Чего, на самом деле, стоит человек, у которого сердце пустое? Сколько бы разнообразных человеческих знаний не забивал он в свои мозги, но если оставлены при этом пустыми сердце и душа, можно добиться только одного: нарушения божественного равновесия. Если человек состоит их трёх частей ума, сердца и духа то разве мудро только одну часть заполнять, а две другие оставить совершенно пустыми? Не разумнее ли было бы сначала заполнить самое главное, дающее основу, устойчивость и прямоту душу, потом заполнить (то есть возвысить максимально по направлению к Небу) дух, и только потом голову?
Мы же делаем то, что делаем. Если посмотреть на наше поведение с такой точки зрения, придётся согласиться со святителем Игнатием, что не только наша наука, но и многое ещё в нашем привычном для нас поведении есть оскорбление Бога. А потом удивляемся, что наша жизнь так плоха и что Господь не помогает нам.
Это не Он нам не помогает, это мы Его не видим и не слышим настолько, что даже такую огромную руку, как Его, не можем увидеть и опереться на неё. Что даже такой громкий голос, как Его, не слышим. Что мы не только глупы, слепы и беспомощны, как новорожденные кутята, но ещё и в бесовской гордыне полагаем, что умны, всезрящи, всезнающи, всемогущи и ни в чьей помощи не нуждаемся. Ибо знаем, умеем и можем сами всё!
Как-то, встав из-за письменного стола, Татьяна привычно сделала несколько упражнений, чтобы размять затёкшую спину, и, раскинув в стороны руки и потягиваясь, закрыла глаза. Но в этот раз оказалась спиной к окну, хотя всегда, встав, оказывалась к окну лицом. То ли такое положение тела, то ли неожиданность (Татьяна встала-то вовсе не с той целью, чтобы увидеть то, что ей не собирались показывать, а чтобы дать отдохнуть мозгам и переменить позу тела) привела к сюрпризу. (Если Татьяна чего-то всю жизнь совершенно терпеть не могла так сюрпризов! Никогда они, на самом деле, не бывают приятными!).
Как-то, встав из-за письменного стола, Татьяна привычно сделала несколько упражнений, чтобы размять затёкшую спину, и, раскинув в стороны руки и потягиваясь, закрыла глаза. Но в этот раз оказалась спиной к окну, хотя всегда, встав, оказывалась к окну лицом. То ли такое положение тела, то ли неожиданность (Татьяна встала-то вовсе не с той целью, чтобы увидеть то, что ей не собирались показывать, а чтобы дать отдохнуть мозгам и переменить позу тела) привела к сюрпризу. (Если Татьяна чего-то всю жизнь совершенно терпеть не могла так сюрпризов! Никогда они, на самом деле, не бывают приятными!).
Закрыв глаза, чтобы потянуться до хруста в спинном хребте, Татьяна так и застыла в более чем нелепой, с раскинутыми в разные стороны руками и в «потягушечках» позе. Потому что увидела сначала «третьим» глазом, а потом и широко распахнутыми земными глазами, прямо перед собой, на расстоянии метра, самого натурального, по классическому описанию, чёрта. При всём том, так сказать, «вооружении», которое было на нём навьючено и явно употреблялось на полную мощь постоянно и ежедневно, он должен был бы Татьяну напугать. Но она не испугалась: выглядел он жалко. Стоя на двух ногах, был сильно наклонён, словно собирался встать на четыре ноги, но в момент наклона, опускания на четыре конечности, почему-то оглянулся и увидел кого-то: явно очень высокого ранга (из Сил Света?), кого-то очень сильного. Ибо на роже его был явный, неприкрытый страх, но страх этот перемежался со столь же сильной растерянностью. Словно страх, предполагавший, как минимум, основательную трёпку с последующим изгнанием в тартарары почему-то не получал подтверждения в виде конкретных действий того, кого так испугался нечистый, и именно это лишило его и так небольшого ума.
Посмотрев машинально туда же, Татьяна не увидела никого: словно опять задёрнули чёрную штору. Но Спутники объяснили ей:
Ты не достигла ещё того уровня, чтобы иметь право видеть нас.
Вот именно. Татьяна видела всегда, словно в моменты работы ей надевали шоры, только объект приложения сил. То есть видела что-то только прямо перед собой. Во всё же остальное время она практически теряла видение и даже не ощущала при этом никакого дискомфорта. Потому что с некоторых пор поняла, что увидеть видением можно не только то и тех, кто порадует глаз, но и тех, кто окажется весьма неприятным зрелищем. Так что создавшийся порядок её очень устраивал. Тех же, кто назывался Спутниками и Ведущими, и кто трудился с ней рядом и вместе уже годы, Татьяна не видела на все сто процентов ни разу. Да и увидит впервые ещё очень нескоро. Что самое удивительное, она и не будет пытаться делать это, потому что поймёт: видеть их ей явно слишком рано.
Но одновременно ей и ответили на не заданный вопрос о том, кого именно увидел нечистый. Если Татьяне нельзя видеть Спутников, то явно именно один из них своим неожиданным появлением так напугал несчастного чёрта. (Которого увидеть ей почему-то никто не мешал!). Появление Спутника повергло несчастного беса в умственный ступор, потому что встреча с собственными вышестоящими начальниками для него всегда заканчивалась определённым образом. Так что чего-то иного от встречи с представителями чужого для него высшего сословия он в любом случае не ждал бы. Но поскольку здесь отношения друг с другом были абсолютно другими, то бесу пришлось бы это понять, осознать и принять как факт. Но это было для него слишком сложной задачей.
