Мухоножка вскоре пожалел, что со страху перед змеями забыл о страхе перед Лолиной манерой водить самолет. Ох уж эта сумасшедшая крыса! Она не пропускала ни одного уносящего вверх воздушного потока, ни одного порыва ветра, не говоря уж о гибельной страсти к мертвой петле и штопору! Мухоножка спросил ее однажды, почему она не выступает на авиашоу. «Ты такой наивный, хромункулус! С этими словами Лола ущипнула его за щеку. Кто же захочет смотреть на пилота-крысу? И потом, зачем я буду изображать цирковую зверюшку, когда могу летать где хочу и как хочу?»
«Где хочу и как хочу!» это, несомненно, был Лолин девиз. Мухоножка всю свою долгую жизнь считал крыс естественными врагами: ведь для существа его размеров эти звери представляли опасность. В юности крыса чуть не откусила ему руку по плечо, а уж сколько раз ему приходилось от них удирать, он даже сосчитать не мог. Он поспорил бы на что угодно, что никогда в жизни не подружится с крысой, а уж тем более с такой, которая выделывает на самолете смертельные трюки и притворяется, будто не может запомнить его имя из чистого удовольствия исковеркать его. И однако же Лола Серохвост давно стала ему другом. Даже близким другом. Хотя от ее отчаянных выходок с ума можно было сойти.
Крыса, как всегда, громко распевала, выделывая зигзаги между деревьями. Пиратские песни. Разбойничьи песни. Застольные песни. У Лолы был неисчерпаемый репертуар. Спустя пять минут полета Мухоножку уже дважды стошнило в окно; он не мог дождаться, когда они наконец вырвутся сквозь лиственный потолок в открытое небо.
Что, если в пропеллере запутается лиана и выведет его из строя? Или самолетик, облетая на бешеной скорости дерево, напорется на сук? Но Лола, конечно, наслаждалась игрой и не торопилась набирать высоту.
А вдруг гнезда грифонов сверху не видно? откликнулась она на увещевания Мухоножки. Нет, надо еще поискать здесь, внизу.
В ту же секунду они запутались в гигантской паутине и вырвались, лишь когда Лола разогнала двигатель до такой степени, что он гудел, как пойманный шмель. После чего едва не столкнулись с летучей белкой.
Что это было? Клянусь всей моей голохвостой родней! возмущенно воскликнула Лола, сбросив, к облегчению Мухоножки, обороты. Самолет пошел наконец вверх.
Это животное из семейства беличьих, пояснил Мухоножка, держась за больной живот. Довольно распространенное в этой климатической зоне. В Индонезии обитает тридцать семь видов летающих пушных зверей. То есть они, конечно, не летают по-настоящему. Перепон
Он смолк на полуслове, а Лола успела в последний момент направить самолет в заросли диких орхидей. Они едва не столкнулись с гиббоном, перемахивавшим на длинных руках с дерева на дерево.
Безобразие! Как можно управлять самолетом, когда белки и обезьяны суются в воздушное пространство?! ругалась Лола, с помощью сложного маневра выруливая из орхидей. Все удовольствие портят! Я обожаю авиаслалом между деревьями Знаешь, как в том фильме с космическими кораблями и говорящими медведями на другой планете.
Мухоножка понятия не имел, о чем она толкует. По части фильмов у них с Лолой были очень разные вкусы.
Ну ладно, пробормотала крыса, так резко направив самолет вверх, что желудок Мухоножки скакнул куда-то в область лба.
Они неслись к лиственному потолку на такой скорости, будто Лола разгонялась для полета на Луну. И вдруг Мухоножка закричал во всю глотку:
Лола! Лола! Вот они! и ударился головой о потолок от Лолиного резкого торможения.
Перед ними раскинуло массивные ветви дерево с перистыми вечнозелеными листьями.
Но Мухоножка смотрел не на листья, а на свисавшие с дерева плоды круглые, как арбузы, но намного крупнее. На подлете к дереву сердце у Мухоножки колотилось в горле на этот раз не только от страха. Гомункулус нашел в библиотеке Мимамейдра несколько описаний того, как гнездятся грифоны. Источники единодушно свидетельствовали, что постройкой гнезд занимаются крошечные птички, родственные Furnarius rufus, рыжему печнику, называемому также птица-гончар или горшечник. Как можно догадаться по названию, птица-гончар строит гнезда из глины. Самое древнее описание Мухоножка обнаружил его в персидской рукописи XV века утверждало, что гнезда грифонов сооружались по образцу дворцов правителей Месопотамии, у которых грифоны в древности служили хранителями сокровищ. Когда Лола подлетела к первому гнезду, лепившемуся к стволу под огромной веткой, Мухоножка убедился, что рукопись говорила правду, увидев собственными глазами: летное отверстие гнезда, размером с амбарные ворота, обрамлял искусный рельеф, похожий на рельефы из развалин Персеполя. Глядя на него, невозможно было поверить, что находишься в джунглях Индонезии. Но рельеф, похоже, не был закончен. Как будто работу над ним внезапно прекратили.
Погоди! Эй, погоди! Ты что делаешь?! в ужасе завопил Мухоножка, видя, что Лола направляет самолет прямо к входу. Барнабас поручил нам только отыскать гнезда! Он не просил залетать внутрь!
Спокойно, хромуколосс! Лола показала на левую сторону гнезда. Не волнуйся: хозяев нет дома.
Она была права. Только теперь Мухоножка заметил, что гнездо разорено: глиняная стена выглядела с этой стороны так, словно ее проломили огромные когти. Птичьи когти.
