В Палестине Савва Сербский выкупал у латинян и сарацин захваченные православные монастыри и повсюду оставлял щедрые пожертвования. Когда-то он вместе с отцом старался преобразить Святую Гору Афон, затем всю Сербию, но как будто и этого ему было мало он словно хотел ущедрить своими милостями весь православный мир. Преподнесенные ему в дар иконы, частицы мощей, редкие книги Савва затем привез в Сербию и распределил по монастырям.
Было и второе паломническое путешествие (уже после того, как Савва сложил с себя управление Сербской Церковью), еще более масштабное, чем первое. На этот раз Савва побывал в Египте, совершил восхождение на Синай, поднявшись на верх горы, где Господь дал Моисею Закон, а потом посетил еще и Антиохию, и далекую Армению
Можно сказать, Савва Сербский и умер в дороге, когда возвращался домой через Болгарию. Это произошло в воскресный день, 14 января 1236 года. Почувствовав смертельное недомогание, он сделал необходимые напутствия и распределил привезенные с востока святыни часть велел доставить в монастыри Сербии, другую передал Патриарху Болгарскому Иоакиму.
Савва Сербский был похоронен в болгарском городе Тырново в церкви Сорока Мучеников, но уже через год сербы вымолили у болгарского царя разрешение перенести его мощи на родину.
На многих иконах Савва и Симеон изображены вместе: отец в монашеской мантии и сын в ризах епископа.
А еще в Сербии в самых разных вариантах известен сюжет, как однажды княжеский сын Растко сбежал из родительского дома и постучался в ворота афонского монастыря. Но он это сделал для того, чтобы потом навеки поселиться с отцом в небесных обителях и стать святым заступником сербов.
Пронеслись века, столетья
После ночи той чудесной.
Пронеслись века, столетья,
И еще промчится много.
Но то чадо живо ныне,
Ибо жива его слава,
Ибо звали его Растко,
Сын Немани святой Савва.
Благоверный князь Александр Невский
( 1263)
Благоверный князь Александр Невский. Современная икона. Александр Айнетдинов.
Одни с оружием, а другие на конях,
мы же имя Господа Бога нашего призовем!
Завоевание крестоносцами Константинополя в начале XIII века потрясло весь православный мир и Русь, конечно, тоже.
С болью, оплакивая каждое украшение, описывает древнерусский летописец в «Повести о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 году» разграбление собора Святой Софии: «А наутро, с восходом солнца, ворвались фряги в Святую Софию, и ободрали двери и разбили их, и амвон, весь окованный серебром, и двенадцать столпов серебряных и четыре кивотных; и тябло разрубили, и двенадцать крестов, находившихся над алтарем, а между ними шишки, словно деревья, выше человеческого роста, и стену алтарную между столпами, и все это было серебряное. И ободрали дивный жертвенник, сорвали с него драгоценные камни и жемчуг, а сам неведомо куда дели И служебное Евангелие, и кресты честные, и иконы бесценные все ободрали»
С болью, оплакивая каждое украшение, описывает древнерусский летописец в «Повести о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 году» разграбление собора Святой Софии: «А наутро, с восходом солнца, ворвались фряги в Святую Софию, и ободрали двери и разбили их, и амвон, весь окованный серебром, и двенадцать столпов серебряных и четыре кивотных; и тябло разрубили, и двенадцать крестов, находившихся над алтарем, а между ними шишки, словно деревья, выше человеческого роста, и стену алтарную между столпами, и все это было серебряное. И ободрали дивный жертвенник, сорвали с него драгоценные камни и жемчуг, а сам неведомо куда дели И служебное Евангелие, и кресты честные, и иконы бесценные все ободрали»
Такие же бесчинства происходили и в других храмах и монастырях Византии, где, как пишет автор повести (возможный очевидец событий), крестоносцы многих «монахов, и монахинь, и попов обокрали, и некоторых из них поубивали, а оставшихся греков и варягов изгнали из города».
Греки никак не ожидали, что западные «братья-христиане», вместо того чтобы двинуться очередным крестовым походом на Святую Землю, отклонятся от курса и нападут на них как на врагов.
И сразу же потеряли всякий смысл красивые слова об освобождении Креста Господня от неверных или догматические споры об истинности православных или латинских обрядов. Не только в Константинополе, но и по всей Византии царили разбой, грабежи, жажда быстрой наживы.
После захвата Константинополя на византийских землях была учреждена Латинская империя, просуществовавшая более пятидесяти лет. И все это время на запад вывозились несметные, накопленные веками богатства Византии, а православному народу насильственно насаждалось католичество.
Такие «успехи», особенно в плане быстрого обогащения, вдохновляли римских пап на объявление и северных крестовых походов.
