Муж на час
Истории из жизни. Сборник 7
Алик Гасанов
© Алик Гасанов, 2017
Понты, нарды и цырлы
Дежурный по роте на выход!, голос дневального скучно прозвучал по продолу, и на него мало кто обратил внимания.
На каждом этаже казармы нас-солдат штук по сто. Под вечер, часикам к шести, когда уже все подразделения прибыли, в казарме шумно. Ёрзают сетки кроватей. Повсюду говор, где-то ругань. В углу гитара трынькает. Со стороны умывальника слышен шум воды семи кранов, эхо большого помещения дробит разноголосицу. Сальные шутки, попервой пугающие салаг, уже мало кого привлекают.
Бреча!.. Проснись ты серешь!..
Да пошёл ты
Ха-ха-ха!
Солдатская казарма великое изобретение человечества. Разумное, неминуемое и беспощадное. «Кто был тот знает.» Позже, через много лет, многие из нас рассказывают вполне справедливо:
То ли отслужил, то ли отсидел
И действительно разница невеликая. Тот же режим, та же дисциплина, та же тягучая сладкая тоска, что когда-то это закончится. И считаешь ты дни до конца намеренного срока, и, скрывая от всех, надеешься в душе, что срок не увеличится. А срок-то и впрямь понятие относительное. Вон, гляди, Андрюха Борисенко на дембель ушёл позавчера. Хоть я почти и на месяц прибыл сюда раньше его, и «на киче» мы вместе с ним сидели А Андрюха уже дома мамины пирожки трескает, а меня вон дневальный на построение кличет
Строимся!..
Молодой лейтенант, новенький командир роты, вчерашний курсант с пушком на щеках выглядит смешно на фоне огромного, волосатого, как чёрт, осетина Кахи. Каху призвали поздно в двадцать четыре года. И в свои двадцать четыре Каха выглядит на мои сорок. Лицо бреет от груди до ушей, но издалека всё-равно выглядит небритым. Мужик добрый и наивный. Вздыхает всё время. Ему на дембель через год после меня. Про таких тут шутят: «Из норы пряником выманили, и в армию забрали»
Построились, говорю!..
Неспешно, но быстро вдоль центра открытого коридора, разделяющего казарму на две стороны, мы строимся длинной корявой цепью, на ходу переговариваясь, застёгивая ремни и пуговки.
Равняйсь! Смирно!
Летёха ещё не объезжанный. Орёт, как у себя в военном училище. Мы ему прощаем это. Но в любую секунду то там, то тут моментально вспыхивает перебранка.
Смирно, говорю!.. Зубков!..
Сашка «Зуб», здоровяк из Харькова, моего призыва, по-доброму тянет плаксиво:
Ну шо вы так орёте, тащ-летенан?.. Ну, стою я уже
Тот и правда орёт чуть не в лицо. Сашка утром только вышел из ШИЗО. Он ждёт отбоя, «щёб харю замочить як следоват», а тут орут
Разговорчики!.. Р-равняйсь!..
Чем длиннее паузы между командами, тем это больше раздражает. Действительно, какого хрена? Все построились? Построились. Стоим молча? Стоим. Нет, надо именно выждать минутную злорадную паузу, когда все замерли, повернув рожи в одну сторону, и потом, не спеша проходясь вдоль строя, придирчиво вглядываться, вдруг кто-то ни так как надо выровнялся
Р-равняйсь, говорю!..
После пятисекундной паузы, Зуб, равняясь изо всех сил, опять не выдерживает, негромко обижаясь в тишине:
Та ну на хер!.., взрыв всеобщего хохота, Куда уже ровнее, бляха-муха Тащ-лейтенант?.. Ну щё вы..
Строй сломался. Пошли разговорчики, хохот, кто-то присел, закрыв лицо от смеха, топот, бурчание.
Я тоскливо понимаю, что продолжаться это может долго, а стоять по стойке «смирно» действительно не охота:
Зуб, завязывай.
