Ну, слава богу! А то я уже замучился просто, недовольно сказал он. На тебе цветы. С прибытием на этот берег! И садись в машину нас ждут.
Кто ждет? недоуменно спросила я, утомленная событиями этого странного сна.
Все ждут, улыбнулся наконец Игорек. Свадьба. Жених. Подарки. Поздравления. Гости. Твое недостроенное будущее. Тебе ж его еще распланировать надо, да?
Надо, тоже улыбнулась я. Обязательно надо, пока я еще не проснулась.
Я повернулась к машине. Это был все тот же джип, только теперь он был серебристого цвета и украшен разноцветными шариками. А возле него стоял, широко улыбаясь, мой Преследователь в белом смокинге, пижонских туфлях и с шикарной хризантемой в петлице.
Добро пожаловать в будущее, сказал он, предупредительно распахивая мне дверцу.
Преследовать будешь? засмеялась я.
Только если затормозишь перед следующим мостом, пообещал он. Это моя сущность, и я так живу.
Добро пожаловать в будущее, сказал он, предупредительно распахивая мне дверцу.
Преследовать будешь? засмеялась я.
Только если затормозишь перед следующим мостом, пообещал он. Это моя сущность, и я так живу.
А сколько их еще будет, этих мостов? заинтересовалась я.
А кто ж его знает? задушевно ответил мой водитель. Вот заодно и посчитаешь.
Остановка тринадцатая
Белый гигант
Прошу внимания! провозгласила Звезда. Прямо по курсу Белый Гигант. Возьми влево, близко к нему подлетать не стоит.
А кто это Белый Гигант?
Белые Гиганты это очень горячие звезды. Немыслимые температуры, неконтролируемые выбросы энергии Они зачастую одиноки просто потому, что ничего живое в радиусе их влияния не выживает. Считается, что звезды вдохновляют Творцов на гениальные произведения. В принципе так и есть но в случае с Белым Гигантом Творцам нужно держаться на почтительном расстоянии.
А ты близко знакома с этой Звездой?
Не то чтобы близко, но историю ее знаю и тебе расскажу. Тебе это вряд ли грозит, но кто знает? Опыт всегда пригодится.
Две музы
Муза посещала Григория регулярно. Он чувствовал ее приближение заранее, еще издалека по мурашкам, которые начинали в панике метаться по коже и заставляли дыбом вставать волосяные покровы.
Да, она была невероятно энергичная, его Муза. Пространство вокруг нее было наэлектризованным, и Григорий всегда втайне опасался, что его может дернуть током в 2000 вольт сгоришь и не заметишь, так что лучше держаться подальше, отстраниться, только по возможности незаметно. Ясное дело, Музу лучше было не сердить и не выводить из себя, и Григорий затаивался, прикидывался ветошью. Мол, лежу тут в углу, не отсвечиваю, творю себе потихоньку
Но не тут-то было! Муза врывалась в кабинет яркая, как комета, мощная, как цунами, неукротимая, как тайфун, сметая на лету плохо лежащие предметы, случайные мысли и недооформившиеся идеи. Пахло раскаленной лавой, горящей древесиной и серой как от вулкана.
Творишь? вопрошала Муза.
Тво творю, робко отчитывался Григорий.
А ну-ка, покажи, что у тебя получилось! командовала Муза. Нет, лучше почитай мне сам, я послушаю.
Григорий брал в руки листочки и старательно, с выражением читал. Муза, подперев рукой голову, внимала. На ее лице отражались все чувства и эмоции: она то смеялась, то плакала, то радовалась, то грустила, а иногда впадала в глубокую задумчивость. Дождавшись окончания, она обычно вскакивала с места, не в силах сдержать эмоций:
Григорий! Ты гений, Григорий! Тебе надо творить! Ты мог бы стать Великим, нет даже Величайшим! Да что там «мог бы» ТЫ МОЖЕШЬ! И я сделаю все, чтобы это свершилось и ты по праву занял свое место на Парнасе! Я поддержу тебя, Григорий, я вдохновлю, я создам тебе все условия! Только твори, только не останавливайся!
Да, да, послушно кивал Григорий. Муза вдохновенно металась по комнате, и ее скорости были едва доступны его восприятию. Клубился дым, щелкали электрические разряды, сыпались искры, прожигая микроскопические дырочки на ковре. Иногда ему вообще казалось, что она носится взад-вперед на помеле. Но эти спецэффекты, разумеется, нужно отнести на счет его богатого художественного воображения.
Григорий! Поклянись мне, что ты вот прямо сейчас сядешь и напишешь нечто эпохальное. Не хуже этого, а лучше! То, что будет играть на самых тонких струнках души, заставляя людей плакать, смеяться, переживать и, главное, думать. ДУМАТЬ, Григорий! Ты понимаешь?
Я да, мямлил Григорий, пряча глаза. Он не очень понимал, потому что не успевал за полетом мысли Музы ни по скорости, ни по высоте, ни по накалу страстей.
Я верю в тебя, Григорий! с чувством говорила Муза, приобняв его за плечи. Ты гениален, хотя сам этого не знаешь и не понимаешь. Но достаточно того, что это знаю я. Я не дам тебе закиснуть, замереть, забыть твое великое предназначение. И помни: я всегда рядом, только позови! Нет, даже не зови (не стоит отвлекаться от творчества!), я сама приду и все сделаю. В смысле вдохновлю и обеспечу. Ты только твори! Мы еще будем богаты и знамениты ты и я, твоя Муза!
Да, конечно, я сейчас прямо и сяду, покорно обещал Григорий.
Ну все, твори, не буду тебе мешать. А мне еще надо позвонить Лёльке и вдохновить ее, а то у нее опять в жизни полный застой. Не могу вынести, что у моей лучшей подруги застой. Она обязательно должна стать богатой и знаменитой, она же умница и этого так достойна!