Булла Папы Гонория III от 17 января 1227 года, начинающаяся словами «Всем королям Руси» содержит недвусмысленное обещание кары на головы всех, кто не желает принимать католической веры: «Господь, разгневавшись на вас, доныне подвергал вас многим бедствиям, и ждет вас еще более тяжелое несчастье, если не сойдете с тропы заблуждений и не вступите на путь истины. Ведь чем дольше будете коснеть в заблуждении, тем больших напастей вам следует страшиться»
Осуществлять идеи латинского господства в северных землях был призван Тевтонский (в переводе с латыни немецкий) орден рыцарей-крестоносцев. Тевтонов давно интересовали земли Прибалтики и северные русские территории, исконно принадлежавшие Новгороду, и они с радостью забрали бы их себе, если бы не такие несговорчивые русские князья
Тринадцатого мая 1221 года в русском городе Переяславль-Залесский громко звонили колокола: у великого князя Ярослава Всеволодовича и княгини Феодосии Мстиславовны родился второй сын, названный Александром. (Годом раньше на свет появился Федор, старший ребенок в княжеской семье.)
«Сей князь Александр родился от отца милосердного и человеколюбивого, и более всего кроткого, князя великого Ярослава и от матери Феодосии», сообщает автор древнерусского «Жития Александра Невского».
Спасо-Преображенский собор.
Переславль-Залесский. Сер. XII в.
Но все же, если отступить от принятого в житиях канона, то «кротким» Ярослава Всеволодовича, сына князя Всеволода Большое Гнездо, назвать сложно. Скорее умный, решительный, дальновидный, иначе во время постоянных войн удельных князей ему бы не занять великокняжеский престол.
Княжич Александр, по всей видимости, как и его старший брат, был крещен в Переяславльском Спасо-Преображенском храме. В то время княжеские хоромы обычно строились рядом с главным городским собором и соединялись с церковным зданием крытой галереей, в том числе и для удобства крестин.
Примерно в трехлетнем возрасте Александр впервые оказался в Новгороде, куда его отец был призван на княжение новгородским вечем.
В XIII веке Новгород был одним из самых богатых городов на Руси, по форме правления и по экономическому могуществу сравнимым разве что с Венецией.
Костяк Новгородской республики составляли около трехсот влиятельных новгородских купцов, так называемые «золотые пояса», которые держали под контролем всю торговлю севера с центральной и южной Русью. В новгородское вече входили именитые бояре, главы купеческих корпораций, посадник (управляющий городом), тысяцкий (главный воевода), кончане (выборные граждане от пяти районов города концов) и уличане (представители свободного населения улиц).
Для защиты и управления городом («творить суд») новгородцы приглашали князей со стороны это было проще, чем выдвинуть кого-то из новгородцев, каждый из которых руководствовался личными торговыми интересами. Зимой 12221223 годов таким приглашенным князем стал Ярослав Всеволодович, прибывший в Новгород вместе с супругой и сыновьями Федором и Александром.
Княжение в Новгороде приносило хороший доход в виде дани с новгородских земель, таможенных сборов, судебных пошлин, но его приходилось честно отрабатывать в сражениях со всеми, кто новгородцев притеснял. Собрав сразу же по прибытии в Новгород ополчение, князь Ярослав отправился повоевать с немецкими рыцарями-крестоносцами, которые слишком уж по-хозяйски стали вести себя в северных землях.
Через пару лет, передав новгородское княжение своему племяннику Всеволоду Юрьевичу, князь Ярослав с семьей вернулся в Переяславль.
В Древней Руси детство княжичей было коротким. Примерно в пятилетнем возрасте (а иногда и раньше) совершался особый обряд, означавший, что мальчик стал отроком и готов к воинскому обучению. После богослужения в церкви священник подстригал княжичу детские кудри, затем его перепоясывали золотым поясом с подвешенным на нем мечом, торжественно выводили во двор и сажали на коня.
Этот обряд напоминал посвящение в «перепоясанные рыцари» эпохи Карла Великого, когда юношей, избравших путь воина, в торжественной обстановке перепоясывали мечом и облачали в воинские доспехи. Только на Руси его проходили дети, как сейчас говорят, дошкольного возраста.
Так было и у княжича Александра: в храм он вошел в окружении мамок и нянек, а покинул двор верхом на коне, которого вел под уздцы его «дядька» Федор Данилович, новый воспитатель («пестун») из ближних слуг князя.
Детские годы Александра пришлись на время, когда на Руси как раз начала разыгрываться трагедия ордынского ига. Но к первым ее «актам» русские князья, занятые бесконечными междоусобными разборками, отнеслись довольно беспечно. Никто словно бы не замечал, что в монгольских степях вырос пострашнее, чем в русских народных сказках, многоглавый дракон, готовый поглотить Русь.
В реальности это выглядело вполне обыденно: хан одного из монгольских племен Темучин стал единым главой всех кочевавших в пустыне Гоби несметных орд, получил имя Чингисхана («верховного хана») и повел свое войско на запад. Кочевники захватили северные китайские провинции, многие территории Алтая, Средней
Азии и Грузии, смерчем пронеслись по половецким степям и Крыму. Дальше на пути у них была Русь.
Шестнадцатого июля 1223 года произошла печально известная битва на реке Калке, где монгольские кочевники одержали победу над большим русско-половецким войском. Как сообщают летописи, одних только киевлян в том сражении погибло не менее десяти тысяч человек. После этого монголы так же внезапно исчезли с русских земель, как и появились.