Та чё он причипився?.. Задолбал, в натуре Я спать хочу
Рядовой Зубков!.., лейтенант сатанеет, подскакивая в упор. Но делает он это зря. Сашка Зуб выше его на голову и тяжелее кило на сорок. Сверху смотрит любовно, аж дурашливо. Всё, Сашку разозлили, и он впадает в своё привычное состояние. Скольких уже таких «командиров» он довёл до крика.
Рядовой Зубков!.. Выйти из строя!..
Зуб выходит.
Отставить!..
Лейтенант бросает гневные взгляды по ряду, понимая, что всё сломал. Мы совершенно расслабляемся. Хохот, шуточки, полный бардак в казарме.
По команде «из строя» вы должны ответить «есть!»!!.., кричит лейтенант, краснея, Два наряда вне очереди!..
Ось спасибо!.., Сашка лыбится во всю рожу, поворачивается, и, на ходу переговариваясь с сослуживцами, под одобрительный смех вразвалочку идёт к выходу, Гасан, я на кухне!.. Хочь высплюсь
Зубков!.. Рядовой Зубков!..
Все ржут. Зуб, не поворачиваясь, спокойно шурует к выходу:
Та пошёл ты
Лейтенант сжимает губы, презрительно провожая негодяя, всем видом показывая, что с таким даже разговаривать офицеру не гоже.
И всё начинается снова
Через пару минут я догоняю Зуба возле столовой и мы идём к хлеборезу-Закиру, где нас ждут нарды, чай и видик
А через неделю нас ни с того ни с сего построил в роте аж целый начштаба (!), перед которым «понты колотить» было просто не солидно. Дядька седой, уважаемый. И мы всей ротой вышли на плац, где перед огромным построением незнакомый офицер чего-то там нам объяснял про международную обстановку, и про то, что «всё в наших руках», вертел в руке бюллетень, поясняя «в сотый раз»:
Всем ясно, товарищи?.. Вот тут, в самом первом квадратике, ставим галочку и расписываемся!.. Всем понятно, я спрашиваю?.. В самом первом квадратике!.. Понятно?
И наши офицеры бегали перед ним на цырлах, с уважением поглядывая на бумажку, покрикивая по рядам:
Тихо там!.. Все поняли?.. «В самом верхнем квадратике!»
И потом всей частью (человек пятьсот!) мы шумно набились в офицерский клуб, где по-одному подходили к столу, торжественно ставили галочку в заветный квадратик и расписывались.
Почти месяц ещё я шарахался по части, изнывая от безделья, с грустью отмечая, что из сотни дембелей нас совсем недавно оставалось ещё человек двадцать почти, и вот уже даже Зуб умотал домой, а я всё тут
А потом выяснилось по телевизору, что Советского Союза больше нет, а я до сих пор и не знаю даже: я был против этого, или «за»?..
****
Люсико
В огромном трёхъярусном здании на каждом этаже по сотне маленьких магазинчиков, бутиков, салончиков Везде зеркала, стекло и отблески отражений. Всё заставлено одеждой, мебелью, ни одного свободного места. В каждом отделе своё направление. Наташка вон «колготки, косметика», у красавицы Марины «детская одежда, кроватки, игрушки», Женька вообще торгует всякой аптечной мелочёвкой. Музыка звучит на каждом этаже, и в каждом углу своя. По радио рекламу все наизусть уже знают и подпевают всяк на свой манер:
« мир дверей приглашает вас посетить по адресу", уговаривает бархатный баритон под звуки природы.
Женька!!.., тут же кричит забияка-Наташка, не обращая внимания на посетителей, давай про тебя тоже рекламу закажем?, и в тон радио делает томный басок, сексуально закатывая глаза, «Мир клизм приглашает вас посетить Женя на втором этаже»
Все хохочут, а Женька до конца толком не расслышала и теперь переспрашивает ближние отделы, улыбаясь во всю рожицу:
Чего она сказала?.. Чего?.. Ух, зараза!..