Ну все, твори, не буду тебе мешать. А мне еще надо позвонить Лёльке и вдохновить ее, а то у нее опять в жизни полный застой. Не могу вынести, что у моей лучшей подруги застой. Она обязательно должна стать богатой и знаменитой, она же умница и этого так достойна!
Да-да, конечно, иди, Лёлька так нуждается в твоей поддержке! искренне поддерживал Григорий.
Спасибо, милый, что ты меня понимаешь и не обижаешься, растроганно прижимала его к груди Муза. Ты самый понимающий муж на свете, честное слово! Если бы я могла, я бы вдохновляла тебя каждую секунду, днем и ночью, без отпусков и перерывов на обед!
Что ты, что ты, тебе же тоже надо отдыхать, испуганно лепетал Григорий. Иди, конечно, иди, Лёлька же ждет!
Когда дверь кабинета закрывалась, Григорий без сил падал на диван и долго тупо глядел в потолок. После налетов Музы ему казалось, что его высосали до дна. Жизненной энергии оставалось только на то, чтобы дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох Какое уж тут творчество! Он размышлял о том, хотелось бы ему стать богатым и знаменитым, и не мог найти ответа. Он уже давно перестал отличать, где желания Музы, а где его.
Чаще всего в присутствии Музы он вообще чувствовал себя маленьким мальчиком, на которого возлагаются Большие Надежды. Такие большие, что вынести их на себе просто невозможно (нечего и пытаться!), и они придавливают к дивану, как могильный камень. Но вот творить творить ему порою хотелось, это да. Не для того, чтобы стать богатым или знаменитым, а для себя, для души. И не каждую секунду, как требовала того Муза, а по вдохновению. Вот сейчас он отдышится, отдохнет, наберется сил, и тогда
За окном уже смеркалось, когда в форточку легонько постучали. Он кинулся, распахнул ее, и в комнату впорхнуло легкое, невесомое, почти невидимое создание в легком хитоне и с лирой в руках. Вместе с гостьей в комнату просочился легкий запах весенних цветов, ветра, дождя и далеких морей.
Привет! шепнуло летучее создание, взяв тихий аккорд на своем музыкальном инструменте. Музу ожидаем?
Ожидаем, ответил Григорий, против своей воли расплываясь в довольной улыбке. Давно ожидаем. Целый день и всю жизнь.
Его душа развернулась и затрепетала в предвкушении. Откуда ни возьмись, появились слова и образы, которые сразу стали сплетаться в причудливые узоры, укладываться в строки и четверостишия. Им нужно было срочно дать место на чистом бумажном листе.
Твоя не ворвется? осведомилась муза (такое уже случалось, и тогда музе приходилось срочно включать режим полной невидимости и неслышимости).
Нет, помотал головой Григорий, придвигая к себе стопку бумаги. Она сейчас с детьми занимается. Хорошо, что у нас их трое, и все шебутные и требуют внимания, а то бы мне вообще хана. Задушила бы своей заботой!
Не думай о плохом, посоветовала муза, аккуратно сложив крылья и устраиваясь на шкафу с книгами.
Может, все-таки в кресло? Или на диван? предложил он.
Нет-нет Спасибо. Ты же знаешь: нам, крылатым, внизу неуютно. Здесь, под потолком, привычнее.
Хорошо, согласился он.
Ну, тогда начнем! улыбнулась муза. Ты твори, а я тут тихонько посижу. Тебе сыграть что-нибудь?
Да, пожалуй, рассеянно согласился Григорий, хватая ручку. Он уже забыл о музе вдохновение накатило, творческий процесс пошел.
А муза, нисколько не обидевшись, тихонько наигрывала на лире простую мелодию и улыбалась. Ей было легко и хорошо, ведь это была ее работа давать без ожиданий, поддерживать без давления, вдохновлять, не требуя ни денег, ни славы. Просто сделать так, чтобы душа ушла в полет для этого и нужны музы
Примерно в то же самое время Лёлька по телефону доверия говорила невидимому дежурному психологу:
Понимаете, я не могу Музочке вот так в лоб сказать, чтобы она от меня отстала Она ведь моя лучшая подруга, и я знаю, что она из лучших побуждений. Она хочет меня вдохновить, чтобы я стала богатой и знаменитой, только я сама не знаю, хочу ли я этого. Наверное, да, но когда на меня давят, у меня внутри все сопротивляется. И прямо хочется спросить: «А ты сама-то что? Может, сначала ты станешь, покажешь пример, а я уж, глядя на тебя, как-нибудь подтянусь? Или не подтянусь» Но я молчу, потому что она расстроится и обидится, а подругу терять не хочется. Как же быть?
И примерно в то же время Муза, уложив детей, сидела, закутавшись в плед, и огорченно размышляла: «Почему же у меня ничего не получается? Почему Лёлька и Григорий никак не раскрывают крылья в полную мощь, не поднимаются ввысь, не достигают вершин? Наверное, я мало сил вкладываю, думала она, не все делаю, чтобы их по-настоящему вдохновить. Получается, я нерадивая муза. Нужно получше постараться! Да-да, приложить усилия! И рано или поздно у них все получится, и они станут богатыми и знаменитыми. И тогда в лучах их славы смогу погреться и я, их верная Муза».
Остановка четырнадцатая
Мертвая точка
Ох, как же, оказывается, много причин, почему женщины остаются одинокими! подивилась Маша. Порой просто руки опускаются и надежда пропадает.
Ни в коем случае не стоит этого делать! всполошилась Звезда. Даже и не думай. Иначе вот попадешь на Мертвую Точку не обрадуешься.