На цыпочках я прошла мимо столовой, где девушки корпели над письменным заданием. Задание было сложное, ибо писать в наше время умели единицы, вот сейчас они и страдали, выводя печатные символы. Джастин меня заметил, но черная майка с изображением дымящего сигарой скелетона, была прямым свидетельством моего хренового расположения духа, и потому беспрепятственно смываюсь.
Вырвавшись из дома, сначала иду шагом, потом начинаю неторопливо бежать, следя за дыханием и стараясь не думать о произошедшем. Оно и не думалось особо, ибо мои мысли медленно, но верно скатывались лишь к одному объекту Киану! Киану, Киану, Киану столько лет прошло, но я все еще не могу представить себя рядом с другим мужчиной От этого и больно, и грустно и смешно. И словно это было только вчера Я, сидящая на земле и утирающая слезы-сопли, и он, тогда такой взрослый четырнадцатилетний подросток, который подходит, и с такой искренней заботой спрашивает: "Кто тебя так?". А тем уродам лет по шестнадцать было, и их было четверо, и Киану они побили конкретно. И ведь он знал, что морду ему отшлифуют по полной программе, а все равно сжал кулаки и пошел защищать меня Мой Киану. Он в мою госшколу на второй день приехал, и не один, а с половиной своего класса. У нас тогда урок шел, кажется, математика. Я была аутсайдером в классе, в силу своего семейного положения. Сидела на задней парте, подруг не было, учителя меня старались не замечать. И вдруг открывается дверь, входит стройный подросток в синей форме Юридической Академии, и вежливо обращается к преподавателю: "Добрый день, мэм. Могу я лишить вас общества во-о-он той девочки, на несколько кратких минут?". Я тогда как во сне поднялась, не дожидаясь разрешения математички. Просто пошла к нему словно я в тумане только его и видела, а Киану взял за руку, крепко так, как взрослый, и повел меня на улицу, потом вокруг школы и на стадион. Те четверо были там, избитые до кровоподтеков, перепуганные и с ужасом ожидающие продолжения. "Как тебя зовут?" спросил еще по дороге Киану. "Ариадна" ответила я, трудом выговорив. "Красивое имя, очень, и меня подвели к первым хулиганам нашей школы. Вы, плесень на гниющем трупе вымирающего общества, это Ариадна. Еще раз тронете, и я вернусь! Все поняли?".
Я остановилась, слезы опять ручьем. Пока пыталась отдышаться и вытирала лицо, воспоминания нахлынули снова. Ведь с того дня меня никто больше не смел тронуть даже пальцем. Девочки устраивали едва ли не допросы, с единственным вопросом "А кто это был?". Мальчики теперь боялись даже слово обидное сказать, и уже никто надо мной не смеялся. Не было больше обмазанных грязью стульев, облитых чаем сейров, за испорченность которых мама всегда ругала, не было больше насмешек. Я стала полноценным членом класса только за то, что однажды принц в синей, сверкающей позолоченными пуговицами форме, пришел и протянул мне руку. "Киану, мне есть, за что любить тебя"
Шмыгая носом, вновь возвращаюсь к бегу, постоянно думая о своем принце. Наверное, жизненные неприятности особо не задевали меня именно по этой причине в сравнении с потерей Киану они казались такой мелочью. Такой не имеющей значения мелочью. И даже нестабильность Лериана Джерга осталась где-то там, далеко, не задевая меня. Это просто работа, не всегда интересная, почти всегда трудная, временами опасная. Зато высокооплачиваемая, что радует.
Бегу дальше, постепенно ускоряясь. Вокруг дома широкая дорога, вот на ней и устраиваю свой забег, стараясь глубоко дышать и выбросить из головы все мысли. Получалось паршиво, как и всегда. И вот бегу я, вся такая в стадии успокоения и тут замечаю потрясающую картину у самого высокого дерева в этой усадьбе, прямо у первого водного круга, понуро сидит высокородный, рядом с ним лежит одна из "собачиков", остальные лежат чуть дальше. "Маугли на выезде"! Замедляться я начала, едва увидела сию композицию, но тут Джерг поднял голову и засек мое приближение. И что делаю я? Разворот и ускоренный бег подальше от этого места. Даже про Киану с перепугу забыла!
Тиа! понеслось мне вслед.
Ускоряюсь, едва ли на галоп не перехожу.
Тиа!
А я и быстрее бегать умею. Вот.
Тиа!
Нет, ну бежать быстрее, чем я сейчас бегу, это уже насилие над природой! Увы, Джерг жестоко изнасиловав оную, меня таки догнал и преградил путь своими телесами. Ну ладно, это я уже утрирую просто собой.
Тиа, требовательно начал генномодифицированный.
Сек, лично я тяжело дышала. Да что там дышала после такого забега я хрипела как курильщик после лестничного перехода этажей в десять, который совершил в состоянии жуткого похмелья. Еще сек
Опустившись на колени, просто пытаюсь дышать. Наплевав на всё и вся, в результате просто ложусь, ибо даже сидеть сил не было. И вот я лежу раскинув руки и смотрю на небо, и вроде даже уже легче стало.
Нехватало чтобы вас в таком виде увидели и заочно обвинили меня в убийстве, недовольно пробурчал Джерг. Может, уже поднимитесь?
А вы отойдите подальше и сделайте вид, что вы тут не причем, внесла свое предложение я.
Генномодифицированный подумал и рядом сел. Тоже прямо на дорогу, согнул ноги в коленях, пальцы сцепил, сидит и вдаль смотрит.
Так прямо чувствую себя крутым обществом! сыронизировала я.
Почему?
В моем обществе вам молчится лучше, чем в обществе ваших четвероногих! и я тоже села, скопировала позу Джерга, уставилась в горизонт. Ну что же, помолчим
Четвероногие, кстати, неподалеку устроились, косо на меня поглядывая. Ревнивые тут собачки ночью лучше не бродить
И тут ассаэн выдал:
Я прошу прощения за произошедший инцидент.
Недоверчиво взглянула на высокородного. Недоверие мое оправдано эти за приступы нестабильности прощения никогда не просят. А Джерг-младший просит. Странно. То есть с одной стороны приятно, все же додумался, но с другой Раз просит прощения, значит, знает за что. Да и действия его в невменяемом состоянии, это хм прямо совсем хм!
В общем, так, я поднялась, отряхивая призрачную пыль со штанов, чтобы я вас больше в своей комнате не видела! С вашими эротическими порывами боритесь сами вы мальчик уже взрослый, объяснять, что и как смысла не вижу! Если нужна женщина для снятия, скажем так напряжения, пятая, седьмая и четвертая дверь справа от моей комнаты. Нужно с кем-то хм помолчать у меня с собой квалифицированный психолог, первая дверь слева от моей комнаты! Все вопросы ко мне в присутствии свидетелей! На этом все!
И я вознамерилась уйти, даже ногу занесла, чтобы сделать шаг. И я бы его сделала, если бы вторую мою ногу не обхватила лапа высокородного. Причем он не только схватил, он еще и дернул так, что я начала на него падать. Но поймал, осторожно посадил рядом, ненавязчиво давая понять, что разговор не завершен.
Я был вежливым! ледяным тоном произнес генномодифицированный, схватив меня за руку.
Я тоже, ой, чувствую щас, у меня точно приступ будет, я не оскорбила вас, не высказала все мысли по поводу произошедшего и не планирую выносить случившееся на ваш Семейный Совет.
Осознал намек, отпустил. Теперь хмуро смотрел, не отрывая взгляда.
Что? не выдержала я. Привыкли к сплошной безнаказанности?
Не ожидал, что у вас настолько высокий уровень квалификации, сознался Джерг.
Не ожидал, что у вас настолько высокий уровень квалификации, сознался Джерг.
А вы ожидали другого от дядюшкиного засланца?
Учитывая, что подобрал вас на дороге да, ожидал иного.
Это вы к тому, что ценные кадры на дороге не валяются? догадалась я и беспечно пожала плечами. У всех бывают неудачные дни.
Я понял.
Ну, я снова поднялась, жду вас в восемь вечера.
И с этими словами я гордо удалялась, ровно до того момента, как Джерг задал вопрос в лоб, точнее в спину:
Тиа, почему от вас каша убежала?
Совести у нее не было, призналась я. Соль была, перец тоже, а совести ни капли. Вот она и сбежала и отмывалась тяжело, гадина.
Не понял.
Вот непонятливый! Возвращаюсь, но рядом не сажусь, так и стою в шаге от Джерга.
Понимаете, я пыталась cварить кашу на обед.
Зачем?
Он меня убивает своими вопросами.
На обед, что тут не понятного.
Тиа, Джерг тоже поднялся, я же сказал, что вас будут кормить, к чему порыв с варкой каши. Вы что, готовить умеете?
В том то и дело что нет, призналась я. Карвинг это мое, сервировать стол даже в средневековом стиле без проблем, а с готовкой как-то не задалось. И в результате каша обнаглела и полезла из кастрюли. Кухня в общем, оказалась вся в этой синей каше. Потом пришла Лидия и от увиденного озверела потом вы пришли и тоже озверели от увиденного.
Каюсь, в этот момент глянула на Джерга. Опять дышать начинает.
Тормозите агрессию на этапе формирования, посоветовала я. В общем, с кашей вам теперь все ясно, и я пошла. Еще дел много, беседку строить надо и к ужину готовиться.
А пол вы зачем мыли? не дал уйти высокородный.
Ну, знаете ли, я опять развернулась к Джергу, люди в озлобленном состоянии это иной раз так же страшно, как и вы, сверхлюди.
Я уже извинился.
Именно это меня и пугает, призналась я. Но я вам не доктор, чтобы сейчас сесть рядышком и обстоятельно выяснять симптомы проявления вашей нестабильности. Лечитесь сами.
И я опять собралась уйти, а он снова задал вопрос:
Тиа, почему вы позволяете так с собой обращаться?
Вопрос был хороший такой. С подоплекой. И мне, если честно, ответить было нечего. Явно ведь имеет в виду и ситуацию с Киану, хотя и с Лидией нехорошо получилось. Зачем я взялась мыть тот пол? Хотя я знаю зачем, а точнее почему чувствовала свою вину. Вот так и с Киану я чувствую свою вину, в этом-то и проблема.
А меня все устраивает, я снова начинаю бежать, на этот раз уже в нормальном темпе.
Дом я оббежала, но новый виток успокоения делать не решилась, и пришлось возвращаться к своим профессиональным обязанностям.
Мое явление в мир утонченных, тихо матерящихся и негромко меня любимую проклинающих моделей, не прошло не замеченным. Прелестницы, несколько утратившие утреннюю свежесть, злобно взглянули на собственно своего командира, и попытались возмущаться.
Скоро обед, превентивные меры мой конек.
Прониклись, прикрыли ротики с идеальными зубками, вернулись к письменной работе.
Так, кто все написал, может сдавать, предложила я.
Высокородные поднялись одновременно. Слаженным строем направились ко мне, протягивая исписанные каллиграфическим почерком странички. Осторожно принимаю поданное, и только забрав все листочки, радую девушек: