Увы, люди любят сплетни и довольно охотно верят в сомнительную или негативную информацию о других. Зачастую это просто интересно. А также возвышает нас в собственных глазах и/или убеждает в том, что народные избранники и богачи точно такие же, как и мы. Просто у них больше денег и власти.
Правда, встречается феномен так называемых тефлоновых политических мужей, к которым не прилипают гарь и накипь скандалов. Впервые этот термин был применен к американскому президенту Рональду Рейгану. «Тефлоновым» выглядел Борис Ельцин, когда шел к власти. Более того, даже его недостатки парадоксально шли ему на пользу. «Пьет и дебоширит? Значит, наш, русский человек», говорили его симпатизанты. «Тефлоновым» в первые два срока своего президентства оказался президент Владимир Путин.
Однако не стоит думать, что вранье, сплетни и инсинуации порождаются исключительно непреодолимой тягой «ветхого человека» позлословить и позубоскалить о ближних своих. В действительности это простой и эффективный инструмент влияния. Его сила основана на следующем.
Первое. Люди получают поистине гедонистическое удовольствие от слухов и развлекаются их распространением. Однако если источником слухов и умело упакованной лжи выступают СМИ, пусть даже «желтые», не говоря уже о качественных, то для потребителей информации слухи приобретают статус фактов. А если их еще и беспрестанно повторять, то, как говорится в известном анекдоте, «осадочек останется». И не только останется, но еще и накопится. В России в подобных случаях говорят, нет, мол, дыма без огня.
Если телевидение и социальные медиа постоянно связывают Алексея Навального с рядом уголовных дел, пусть даже отдающих откровенной фальсификацией («украл весь вятский лес», «выпил весь спирт»), то грязь рано или поздно прилипнет.
Если с многозначительным и понимающим видом постоянно упоминать, что Навальный прошел стажировку в Йельском университете, и тут же добавлять, что американцы планируют в России «цветную революцию», то из ничего самого по себе не значащего факта и ни на чем не основанного предположения конструируется якобы «достоверное» знание, а в действительности пропагандистское послание.
В современной России любое упоминание об учебе или стажировке за границей может использоваться для формирования предубеждения. Вот, к примеру, автор этих строк был приглашенным исследователем в Лондонской школе экономики и политических наук. Разве не понятно, кто вдохновил его написать эту книгу?!
В современной России любое упоминание об учебе или стажировке за границей может использоваться для формирования предубеждения. Вот, к примеру, автор этих строк был приглашенным исследователем в Лондонской школе экономики и политических наук. Разве не понятно, кто вдохновил его написать эту книгу?!
В случае с ложью и инсинуациями работает простой принцип: ври, ври, что-нибудь да останется. И ведь действительно остается! «Простое предположение, что кандидат вел себя сомнительно, или всего лишь отрицание того, что кандидат вел себя нежелательным образом имели своим результатом негативное восприятие кандидата лишь чуть более положительное по сравнению с теми, кого обвинили напрямую. Создается впечатление, что достаточно задаться вопросом, а не занимался ли кандидат недостойной деятельностью, чтобы нанести ущерб его политическому имиджу. Более того, источник инсинуации не так уж важен: кандидаты все равно оценивались негативно, даже если заголовок был в газете, не пользующейся доверием Негативная политическая реклама и клеветнические кампании часто действительно приносят плоды», пишут американские исследователи[31].
Они приносят плоды потому и это вторая причина убедительности конструкций, которые Аронсон и Пратканис обобщенно называют «фактоидами», что люди не склонны их проверять. В самом деле почему мы должны проверять информацию, которую нам сообщают «надежные коммуникаторы» телеканалы, информированные блогеры или близкие друзья, которым мы доверяем? Чаще всего мы воспринимаем эту информацию не прямым путем, а окольным. Мы просто физически не успеваем зафиксировать внимание и осмыслить увиденное или услышанное. Тем более что радио слушаем обычно за рулем автомобиля, а телевидение за ужином, в любом случае совмещая потребление информации с какими-то другими делами. Какая уж там проверка!
И уж точно она невозможна, если «секретные» сведения получены из «конфиденциальных» источников в окружении Самого (президента США, посланца планеты Нибиру, генерального предиктора Земли в общем, нужное подставить). Помните, «чудо, тайна и авторитет»? Мы не просто охотно доверяем ставшей нам известной «тайне», мы с энтузиазмом передаем ее другим, дабы показать свою осведомленность и возвысить себя.
Вспомните, что в дискуссиях и спорах вы время от времени сталкивались с людьми, намекавшими на причастность к эзотерическому знанию и раздувавшими щеки от осознания сей причастности. А в действительности изрекавшими благоглупости и банальности.
Наконец, и это третья причина эффективности и живучести фактоидов, попытка их опровержения сродни сражению с Лернейской гидрой: на месте одной срубленной головы вырастают две новые. Опровергая инсинуации, мы лишь привлекаем к ним внимание и даем им вторую жизнь.