Ерунда какая-то. С какой бы стати грифоны стали разрушать собственные гнезда? Но разорены были и гнезда поменьше, лепившиеся ниже по стволу или висевшие на ветках. В них селились животные, прислуживавшие грифонам. В Месопотамии это бывали змеи, кошки или хищные птицы.
Все равно не надо! Мне кажется, нам совершенно незачем залетать в гнезда! не унимался Мухоножка.
Спокойно, хромуколосс! Лола показала на левую сторону гнезда. Не волнуйся: хозяев нет дома.
Она была права. Только теперь Мухоножка заметил, что гнездо разорено: глиняная стена выглядела с этой стороны так, словно ее проломили огромные когти. Птичьи когти.
Ерунда какая-то. С какой бы стати грифоны стали разрушать собственные гнезда? Но разорены были и гнезда поменьше, лепившиеся ниже по стволу или висевшие на ветках. В них селились животные, прислуживавшие грифонам. В Месопотамии это бывали змеи, кошки или хищные птицы.
Все равно не надо! Мне кажется, нам совершенно незачем залетать в гнезда! не унимался Мухоножка.
Но Лолин самолетик уже влетал в отверстие гнезда, как муха в разинутую жабью пасть. Их окружил коричневатый полумрак.
Глиняный пол гнезда был так изборожден когтями, что Лола не сразу нашла, куда посадить самолет.
Мыший хвост! выругалась Лола, выпрыгнув из кабины. Их тут больше нет!
Лола ругалась не так изобретательно, как Серношерстка, но тоже очень охотно.
Мухоножка, поколебавшись, вылез вслед за ней.
Глиняное возвышение посредине гнезда было разломано, как и наружная стена. Ложе грифона. Мухоножка вздрогнул, присмотревшись к бороздам от когтей на его руинах. Средневековые рукописи, видимо, не преувеличивали, описывая размеры грифона. А где же сокровищница? Мухоножка заглянул в одну из ям в полу, но тут же отпрянул: глина была проломлена насквозь, и в дыре виднелся уходящий в бесконечную глубину ствол.
Ее здесь нет, пробормотал он. Странно.
Ты о чем? Лола измеряла шагами лежавшее на полу светло-коричневое перо. Маховое перо, длиной больше тридцати крысиных шагов. К сожалению, не то перо, которое им нужно.
Солнечные перья грифона были намного короче; они отрастали, если верить рассказам, в пухе на шее чудовищной птицы.
Здесь нет сокровищницы! Мухоножка еще раз осмотрел гнездо. Во всех источниках, какие мне удалось отыскать, говорится, что в гнезде грифона рядом с ложем всегда есть люк, под которым они хранят свои сокровища.
Лола презрительно наморщила нос. Она так же мало интересовалась сокровищами, как Визенгрунды. «И как любое другое разумное существо», думала она про себя.
Что будем делать? осведомился Мухоножка. Доложим остальным?
Признаться, он чувствовал некоторое облегчение. Кому же охота наткнуться на огромных птиц со львиными когтями? Разве что Лоле.
Не спеши, хромункулус! возразила крыса. На этом острове есть грифоны! Просто мы их еще не нашли.
Она ступила на порог, сняла с пояса бинокль, перегнулась над пропастью, так что у Мухоножки закружилась голова, и присвистнула сквозь зубы.
Гомунхлопус! Лола поманила Мухоножку к себе и сунула ему в руки бинокль. Видишь? Вон там, на той ветке! Она с такой силой толкнула его локтем в бок, что он чуть не полетел вниз вверх тормашками. Ровно посредине между стволами.
Мухоножка в ужасе опустил бинокль:
Там скелет!
Лола забрала у него бинокль и снова направила вниз.
И не один. Я вижу еще три. Мне кажется, это скелеты обезьян. И умерли они не от старости. Она достала из кармашка на поясе передатчик. Барнабас? Прием!
Но на том конце слышались только птичьи голоса и плеск воды.
Барнабас!
Лола сделала еще пять попыток. Потом круто повернулась и решительно зашагала к самолету.
Почему они не отвечают, как ты думаешь? спросил Мухоножка, поспешно семеня за ней. Лола!
Крыса обернулась:
Помехи из-за тролля! Я говорила Барнабасу, но он непременно хотел взять его в экспедицию. Будем надеяться, что от этого чурбана будет не только вред, но и польза. А сейчас давай вернемся на берег и оттуда отправимся по их следам. А может, они уже туда вернулись, кто знает.
Мухоножку сильно обеспокоила тревога, сквозившая в голосе Лолы. И еще одна вещь ему крайне не понравилась. Да, присутствие Хотбродда создавало помехи, но ведь ни Бен, ни Барнабас даже не попытались выйти на связь. Обычно сквозь треск передатчика доносились их неразборчивые голоса.
Обратно к берегу Лола летела над вершинами деревьев. Джунгли острова Булу казались сверху бесконечным ковром всех оттенков зеленого изумрудного, оливкового, темного, расшитым тысячами цветов. Но Мухоножке было не до красот природы: разрушенные гнезда и молчание передатчика служили слишком тревожными знаками.
Обратный путь занял чуть меньше часа.
Самолет Хотбродда покачивался на волнах, но ни тролля, ни Бена с Барнабасом нигде не было видно.
23. Крошечное крыло
Все на свете рождается слабым и нежным. Тем не менее с самого начала следует глядеть на него в оба.
Мишель де Монтень. Опыты (Перевод А. Бобовича)В то утро на гнезде сидели две гусыни в синюю крапинку, какая встречается только у соловьиных гусей. Из золотых клювов неслась песня такой красоты, что Гиневер на несколько мгновений замерла у входа в стойло. Они могли петь так ночи напролет, но, когда Гиневер опустилась на колени у гнезда, недовольно загоготали, как самые обычные гуси.