Начальник был в приподнятом настроении и вел себя игриво. Ни следа беспокойства или раздражения. Казалось, о нашей ссоре он давно забыл. С ним была моя коллега Лена и, кажется, вдвоём они собирались знатно потусить.
Пойдем в «Филю» курить кальян! подмигнул босс.
Начальник был в приподнятом настроении и вел себя игриво. Ни следа беспокойства или раздражения. Казалось, о нашей ссоре он давно забыл. С ним была моя коллега Лена и, кажется, вдвоём они собирались знатно потусить.
Пойдем в «Филю» курить кальян! подмигнул босс.
Внутри себя я негодовала. «Ну как они меня нашли?! возмущалась я. И надо же было им здесь появиться именно тогда, когда я вышла на дорогу».
Ну что за деревня этот остров! Никуда от вас не спрячешься! выразила недовольство я.
Так и живём! расхохотался Харитон.
Спорить с начальником мне не хотелось, и приличия ради я решила присоединиться к походу в бар. Никакие напитки, правда, после всего выпитого накануне в горло уже не лезли, и я коротала время за кальяном в надежде, что это поможет мне прийти в себя. Я думала посидеть недолго с коллегами и дать алкоголю немного выветриться перед сном. Я чувствовала себя уставшей и обессиленной, а потому вяло поддерживала разговор, создавая видимость своей включённости в диалог, дабы не спровоцировать недовольство начальника. Продемонстрируй я свою обиду в открытую, Харитон тут же начал бы меня подкалывать и выводить на эмоции. Силы наши, очевидно, были не равны, а потому я пыталась сохранять нейтралитет. Тем временем репертуар в баре сменился, и вместо лаунжа зазвучала танцевальная музыка. Услышав знакомую мелодию, Харитон пригласил меня на танцпол. Танцевать мне совершенно не хотелось, но это был как раз тот случай, когда проще согласиться, чем объяснить почему «нет».
Шеф пытался меня раззадорить, показывая активные движения руками, а я лишь слабо переминалась с ноги на ногу в такт музыке. Начальника это устраивало. До тех пор, пока не зазвучал проигрыш. Музыка была очень ритмичной, и в один миг Харитон увлек меня за собой и закружил в танце. Он вёл себя как профессионал. Я была поражена четкости выполняемых им «па» и поворотов. В его руках я просто летала по танцполу, только и успевая ловить на себе восторженные взгляды зрителей.
Мы очутились в самом центре зала и моментально приковали к себе внимание. В какой-то момент босс начал исполнять самые настоящие акробатические трюки, подбрасывая меня вверх или ловко подхватывая на лету. Такого мастерства я от него никак не ожидала. Он никогда особо не отличался своими танцевальными способностями и я не сказала бы, что мог бы похвастаться завидной физической формой, а тут такое! Весь алкоголь, казалось, моментально выветрился из меня, а вместе с ним все обиды и боль. Я просто физически больше не могла гневаться и расстраиваться. Меня, наоборот, переполнили самые светлые и позитивные чувства восхищение, благодарность, признательность.
Перевернув меня в танце с ног на голову, Харитон в очередной раз перевернул и привычный порядок вещей, выпотрошив меня эмоционально и наполнив новым содержанием. Надо ли говорить, что мой план мести был разрушен на корню, и без малейших сомнений я отправилась ночевать домой, где моментально отключилась, как только моя голова коснулась подушки.
За время работы в Таиланде подобные метаморфозы со мной происходили неоднократно. Они повлекли за собой и сдвиги в сознании. Но, будучи замешанными на чувствах и эмоциях, сдвиги эти имели бессистемный характер и только создавали лишний хаос в моей голове. Все, чему меня учил Харитон, было настолько новым и настолько радикально расходилось с теми догмами и истинами, что я усвоила прежде, что уложить все эти знания в голове, не пережив внутренний конфликт, не представлялось возможным.
Только к концу первого сезона у меня начало что-то получаться. Моя зарплата за полгода оказалась зарплатой за последний месяц, так как в предыдущие месяцы из-за бесконечных штрафов доходы мои выходили в ноль. Но всё же по итогу я была довольна. Мне словно открылась какая-то новая реальность. Я, правда, тогда еще не разобралась, по каким законам она функционирует и каково мое собственное место в ней, но этой дивный новый мир манил и очаровывал, обещая щедрое вознаграждение смельчакам, решившимся его исследовать.
Поработав немного в Москве, я довольно быстро соскучилась. Серые однообразные будни в офисе казались пустой тратой времени. В Таиланде же, как мне тогда казалось, меня ждали новые открытия и большие перспективы, а также тяжелый труд. К нему я теперь была готова. Мне хотелось взять реванш и заработать во втором сезоне все те деньги, что не удалось заработать в первом. Я мечтала сорвать большой куш и этим как бы утереть нос всем тем, кто остался в Москве, предпочитая стабильность и предсказуемость рискам и авантюрам. Мне безумно хотелось доказать самой себе, что журавль в небе, за которым я погналась, непременно лучше синицы в руках, которую выбирают большинство. Первый сезон дался мне слишком тяжело, и все те знания, за которые мне пришлось заплатить так дорого, я собиралась теперь использовать с максимальной для себя выгодой.
Когда решение вновь попытать счастье в Таиланде обрело самые конкретные черты, я незамедлительно сообщила о нем Харитону. Меня не смутило даже то, что дело происходило, когда на часах было уже за полночь. Меня охватила жажда действия. Я просто не могла молчать и тем более пытаться спать, откладывая «срочное» дело на утро. Начальник воспринял известие с радостью, но не сильно удивился. Мое поведение могло казаться непредсказуемым мне, но не ему.
На второй сезон мною было возложено очень много надежд и ожиданий. Я готовилась к грандиозной битве в первую очередь с самой собой, а также с обстоятельствами, несправедливыми оценками и суждениями шефа. Но всё пошло не так, как я ожидала. Я больше не продавала таймшер и недвижимость: строительство нового блока жилого комплекса в нашей лакшери-деревушке было приостановлено тайской стороной из-за вовремя несогласованных документов. В итоге я работала гидом и продавала экскурсии, даже не получая особых нареканий от начальника. Всё было тихо, спокойно и скучно. Продавать экскурсии после работы на презентациях было уже неинтересно. Это как если бы я прошла обучение на спасателя-пожарного, а работа бы моя заключалась в том, чтобы тушить пламя на спичках.
Я ждала большего и, конечно, была разочарована происходящим. Но в то же время радовалась отсутствию потрясений и каждодневного стресса. Я чувствовала себя азартным игроком, поставившим на кон всё что было и раз за разом проигрывающим. Человеком, который, спустив приличное состояние, наконец-то, уловил суть игры и, выиграв первые деньги, решил, что разобрался в том, как работает вся система. Он тут же отправился брать взаймы, чтобы пойти ва-банк и рискнуть по-крупному. И, конечно же, проиграл все в одночасье.
Продолжать спорить с судьбой, доказывая ей, что я и есть тот самый счастливчик, которому суждено получить все и сразу, я больше не собиралась. Пришлось признать свое поражение. Не скажу, что на острове тогда я зарабатывала меньше, чем могла бы заработать в Москве, но из-за расхождения ожиданий и реальности я почему-то твердо была убеждена, что я лузер и аутсайдер. Мне только исполнилось 24, когда я начала работать на острове, а когда вернулась, отпраздновала 26-летие. Казалось, лучшие годы ушли безвозвратно и были потрачены непонятно на что. Люди, пусть и не из моего ближнего окружения, становились героями глянцевых журналов и с их страниц делились историями успеха. А я? Я была лишней на этом празднике жизни. Так мне тогда казалось.
***
Вернувшись в Москву, я не знала, где себя применить. Я стала по привычке искать работу на телевидении, пытаясь вернуться в ту точку, из которой когда-то выпала. Двухлетний опыт жизни и работы в Таиланде меня не отпускал, но я не имела ни малейшего представления о том, как он может мне пригодиться в обычной жизни. Я ругала себя за то, что лишена амбиций. Потерпев неудачу, я лишилась всякой воли к победе. Тогда я решила сменить стратегию, выбрав двигаться к счастью маленькими шагами, а не семимильными, как раньше. Я старалась быть тише воды ниже травы, не привлекать к себе излишнего внимания. Но непрожитые чувства рвались наружу, отравляя мое существование. Гнев, обида, досада, смятение, растерянность, негодование, отчаяние всё это я попросту игнорировала, всеми силами изображая благополучие.
Я из шкуры вон лезла, пытаясь дать понять окружающим, что у меня всё в порядке и делая вид, что Таиланда с его открытиями и потрясениями будто бы никогда и не было в моей жизни. Боли, слез, разочарований, неурядиц и неудач тоже не было. Всё, что со мной произошло, я пыталась отрицать. Вместе с темными сторонами своего прошлого я отрицала и светлые его стороны приливы вдохновения, чувство окрылённости и полёта, сладкий вкус победы, готовность свернуть горы ради достижения поставленной цели. Весь свой опыт я отодвинула на задворки сознания в попытках переписать набело свою личную историю.
Но всё, что я отвергала, осталось во мне. Вымещенные чувства стали моими демонами. Эти голодные твари требовали постоянно их подкармливать. Они брали пищу из любых повседневных ситуаций, заставляя меня испытывать злость, раздражение и страх без особого повода. Меня начали приводить в исступление совершенно обычные люди и их поступки. Мне хотелось наказывать всех и каждого, кто делает что-то неправильно. А неправильным, по моим тогдашним представлениям, было всё, что расходится с моим мнением о том, как должно быть правильно. Я часто чувствовала приступы необъяснимой агрессии и спонтанное желание унизить человека, которого я знала всего пару минут. Иногда мне даже хотелось ударить первого встречного без всякой на то причины. Я понимала: дело не людях, дело во мне. Тогда я еще не знала, как связаны тело и психика, как опасны могут быть непрожитые чувства и вытесненные эмоции. Темноту и мрак, в которые я погрузилась, я объясняла общей неудовлетворенностью жизнью и надеялась, что всё рассосется само собой, как только я найду работу.
Но всё, что я отвергала, осталось во мне. Вымещенные чувства стали моими демонами. Эти голодные твари требовали постоянно их подкармливать. Они брали пищу из любых повседневных ситуаций, заставляя меня испытывать злость, раздражение и страх без особого повода. Меня начали приводить в исступление совершенно обычные люди и их поступки. Мне хотелось наказывать всех и каждого, кто делает что-то неправильно. А неправильным, по моим тогдашним представлениям, было всё, что расходится с моим мнением о том, как должно быть правильно. Я часто чувствовала приступы необъяснимой агрессии и спонтанное желание унизить человека, которого я знала всего пару минут. Иногда мне даже хотелось ударить первого встречного без всякой на то причины. Я понимала: дело не людях, дело во мне. Тогда я еще не знала, как связаны тело и психика, как опасны могут быть непрожитые чувства и вытесненные эмоции. Темноту и мрак, в которые я погрузилась, я объясняла общей неудовлетворенностью жизнью и надеялась, что всё рассосется само собой, как только я найду работу.