Девчонки меняются тут часто. Но всё же есть основной костяк. Наталья Павловна «открытки, бланки, ксерокопия под лестницей», уже лет десять тут, например. От всего зависит, на сколько останется человек. И от товара, и от продавца, и от хозяина Бывает, такой козёл попадётся
К «новеньким» присматриваются пристально, но не обижают, помня себя в первые дни:
Я как вспомню, как я в первый день пришла Караул!.., Марина отхлёбывает из кружки в перерыв, во время часа законной тишины, когда девчонки собираются в отделах стайками на обед. Кто-то уходит домой, кто-то спускается вниз, а эта «семейка» собирается в кучку, чавкает весело, сплетничает и ржёт.
Новенькая Люся напротив всё ещё разбирается с товаром, неловко прохаживаясь вдоль витрины, рассеянно оглядывая кучки коробок. У неё «кроссовки, кеды, галантерея» товара мелочёвого много, ценников миллион. Девчонки поглядывают, как Люся вздыхает, озираясь по углам
Ни чё, Женька усмехается понимающе, я тоже сначала обалдела
Увидев, что «новенькая» наконец-то присела, сложив руки на коленях, поглядывая на часы, Женька чуть выглядывает из отдела:
Эй!.. Тебя ведь Люда зовут, да?.. (та кивает испуганно) Кружка есть у тебя?.. Пошли чай пить!..
Кружки у Люси нет. У всех «новеньких» одна и та же проблема спокон веку в первый рабочий день они неудобно одеты, не знают, где можно поесть, где туалет, и вообще припёрлись на работу без кружки!.. Но это ни проблема. В каждом отделе этих кружек хоть жонглируй ими. От «старых» продавцов остаются обычно, а выбросить никто, как правило, не торопится. Мало ли?.. И вот сидит вся красная от внимания Люся с чужой кружкой в руках, а девчонки со всех сторон суют ей, кто конфету, кто пирожок, а Люся уверяет всех, что совершенно не голодна, и её забрасывают вопросами и советами, и она вертит головой во все стороны, и улыбается, и не поймет, кто серьёзно говорит, а кто смеётся. Дура-дурой, короче говоря.
Девчачий коллектив (если он действительно сплотился) мощная вещь. Тут есть наставники и есть «дурынды», которых воспитывают всем миром. Каждый обед для девчонок «тематический». То всем табором вправляют мозги дуре-Оле, которая в открытую заигрывает с охранником Лёшей, и все знают, что Олин муж скоро набьёт морду обоим. То бурно обсуждают недавнюю кражу сумочки в отделе «прокладки, стельки, тушь». Теперь вот на всеобщем внимании основная забота о «новенькой».
По неписанному правилу, как только Люся ушла в свой отдел, каждая вынесла ей короткий вердикт.
Ни чё так девчонка Скромная, Наташка просто подвела итог, и все согласно кивнули:
Да. Ни чё так
Это значит, что Люсе будут помогать и подсказывать, а если что ни так, то и по шее Люся схлопочет запросто, на правах уже «своей».
С чьей-то лёгкой подачи «новенькую» тут же окрестили ласково Люсико.
И она и вправду неплохая девушка. Тихоня, ни яркая, но ухоженная, чистенькая. Одежда на ней скромная. Свитер старый, застиранный. Сбитые носки сапожек чёрным маркером закрашены.
Люсико покорно приняла роль «младшей», и это немножко смущает девчонок.
Наташка кричит:
Люсь!.. Ты вниз не пойдёшь?..
«Вниз» кодовое название туалета. Девчонки туда ходят по негласной очереди, чтобы сосед приглядел за отделом, или покурить на пару. Не будешь же кричать на всю Ивановскую «Люся, пошли в туалет!»? И этот вопрос про загадочный поход «вниз» для девчонок дело привычное. Пароль.