И вот, воочию перед собой наблюдая кого-то, кто просто-таки обязан был шугануть столь мелкую шавку, как он (особенно на фоне столь неприкрытого страха, провоцирующего на жестокость), но не делал этого, вызвал такую сильную растерянность, что она поневоле уменьшила страх. Но не до такой степени, чтобы нечистый сообразил хотя бы убраться из поля зрения Гостя. Он так и застыл карикатурным памятником самому себе.
Но! Гость зачем-то же явился именно сюда, к земному месту обитания Татьяны, вернее Звенты-Свентаны. Но зачем, Татьяна так и не узнала. Потому что она ещё и рта (мысленного) не успела открыть, чтобы спросить, Кто пришёл и зачем, как её немедленно отвлекли. Это так называемое отвлечение происходило мгновенно: с одного, любого, предмета мысли или разговора Татьяна молниеносно перескакивала (не своей волей) на другой, никак с первым не связанный, и столь же увлеченно, как первым, занималась вторым предметом. Через несколько минут она обнаруживала, что её опять «увели» и понимала, что могла опять увидеть или услышать что-то, что ей видеть было рано.
Глава 2.
Пробуждение Земли
Ты обязательно должна будешь построить храм Рождества Богородицы! объявили Татьяне Спутники. Она сначала, мягко говоря, очень сильно удивилась, а потом взяла в руки калькулятор. Более-менее приличного качества кирпич стоит за штуку столько-то в среднем. Этих штук нужно минимум пять тысяч, а то и десять. Значит, лишь на кирпич нужно приличное количество рублей. Плюс двери, окна, полы, внутренние перегородки плюс ещё столько же. Плюс иконы, причём писанные маслом, это ещё втрое большая сумма, не меньше. Плюс купол, плюс колокольня с колоколами Сумма получалась весьма внушительная. Особенно если учесть, что Татьяне, как Звенте, был положен суровый предел заработка в месяц. Так сколько лет надо копить?
Спутники, понаблюдав за усилиями, земными потугами, Татьяны, но никак не комментируя её вычисления, снова повторили:
Ты должна построить храм Рождества Богородицы!
Татьяна догадалась, что её арифметические выкладки не произвели на Спутников совершенно никакого впечатления. То есть это непостижимое поручение не только не будет отменено, но подлежит обязательному исполнению. А значит Татьяне придётся хоть извилины расплести, но изыскать способ задачу эту выполнить.
Ещё одним доказательством того, насколько человеку, даже постоянно пребывающему в общении с Силами Света, трудно отрешиться от земного образа мышления, стало поведение Татьяны: она пыталась найти ещё одну работу, заработок с которой была намерена употребить именно на постройку храма. Но как бывало уже не раз, если она пыталась неверно решить задание, перед ней словно вставала неодолимая стена. Пока, в конце концов, до Татьяны не дошло, с огромным запозданием, что она собирается действовать в неверном направлении и совершенно непригодными методами.
А какими методами нужно действовать, Татьяна никак не могла уразуметь. Чего, казалось бы, проще постоянно работая со Спутниками, сообразить, что именно в том же измерении и надо действовать! Единственное, что Татьяне пригодилось из первых попыток она обдумала, как должен выглядеть храм снаружи и внутри, как его обустроить и где разместить. То есть, когда её ум, с очень большим запозданием, включился в деятельность по строительству храма в нужном измерении, всё прежние мысли пригодились. Но храм Татьяна воздвигла не из кирпича и дерева, а мысленно. То есть устранив необходимость материальной стеснённости, она строила так, как её сердцу хотелось, а не как карман позволял.
Татьяна спросила, всё ли она сделала правильно и хорошо, и её успокоили, ответив утвердительно. И объяснив, кстати, что храм, построенный астрально, будет в самом ближайшем времени построен и на земном уровне, но совсем другими людьми, которые просто не знали, что за смутное желание их томит, не давая покоя и держа их в постоянном душевном напряжении. И как только они увидят во сне построенный Татьяной храм, так немедленно поймут, что именно должны совершить, дабы обрести благодатную радость и утешение.
А Татьяна смогла продолжить работу. Капитальная, генеральная, то есть не только в прямом смысле устранения, уничтожения мусора и наведения физической чистоты, но и во многих ещё, недоступных обычному человеку смыслах, ежедневная уборка Земли и её окрестностей продолжалась около пяти лет. Причём, конечно, не только Татьяной, то есть командой, в которой она работала, но и многими другими работниками с такими же командами Сил Света. Иначе говоря не только другими командами Сил Света, но и многими ещё, вполне реальными земными людьми, совершенно Татьяне неизвестными, которые были избраны, очищены, воспитаны и включены в подобные команды Спутниками. Но, хотя люди эти вели обычный с виду образ жизни, были, тем не менее, у них занятия, в которых их ни за что бы не заподозрил обыватель. Зато «заподозрил» бы любой человек, идущий по духовному пути. Кстати, людей таких, к просто-таки прискорбию, как узнала Татьяна, на Земле в одно с нами время живёт и трудится катастрофически мало!
Земля, в результате таких тщательных и усердных усилий, потихоньку становилась чище, но работы было ещё почти столько же, как и в начале. Потому что, во-первых, что подобные уборки никем не проводились практически две тысячи лет (даже больше: Иисус Христос пришёл на Землю именно потому, что Гея была усыплена и пришёл именно к тем, кто усыпил её, пытаясь нейтрализовать результаты их чёрной деятельности). А во-вторых, люди, несмотря даже на первое пришествие Христа на Землю, которое ни для кого тайной не является, ежедневно продолжали активно «мусорить», вплоть до сегодняшнего дня. Не удивительно, что Силам Света (и особенно Татьяне!) иногда казалось, что количество разнообразнейшего мусора не только не уменьшается, невзирая на их постоянные и очень активные труды, но растёт не по дням, а по часам. Потому что, придя назавтра на место вчерашних нелёгких трудов, она обнаруживала там свежие завалы грязи.