Я обязательно вернусь, когда почувствую себя лучше, барышня, сказала мне Илзе на прощание.
Тем временем служанка, которая её заменила, у меня вызывает ужас. Она большая насмешница, которая, кажется, постоянно издевается и подтрунивает надо мной. Она мне уже так надоела своими мелкими подколками, что иногда хочется ей прямо заявить, что или она будет со мной разговаривать откровенно и честно, или я пожалуюсь на неё моей тёте. Но, чем больше я об этом думаю, тем больше сомневаюсь, что тётя Анна захочет ли она меня слушать? Я уже заметила некоторое время тому назад большие изменения в её отношении ко мне. Без сомнения, тётушка и раньше, по большому счёту, никогда не относилась ко мне хорошо, но если она меня и упрекала до этого, то это всегда происходило относительно спокойно и без угроз, совсем не так, как она стала действовать сейчас. Тётя в последнее время стала иногда мне отвешивать, вернее, можно даже сказать, довольно часто, пощёчины, но это было спонтанным действом, и тётя об этом почти всегда сожалела впоследствии, и если и угрожала мне розгами, то никогда не исполняла свою угрозу, что однажды, когда я была очень маленькой, случилось со мной в те времена, когда моя бедная мама ещё была жива, когда она задала мне приличную трёпку. Итак, теперь я вижу и понимаю, что раньше моя жизнь была достаточно легка, и я совершала по ней приятную прогулку. Илзе утверждала, что причиной изменившегося ко мне отношения тёти Анны был аббат Андрис, её новый исповедник. Он приходил несколько дней тому назад в наш дом, и Илзе подслушала состоявшийся между ними в гостиной разговор.
Она ленивая, непослушная и вспыльчивая, произнесла моя тётя, говоря обо мне.
Ничего страшного! ответил отец Андрис в этом случае следует применить кнут. Вы же знаете слова царя Соломона: «Не экономьте на исправлении ребёнка, поражая его хлыстом, ибо вы освобождаете его душу от ада.»
Вы правы, святой отец, ответила тётя, Анна я вижу, что до сих пор не занималась воспитанием Лилии с достаточной строгостью. Но будьте уверены, что в будущем у вас не будет повода упрекнуть меня в этом.
Какой мерзкий и гадкий человек! Я его ненавижу. Я и так была не слишком счастлива, живя с моей тётей, а теперь чувствую, что жизнь моя станет просто ужасной, и причиной тому будет этот скверный священник. Я раньше только развлекалась, играя кнутом с Кати и малышкой Паулой, и мысль о том, что меня могут наказать плёткой реально, на самом деле, без любовной игры, покрывала моё лицо краской стыда и портила настроение. Накануне моя тётя, садясь за стол, прямо передо мной и Мадарой, этой новой нашей служанкой, которую я ненавижу всё больше и больше, вытащила из-под своего манто новенькую кожаную плётку:
Я её купила для вас, барышня, сказала она мне, поскольку вижу, что моё доброе отношение к вам совершенно не идёт вам на пользу, и что не будучи нисколько лучше, чем другие дети, вы нуждаетесь, как и они, в некоторых жгучих средствах, которые я не откажу себе в удовольствии применить к вам. И вы почувствуете эффективность этих прекрасных кожаных ремешков, я вам это предсказываю, если будете продолжать себя вести так, как вы это делали до сих пор. Посмотрите, чулки, которые я вам поручила связать вы их ещё до сих пор не закончили! Если вы их не довяжете до вечера, вы познакомитесь с этой плёткой, можете в этом быть уверены. Надеюсь, сейчас вам будет достаточно только посмотреть на этот инструмент, дабы понять и осознать, какому наказанию вы будете подвергнуты за вашу лень и ваше непослушание.
Никогда прежде я не подвергалась такому унижению. Я не прикоснулась к обеду, несмотря на приказы и угрозы тётушки. Кроме того, я постоянно чувствовала на себе насмешливый взгляд Мадары и мне хотелось буквально провалиться сквозь землю от стыда. После обеда я, не осмеливаясь поднять глаза, принялась вязать чулки, и вязала их весь день. Когда вечером мне удалось закончить этот ставший к тому времени для меня мерзким и ужасным предмет рукоделия, и показала его моей тёте, то эта мегера лишь назидательно произнесла:
Никогда прежде я не подвергалась такому унижению. Я не прикоснулась к обеду, несмотря на приказы и угрозы тётушки. Кроме того, я постоянно чувствовала на себе насмешливый взгляд Мадары и мне хотелось буквально провалиться сквозь землю от стыда. После обеда я, не осмеливаясь поднять глаза, принялась вязать чулки, и вязала их весь день. Когда вечером мне удалось закончить этот ставший к тому времени для меня мерзким и ужасным предмет рукоделия, и показала его моей тёте, то эта мегера лишь назидательно произнесла:
Хорошо. В этот раз у вас всё получилось, и вы должны знать, что если вы будете вести себя подобающим образом, вам не придётся опасаться меня, и я не буду строга с вами но это наказание непременно случится с вами но только тогда, когда вы сами меня вынудите к этому.
Несмотря на эти слова, жуткое впечатление от её утренних угроз не рассеялось, и я чувствовала себя во власти женщины, которая может в любую минуту привести в исполнение свою угрозу наложить на меня постыдное наказание, и была этим морально уничтожена. Я спешно легла в кровать, спустив мою ночную рубашку до самых ног, как будто для того, чтобы обезопасить себя от неожиданных ударов, и съёжившись в моей постели, как маленькая девочка, попыталась заснуть.