Причем дискутировать с чепухой зачастую просто невозможно, ибо оказываешься в ловушке. Согласитесь, трудно беспроигрышно ответить на вопрос: «Вы уже перестали пить коньяк по утрам?» Или: «Вы уже перестали избивать своих детей?» Как ни отвечай, в любом случае понесешь моральный ущерб.
А прибегнуть к аналогичному методу лжи и инсинуациям совесть не позволяет. Поэтому людям совестливым, моральным и уважающим себя в подобные заведомо проигрышные дискуссии и выяснения отношений лучше вообще не ввязываться.
А как им тогда быть? Вспомнив слова американского поэта Уолта Уитмена «Убеждаем не метафорами, не стихами, не доводами. Мы убеждаем тем, что существуем», противопоставить словам дела или, говоря академическим слогом, противопоставить дискурсу практики. Лжи и инсинуациям достойное поведение.
Зачастую даже опровержение фактоидов превращается в фактоид. Вот слушатели и выпускники Могилянской школы журналистики из Киева запустили в марте 2014 г. специализированный интернет-ресурс StopFake (http://www.stopfake.org/), призванный служить разоблачению дезинформации об Украине.
Сайт оказался довольно успешен по части вовлечения общества в свою деятельность. Это вовлечение в двух аспектах: 1) читатели присылают на ресурс материалы; 2) сайт финансируется в значительной мере за счет пожертвований читателей, включая российских. Однако в том, что касается деятельности сайта поиск и разоблачение ложных новостей и репортажей, он ведет игру в одни ворота.
Сайт разоблачает именно русские фактоиды в отношении Украины. В то время как манипуляции украинских СМИ, за редчайшим исключением, в нем не рассматриваются. Между тем украинских фактоидов ничуть не меньше, чем российских, зато сделаны они, как правило, топорнее.
Таким образом, StopFake вольно или невольно формирует впечатление, что якобы ведущие fair play украинские массмедиа противостоят «циничной машине лживой кремлевской пропаганды». Это красивая, но ложная картина. Обе стороны продуцируют «фактоиды», однако российская делает это качественнее, профессиональнее и убедительнее.
Как сказал автору этих строк один уважаемый западный специалист по медиа при обсуждении информационной стороны войны в Донбассе: «Все врут и Россия, и Запад, и Украина. Вы, русские, делаете это гораздо убедительнее других». Взгляд циничный, но справедливый.
В этом ракурсе интернет-ресурс StopFake оказывается не чем иным, как пропагандистским инструментом, мимикрирующим под «гражданскую журналистику». Правда, я не склонен в этом видеть хитро задуманную игру. Как уже несколько раз отмечалось, было бы нелепо ожидать объективности от участников ожесточенного и яростного конфликта.
Итак, ложь и «утки», инсинуации и сплетни весьма активно и успешно используются для формирования массовых предубеждений. Производство дезинформации неостановимо, ибо обеспечивает явное преимущество по отношению к тем, кто решится побрезговать подобными инструментами или пользуется ими неумело. Успех пропаганды во многом зависит от оперативности подачи информации и ее интерпретации. В этом смысле с ложью ничто не сравнится. Она успеет обежать полмира, пока правда только обувается.
Вербальные игры и аналогии
Как я уже отмечал, слово скорее творит мир, чем отражает его. Значит, чтобы сформировать «правильное» отношение общества к происходящему, нужно назвать происходящее «правильными» словами. А «правильные» слова, это какие? Те, которые вызывают нужные нам эмоции. Пренебрежение и презрение, отвращение и ненависть в отношении оппонентов и врагов. Уважение и почитание, надежду и энтузиазм в отношении собственной стороны.
Как это делается? Не бином Ньютона. Возьмем, например, два набора понятий. Первый: мощь, сила, государство, величие, славная история, национальные интересы, суверенитет, самостоятельность, патриотизм. Второй: слабость, трусость, неуверенность, жадность, агрессивность. Понятно, какой из этих наборов предназначен для друзей, а какой для врагов. Используются слова, относящиеся к основным ценностям (и антиценностям) общества и не требующие дополнительных пояснений.
Описывая и характеризуя сущностно единые явления и поступки, можно с помощью слов формировать различное к ним отношение. У нас «разведчики», у них «шпионы». У нас «борцы за свободу и независимость», у них «боевики». Мы пришли «освобождать», они «оккупировать». Этот прием называется семантическим дифференцированием.
Но как быть, если «свои» совершают неблаговидные проступки, а то и преступления? И здесь снова на помощь нам приходит язык изощренный и гибкий инструмент преобразования реальности. Эвфемизмы вот решение проблемы. Они снижают эмоциональный накал и затушевывают происходящее.
В такой-то области губернатор крупно проворовался? Назовем это «нецелевым расходованием бюджетных средств». Сроки сдачи важного объекта сорваны? Назовем это «плановым переносом ввода в строй». Промышленное производство в стране падает? Ничего подобного! Это «отрицательный рост».
По-видимому, пальма первенства в использовании эвфемизмов принадлежит нацистской пропаганде. Вторжение в Польшу «полицейская акция». Убийство мирных граждан «экстраординарные акции». Геноцид евреев «окончательное решение».