошадь в стёртой уздечке 
Старик ли с шарманкой, визжание ль скрипки
И шапка по кругу  монеты там липки.

Возьмёт ли её в замок барин ли старый,
Вельможа ль со скуки, иль граф вечно пьяный,
В трактир, может, пустит хозяин расчётный,
Иль юноша встретит  бедняк благородный.

Похитит горбун  раб надменного принца 
Хозяину было б с кем ночь веселиться
А после  с обрыва под полной луною,
Река где темна, сбросят вниз головою.

А может, одежды на сцене слетали
В ночном кабаре, серебро чтоб кидали,
И гостю в углу порошок из напёрстка
Подсыплет, хозяин кивнет когда жёстко.

Задушит барона ли сонного в спальне,
Кинжал ли омоет в предательской ране,
Сбежит ли с пажом, прихватив пару кубков,
Столкнёт кто с моста её в хмурое утро,

Продастся за грошик, за миску похлёбки,
Сомнёт в темноте кто-то с платьем ей блёстки,
Окончит ли дни свои в горьком забвеньи
Ведь жизнь коротка  наслаждайся мгновеньем!

Танцуй, пока можешь, кружись в диком танце,
Обложка в блестящем с картинками глянце.
А что под обложкой  не думай, девчонка.
Там просто лишь жизнь, что стучит в сердце
                                                                            звонко
                               ***
На площади в парке девчонка кружится
Мелькают застывшие, скучные лица

Я умираю из-за вас2.
Мы встретимся перед Судьёю,
Увидеть чтоб метанья глаз,
Закрытых тщетною рукою,

Чтоб посмотреть в твоё лицо 
Надменным холодом и гордо
Оно светилось, как кольцо
Властителя сидело твёрдо;

Чтобы увидеть дрожь тех губ,
Что тихо шепчут оправданья,
И вспомнить, как со смехом, груб
Был приговор мне на закланье.
Я встречу вас перед Судьёй 
Нет, не земным  перед небесным.
Я выйду из-за тёмных штор
Свидетелем, пусть бессловесным,

Чтоб предъявить  одна за всех 
Дела, бесчестье и обманы.
И торжества когда-то смех
Вернётся вдруг как наказанье.

Как плата за дела твои,
Молчанье совести послушной.
Мы встретимся  там, у Судьи,
Чтобы проклясть твою мне душу

Тот, кто был предан  тот стал лучше,
Тот, кто был продан  стал мудрей.
Благодари врагов за случай
Признаться в верности своей.

Благодари врагов за службу:
Где нам терять и где найти?
Когда тебе вдруг очень нужно:
Кто сможет бросить на пути?

Враг не изменит, не обманет.
Враг будет верен до конца.
Твой лучший враг  он не устанет
Желать тернового венца.