Я буду частенько возвращаться к этим ужасным моментам моей жизни. К счастью, я виделась тогда только с моей подругой Кати, и её визиты заставляли меня немного забыть болезненные волнения, которые я пережила позавчера.
Я уже начинала понемногу забывать угрозы моей тёти и ощущать радость жизни, которую Илзе, уезжая, казалось, унесла с собой. Но моя несчастная страсть к чревоугодию меня снова погубила.
Тётушка, которая собиралась дать ужин для нескольких своих подруг, хранила для этого торжества несколько прекрасных персиков, которые она положила на шпалеры в саду, намереваясь их взять оттуда только в день торжественного события. И, как будто подозревая неладное, она мне персонально запретила даже касаться их! Я и так знала, что мне запрещено есть плоды в саду, а тут ещё такое особое предупреждение.
Но так как гулять в этом самом саду мне никто не запрещал, я могла издалека наслаждаться видом этих прекрасных персиков, лежавшие на садовых шпалерах, и однажды не смогла сдержаться от внезапно впрочем, вполне закономерно возникшего у меня неистового желания съесть один или два из них, ведь багровая бархатистая кожица делала их столь аппетитными! Я вспомнила подумала, как часто во время ужина говорили в моём присутствии о мародёрах и ворах, мигрирующих по стране, которые воровали всё подряд, и решила, что если я съем парочку этих волшебных фруктов, то смогу свалить вину на них, и меня никто не будет подозревать. Поэтому я выбрала момент, когда тёти Анны не было в доме, чтобы стянуть пару-тройку персиков. Но только я взяла два магических плода райского дерева, как и намеревалась вначале, как руки мои не смогли удержаться и, казалось, сами по себе схватили шесть самых прекрасных персиков, что я когда-либо видела в своей жизни, и наспех бросив их в свою юбку, помчалась прямиком в отхожее место, дверь которого я предусмотрительно не забыла закрыть на деревянную щеколду. Затем, усевшись над дыркой, я стала смаковать эти плоды, которые на вкус были так же превосходны, как и на вид. Как только я съела последний персик, я услышала голос моей тёти, спускавшейся в сад. Она позвала Мадару, которая оказалась на кухне:
Это вы взяли персики, Мадара?
О! Что вы мадам, нет! возмущённым голосом воскликнула Мадара.
Я испугалась и задрожала всеми моими членами, внезапно осознав, что будущее не сулит мне ничего хорошего, и решила не выходить из отхожего места, прежде чем тётя Анна оставит сад, и так как меня, наверное от страха, охватила настойчивая потребность облегчиться, я тут же воспользовалась местом своего пребывания по его прямому назначению. Я подняла мои юбки и облегчила себя. Едва я закончила этот процесс, как услышала, как моя тётя спрашивает у Мадары, где я нахожусь.
Мамзель она в отхожем месте, ответила девушка.
Тотчас же тётушка истошным голосом стала звать меня.
Я была напугана до смерти и, опустив юбки, быстро вышла наружу и принялась бежать в поисках моей тёти, которая, заметив меня, воскликнула:
Так это вы, барышня, украли эти персики?
Несмотря на мой страх, я сделала невинное лицо и ответила ей без малейшего колебания:
Тотчас же тётушка истошным голосом стала звать меня.
Я была напугана до смерти и, опустив юбки, быстро вышла наружу и принялась бежать в поисках моей тёти, которая, заметив меня, воскликнула:
Так это вы, барышня, украли эти персики?
Несмотря на мой страх, я сделала невинное лицо и ответила ей без малейшего колебания:
Нет, моя тётя, их украла Мадара, я видела
Столько уверенности с моей стороны ввели тётушку Анну в заблуждение, и она приказала подойти к ней Мадаре:
Вы слышите, сказал она ей, вас обвиняют в воровстве!
Она лжёт! зло произнесла девушка, я собственными глазами видела, как мамзель Лилия взяла персики, положила их в свой карман и убежала в отхожее место, чтобы съесть их там И пожалуйста, добавила она, если хотите, тому есть доказательство!
С этими словами она сняла с меня косточку от персика, которая зацепилась в складках моего платья. Я не могла больше отрицать содеянного и не знала, куда мне деться от страха. В моей голове мысленно уже пронеслась ужасная сцена, которая сейчас произойдёт. И действительно, моя тётя, после немой паузы удивления, взорвалась потоком брани:
Ах! Маленькая мерзавка, значит, таким образом, вы к своему непослушанию присоединили ещё воровство и клевету! Но вам придётся искупить свою вину, я вам это обещаю. Для начала, встаньте на колени перед Мадарой и извинитесь за вашу отвратительную ложь.
Всё моё естество восстало против унижения, которое мне было навязано этой страшной женщиной и её новым духовником. Становиться на колени перед прислугой это было выше моих сил, и я осталась стоять, но тётушка схватила меня одной рукой за ухо, а другой стала давить со всей силы на мои плечи, вынудив стать на колени.
Не правда ли, вы желаете извиниться? кричала она. Но так как я оставалась нема, как рыба, моя тётя незамедлительно отвесила мне звонкую пощёчину, и я разрыдалась.
Ведь вы хотите извиниться? продолжила она, давая мне вторую звонкую пощёчину.
Внезапно для себя я придушенным голосом произнесла: